— А кому нравится? — угрюмо спросил Димка. — Я вообще удрал бы при первой возможности, если бы это не вредило моей великолепной репутации.

— Для меня твоя репутация ничего не значит. Ты у меня всю жизнь будешь неугомонным злыднем, везде сующим свой любопытный нос, — фыркнул Стас.

— А ты у меня будешь числиться как «Угрюмый Кащей, готовый убить первого встречного, если тот неудачно над ним пошутит», — беззлобно огрызнулся Трофимов.

Стас довольно улыбнулся. Его вариант был покруче, чем выдумка Димки.

Перед выходом на стадион им всем прикрепили к рукам и шее ленты. У одних учеников они были голубыми, у других — красными. Над полем парили магические шары, освещающие заснеженную землю.

— Как холодно-то, — зябко поежилась Карина. На ней красовались ленты красного цвета.

Димка осмотрелся и понял, что из его знакомых за него играют Алиса Василисина и Василика Демидова. На их запястьях и шее можно было заметить ленты голубого цвета. Стас Кащеев и Луиза Соловьева были в команде красных и переговаривались о чем-то с Лерой Козловой.

На поле вышли трое оборотней, мигом обратившихся в свои боевые формы. На двух из них были лазурные ленты, и лишь на одном они были красными.

Как только они заняли свои места, у перил главной трибуны появился Канто. Рядом с ним Димка заметил Елену Федоровну и Ларису Аркадьевну. Там же сидели Егор Зверев, Платон Долмацкий и ещё несколько человек, которых Трофимов не знал. Но он отметил, что сейчас Стрелец и Скорпион сидели порознь и даже не смотрели друг на друга.

— Приветствую вас, — начал Канто. — Вы получили силы своих предков, с помощью моих тренировок стали сильнее и выносливее. Сейчас мы проведём между вами соревнование. На руках и шее каждого из вас надеты зачарованные ленты. Задача — касаться лент врагов, держа их три секунды, как можно чаще и оберегать своих товарищей по команде от этой участи. Касание лент на руке — десять очков. На шее — тридцать. Тот, у кого одновременно коснулись трёх лент на три секунды — выбывает из игры. Его ленты окрасятся жёлтым. За такое команда получает пятьдесят очков. Та команда, которая наберёт большее количество очков по истечению пятнадцати минут, объявляется победителем и освобождается от моих занятий на неделю, даже индивидуальных. Проигравшие будут отрабатывать со мной эти уроки.

— Боже мой, мне точно кранты, — прошептал Димка.

Но в глубине души он не мог нарадоваться. С его скоростью он запросто выведет из строя врагов одного за другим.

Канто окинул команды оценивающим взглядом.

— Итак, внимание…

Прозвучал гонг, и команды одновременно сорвались с места.

***

С неба падали крупные хлопья снега, укрывая землю белой периной. Холодные снежинки летели в лицо, но не успевали и коснуться его, мгновенно тая.

Тимофей разрезал крыльями прохладный ночной воздух.

Он не понимал, что с ним происходит. Поддался Агни и убил Германа, столкнулся с Зодиаком. Да что таить, даже Клима с Серафимой не признал сначала и чуть не прикончил обоих!

Он не может выдавить из себя слова вместо шипения и рычания.

Он не может общаться с людьми даже жестами, потому что не помнит, какой что означает!

Тимофей увидел пещеры, спикировал и, взмахнув крыльями, приземлился на их верхушки, смахивая снег. Поблизости никого не было, но он все равно не решился идти внутрь пещер. Если с утра пораньше там будет проводиться экскурсия, то туристы и экскурсовод будут просто обескуражены и до смерти напуганы. Зверев, конечно, посмотрел бы на это зрелище, но лучше ему оставаться без внимания. Его и так обьявили в розыск, судя по объявлениям.

В «Пандемониум» Тимофей пока не решался возвращаться. Сначала он должен разобраться, что делать с этим… Недоразумением?

Парень укрылся крыльями и прошёл по пещере, расправив когтистые руки для равновесия. Ему и в голову не могло прийти, что когда-нибудь он тут окажется. Пройдя подальше, чтобы с земли его не было видно, Тимофей лёг и закрыл глаза, погружаясь в сон. Он не ощущал холода, поэтому чувствовал себя довольно неплохо.

Зверев без труда приплыл к храму и выбрался на поверхность. Он с удивлением осознал, что сейчас выглядит как самый обычный человек: без когтей, изумрудной чешуи, рогов.

— Ну привет, — Агни вышел из храма и взглянул на Тимофея. — Не думал, что ты убьеш-ш-шь кого-нибудь не по моей указке. Такая гордос-с-сть берет…

— Что ты со мной сделал?! — воскликнул Тимофей, быстрыми шагами направившись к существу.

— Это мои ус-с-словия. Ты проиграл, поэтому теперь будеш-ш-шь ходить в таком с-со-сстоянии.

— И что мне делать, позволь поинтересоваться? Убивать все живое?

— Я не против. На с-самом деле я хотел, чтобы ты ос-стался полноценным драконом. Удивлён, что ты почти с-смог вернуть себе человечес-с-ский облик. Такое проявление с-с-силы воли… Восхищ-щает.

Тимофей опешил. Так он должен был ещё и драконом остаться?

Агни спустился с каменных ступеней и грациозно подошёл к Тимофею. Зверев невольно отступил. Он ещё не скоро забудет, как это существо в одно мгновение вырвало его сердце. Если забудет вообще.

Агни вскинул брови и ухмыльнулся.

— Не бойс-с-ся. Я же говорил, что обучу тебя, разве нет?

— Ты вырвал мое сердце, — хмуро ответил Тимофей.

— Тебя это так задело? О, извини. Не та конс-струкция. Конеч-ш-шно же задело!

Тимофей стиснул зубы. Он в открытую над ним насмехается!

— Так что? Когда начнём обучение? — угрюмо поинтересовался Зверев.

Агни вмиг посерьезнел и задумался. Хотя Тимофею казалось, что он просто делает вид.

— С ас-с-стрального плетения, — улыбнулся Агни. — Иди за мной.

И воплощение артефакта направилось в храм. Тимофей пошёл следом и щелкнул пальцами, зажигая настенные факела. Агни закатил глаза, но ничего не сказал.

Они вышли в зал с костями и колоннами. Тимофей сразу его узнал. В первый раз он встретил Агни именно здесь.

Клинок встал перед Тимофеем и, сделав ещё несколько шагов, обвёл место рукой.

— Как ты думаеш-ш-шь, что это?

— Э… Храм?

Тимофей вскрикнул, почувствовав острую боль на животе. Он опустил взгляд и увидел четыре глубокие раны, пересекающие его торс.

— С-с-слишком очевидно, ты не думаеш-ш-шь?

Агни пусть и упрекал, но выглядел довольным. Боль и унижение других доставляли ему радость.

— Пос-с-смотри, — Агни поднял руку.

Его пальцы оканчивались длинными астральными когтями. Их длина доходила почти до метра. Пылающие, аккуратные, ни одной лишней искры.

Тимофей растерянно моргнул. Вот как он смог нанести ему увечья, несмотря на расстояние! Но когда он успел их создать?

Агни тряхнул кистью, и проекция тут же потухла.

— Ес-с-сли уметь, то можно с-сплести вс-се, что душ-ше угодно. Завис-с-сит от мастерс-с-ства. Теперь ты.

— Что я?

— Плети, дракон.

Тимофей напрягся и закрыл глаза. Он не хотел ударить в грязь лицом после такой демонстрации.

Зверев почувствовал острую боль и вскрикнул. Коснулся рукой глаз и с ужасом осознал, что теперь на их месте ничего нет, кроме горелой плоти.

— Во время битвы ты тоже будеш-ш-шь закрывать глаза? Тебя убьют, пока ты пыхтиш-ш-шь. Я мог лиш-ш-шить тебя головы, ес-с-сли бы хотел. Ты бы не ус-с-спел ис-с-сцелитьс-ся Ведьминым огнём.

Тимофей призвал изумрудное пламя, леча свои раны. Когда зрение восстановилось, он снова увидел на руке Агни астральные когти. Клинок хмыкнул.

— Не закрывай глаза, дракон. Никогда не закрывай. Вс-с-сегда с-смотри, чтобы ты ни видел.

Тимофей сглотнул. После такого он определенно пересмотрит своё мнение насчёт Канто. Зверев снова напрягся и, не отрывая взгляда от Агни, создал голубые астральные крылья, с помощью которых летал в Санкт-Эринбурге.

Агни склонил голову.

— Ну? — угрюмо спросил Тимофей.

— Худш-ш-шее из вс-с-сех, что мне доводилос-с-сь видеть, — со смешком заключил Агни. — Но ты с-с-смог поменять цвет огня. Похвально.

Зверев направил крылья вперёд и чуть не застонал от разочарования. Перья искрились, в некоторых местах вспыхивали и гасли.