Впрочем, не это стало главной причиной перемены имен. Устав от образа пинаемого страдальца, я подошёл к физруку, скупо поплакался на рост и хлипкое тельце. Он пристроил в секцию лёгкой атлетики местного общества «Динамо». Спортивной звездой я не стал, однако щенячья непоседливость в гимнастическом зале принесла плоды: к восемнадцати годам раздался в плечах, вымахал метр-девяносто и был призван на армейскую службу в десантные войска. Юрке повезло меньше – откатал два года в танке механиком-водителем.

«Рождённый ползать – не того…» – незлобливо измывался я над другом, когда в восемьдесят девятом мы оба возвратились со службы. Юрка пьяно склабился, тянул в общежитие местного техникума к первокурсницам, называл меня Алленом Делоном за синие глаза и тёмно-русые волосы, которые должны послужить пропуском к неуступчивым девичьим сердцам. При этом величал себя Бельмондо. Юрка, и в правду, немного похож на милого французского хулигана.

– Эдмон! Ты заснул?! – орал Юрка в ухо, перекрикивая гул сабвуферов. – Видишь девчонку в бабушкином бежевом платьице с рюшами?

– Вижу.

– Вот тебе невеста! На твой вкус.

– С чего взял?

– Наблюдаю. В первый раз на площадке – значит, раньше дома сидела. Взаперти. Неиспорченная. Судя по одежде – не модница.

– Мало ли…

– Судя по тому, как парней отшивает и стесняется – нецелована-небалована. В руках не держала.

– Чего?

– Ничего не держала, – подметил Юрка. Он на этот счёт целую теорию имел.

Остаток вечера я посматривал на незнакомку в бежевом. Танцевала она с подружками в отдельном кругу, смутным контуром проявляясь в отблесках музыкальных фонарей. Я не мог разглядеть её лица, но случайный зайчик, отраженный зеркальным шаром, порой выхватывал из многоцветного полумрака то отблеск глаз, то очерк щеки, то хрупкую шею. Ни притворства, ни показного веселья, ни страхоподобных начёсов, скрепленных сахарным сиропом. Настоящая.

Под сердцем шелохнулась, ожила Хранительница – сладко защемило. Видно, неспроста Юрка указал на незнакомку.

Забыв о фонограммах, которые находились в моём веданьи (чем заработал тумак от Арлекина), я не сводил с девушки глаз, пытаясь поймать её взгляд. Не сложилось. Заметила ли – не знаю. Если заметила – виду не подала.

Ближе к полуночи незнакомка растаяла за силуэтами слипшихся пар. Даже не глянула в мою сторону.

А на меня, особенно на Юрку, многие поглядывали: парни дружбу заводили, выпить приглашали, девчонки глазки строили. Юра этим часто пользовался: от приглашений ребят не отказывался, девичьи ласки принимал. Под конец дискотеки Арлекин бывал хорошо навеселе, в обнимку с нагидроленной подружкой.

Я к выпивке без повода относился равнодушно, к местным заводилам тоже, а на девиц не заглядывался, имея на то свои соображения.

К тому же, особо распутничать мне, вроде как, было нельзя – работал в школе, преподавал историю в средних классах и возглавлял пионерскую дружину. В конце восьмидесятых пионерское движение испускало дух, никого не интересовало, потому занимался я древней историей, внеклассной работой и дискотеками для старшеклассников. В Городке, где две средних школы и одна начальная, знали меня многие, и я многих знал. Но не эту барышню.

Уже дома вспомнил, что мы встречались. Судя по возрасту – старшеклассница из соседней школы или недавняя выпускница.

27 июля 1991, Городок

Мои догадки подтвердились. Однако не в среду, как ожидал, и не в пятницу. Лишь в следующую субботу – двадцать седьмого июля, на дискотеке.

– Леди и джентльмены, дамы и господа, сеньоры и сеньориты, сэры и … девушки! – разразился Юрка в микрофон. – Я приглашаю вас на медленный танец под песню американской певицы Мадонны: «Оправдай мою любовь»!

Толпа заволновалась в ожидании скрытого петтинга: пацанская борзота засвистела, предвкушая сближение с округлостями девичьих тел; девчонки завизжали в таком же предвкушении случайного касания к упругостям партнеров.

– Но! танец не обычный, – продолжал Юрка, стараясь перекричать заведенный люд.

Подождал, пока особо буйных одернули соседи.

– Песню я хочу поставить для друга. Всем известного, нами уважаемого диск-жокея Эльдара!

Народ загудел, заулюлюкал, с интересом пялился в мою сторону.

– Ещё не всё. Прошу освободить центр площадки. Уплотнимся под стеночки!

Масса шатнулась, расступилась. В ожидании представления сотня глаз стреляла то на меня, то на Юрку. Оставалось ждать, сохраняя спокойствие.

Хоть бы предупредил, гад!

– Среди вас присутствует девушка, которую попрошу выйти в круг! – Юрка повертел головой, ища глазами нашу незнакомку. Вознес палец, ткнул в стайку пёстро одетых девчонок у стены.

– Там, среди прекрасных НИМФ, затаилась героиня сегодняшнего балла! – куражился Юрка. Во как! Даже слов моих набрался.

Все разом повернулись в направлении пальца. Не ожидавшие такого внимания девушки растерянно сникли. Затем самая смелая выбросила руку, показно завизжала. Толпа расступалась, давая дорогу.

– К сожалению, это не та весёлая девчонка, которая искренне радуется. Её соседка! – перст выцелил жертву.

Поняв о ком речь, избранница засмущалась, подняла глаза.

– Как вас зовут, прекрасная незнакомка? – спросил Юрка.

Девушка ответила, но имя растворилось в гомоне.

– Как? – наклонился Юрка, дурашливо выставляя ухо.

– Её зовут Майя-А-А!!! – вместо девушки завопили подружки.

– Девушка Майя! Просим выйти в круг. Просим-просим.

Юрка принялся хлопать по запястью левой руки, в которой зажал микрофон. Толпа зааплодировала. Смущённая девушка оглянулась на подружек.

– Майя – чудесное весеннее имя, – тем временем лепетал Юра. – Свежее, как майский цветок…

Девушка вышла на середину. Тоненькая, не высокая, с темными волосами, собранными в хвостик; в светлом гольфике, облегающем едва означенные грудки, в голубых «Мальвинах». Безысходно посмотрела на Юру, затем – на меня. Взгляд задержала подольше, не отвела.

– Прекрасная Майя сегодня – королева дискотеки! Только… королевы не бывает без короля, – продолжал Юрка. – Королём вечера будет…

Толпа замерла.

– Будет… – интриговал Юрка.

На кого он намекает?!

– Будет… наш диск-жокей Эльдар!

Арлекин широким жестом указал на меня, застывшего с разинутым ртом.

Во, гад! Ладно, песню поставить, но – королём!

Сотнеглазая танцплощадка уставилась на мою смущённую персону, изучала: девчонки с интересом, ребята – с неприязнью, ревнуя к девичьему вниманию, оценивая возможного соперника. Майя тоже глянула – как прожгла.

– Скажу по секрету, – зашептал Юрка в микрофон, но усиленный равнодушной железякой секрет гремел на половину окрестного парка, – выбор королевы вечера принадлежит Эльдару!

Толпа зашушукалась, загудела уже с обратным настроем: девчонки разочаровано (как можно выбрать блеклую курицу?), ребята – с облегчением (серая мышка им даром не нужна). Я же, под перекрестным огнём любопытных глаз, обречённо улыбался. После дискотеки разберёмся.

– Попросим нашего короля спуститься с небес, то есть сцены, соединиться с королевой! Просим! – Юрка показно зааплодировал.

Толпа подхватила, но без особого азарта – представление закончилось, интрига разрешена.

Юрка вымучено улыбнулся в мою сторону, снизал плечами, тронул кнопку воспроизведения. Зазвучала дробь первых аккордов «Justify My Love». Нужно идти, на меня смотрели.

Осторожно, боясь оступиться под любопытными взглядами, шагнул со сцены, направился к Майе. Та стояла посреди круга, ожидала продолжения истории, в которую мы были втянуты милостью подлого сводника.

Я подошёл, улыбнулся, стараясь не отводить глаз от смущённого лица – вблизи она казалась ещё милее. Протянул девушке ладонь, кивнул. Майя сдержанно улыбнулась, отдала тонкие пальцы.