«Этаж первый» – простой. Перекошенная мебель, потрескавшиеся стёкла, но нет горлумов и горячего ветра. Почти безопасно.

Можно передвигаться между этажами и так – в прыжке. Но это отнимает уйму сил, словно я пробежал километр на ускорение. «Прыгать» нужно с умом, иначе рискуешь оказаться перед очередной неприятностью выжатым, как лимон, и без возможности «бежать» дальше. Хорошо хоть сюда волны гибели «слона» не докатились.

В дальнем углу так же деловито шушукаются две тени-кошки, но на гостей внимания не обращают. Жители «первого этажа» вообще не очень агрессивны, если их не трогать, но далеко не так безобидны, как кажутся.

– Мы ещё не дома, – констатировал Бобёр, оглядев обстановку.

– Остался один шажок. Сейчас отдышусь и продолжим.

Видя, что я вполне спокойно прислонился к стене и отдыхаю, авторитет с интересом принялся осматриваться. Естественно, его внимание привлекли тени в углу.

– А это что за твари? – он опасливо шагнул поближе ко мне.

– Миньёны.

– Где-то я уже слышал такое.

– Я их стал так называть после того, как посмотрел мультфильм «Гадкий я». Там такие жёлтые придурки, тоже безбашенные и нерасторопные.

– А… точно-точно, – закивал авторитет, неужели он тоже смотрел этот мультик?

Передохнув десяток минут, я не спеша отрыл портал на «нулевой». Короткий шаг и мы снова оказались в обычном кабинете Григория Анатольевича. В тот же миг с грохотом рассыпалась тумбочка – копия той, что мы неосторожно разломали на «первом».

На звук в кабинет влетел Лысый. Уставился на нас и выхватил из-за пояса пистолет. Естественно, направил ствол на меня.

– Что за дела? – с подозрением переводит взгляд то на Бобра, то на меня, то на обломки тумбочки.

Картина маслом: Два запыхавшихся человека. Костюмы испачканы, штаны изодраны. Обувь заляпана чёрной смолой. Волосы мокрые, будто мы побывали под дождём, но от одежды валит парок, словно мы вышли из парилки. Бобёр снял прожжённый в нескольких местах пиджак и небрежно бросил на пол у окна.

– Всё в поряде, Лысый.

– Ага, – кивнул тот, но оружие не убрал, а с подозрением прищурившись продолжает поглядывать на развороченную тумбочку и ворох упавших с неё журналов.

– Свали Лысый, – Григорий Анатольевич подошёл к столику со стеклянной столешницей, схватил первую попавшуюся бутылку, налил половину рюмки, подумал, долил до полной и не кривясь выпил.

Главный охранник понятливо кивнул, однако с места так и не сдвинулся и пистолет тоже не спрятал.

– Да твою же мать! – гаркнул Бобёр и запустил в Лысого початой бутылкой.

Она врезалась в стену у двери и разлетелась осколками, заляпав обои алкоголем.

– Понял, – просиял охранник, вышел и осторожно прикрыл за собой дубовую дверь.

– Видал? – кивнул ему в след авторитет. – Такой не продаст.

– Верю, – осклабился я и устало упал в кресло у камина, закатал рукав и принялся растирать руку, онемевшую до самого плеча. Ногти синие, как у покойника.

– Выпьешь? – показал пустую рюмку авторитет.

– Не, спасибо.

– Да ладно тебе, – Бобёр принялся наливать в стопки из другой бутылки. – Махни чуток, за знакомство.

– Мне нельзя, алкоголь ослабляет ментальные барьеры.

– И что?

– И меня начинают видеть…

– А… – он глотнул из своей стопки, постоял немного и, махнув рукой, влил в себя и ту, что наливал мне. На его лице быстро сменяясь промелькнули гримасы, словно он опять пережил все недавние события. – Так я теперь это… здоров?

– Почти. Опухоль никуда не делась, но причина её вызвавшая устранена. За пару недель всё рассосётся, может пару месяцев. От организма зависит.

– Понятно.

– Проверишься в клинике, тогда и заплатишь, – добавил я, на корню пресекая возможные разговоры о «разводах» и «кидании лохов».

– О чём базар, братан?

Бобёр опрокинул ещё одну рюмку и, совершенно не опьянев, направился к широкому шкафу во всю стену кабинета. Открыл дверцу, за ней обнаружился большой сейф. Авторитет поколдовал над ним, вскрыл бронированную заслонку и принялся таскать к столику пачки сто долларовых купюр.

На прозрачной столешнице выросли две башенки по десять пачек – двести тысяч. Что-то вспомнив, клиент небрежно положил сверху ещё пять пачек. По десятке за каждый выстрел. Заплатил даже за тот, которым я ухлопал слона.

– Я своё слово держу, – бросая последнюю из пяти упаковок заявил авторитет.

– Не сомневаюсь. Просто обычно клиенты думают, что я их загипнотизировал.

– Ну я же не фраер, – усмехнулся Бобёр. – Глюки от реала отличаю.

– Приятно иметь дело с понимающим человеком.

– Так что? Значит мы болеем потому, что к нам при… присасываются такие уроды?

– Не всегда. Часто люди болеют просто потому, что болеют, – встаю с кресла и принимаюсь перекладывать деньги в саквояж. – И тогда я не могу помочь. Я не врач.

– А как они цепляются? – после очередной накладки с маской, в клиентах просыпается интерес к моей работе. Многим хочется узнать как избежать подобных «заболеваний» в будущем. Это понятно и я не отказываю в ответах, до определённой степени, понятное дело.

– Плохие места, проклятия, нарушенные или неправильные обряды, – неопределённо пожимаю плечами. – Ну и грехи, наверное.

– Проклятья? – сразу вычленил нужное слово Бобёр. – То-есть можно подсадить такую гадость специально? Ты так умеешь?

Типаж авторитета понятен – такие люди из всего стараются извлечь выгоду. Дальнейшее развитие разговора мне тоже известно – будет вербовать. Но ничего не выйдет, чёрта с два ему, и не таких обламывали. Все возможные доводы я давно слышал и на каждый уже придумал сотню вразумительных отказов. На крайний случай есть Павел Семёнович, он уж точно у любого отобьёт охоту нанять меня для грязных делишек.

– Предположим умею, – в упор гляжу на Бобра, чтобы он точно уверился, прочитав на моём лице: «Умею не сомневайся». – Где мы по твоему только что были?

– В аду? – сказано с неуверенностью и толикой опасений, его привычный мир дал трещину. Оказывается ад действительно есть? Ой-ой.

– А куда попадают после смерти грешники? Разные там проклинатели или убийцы?

– Эээ… – и вот тут на его лице отразился настоящий испуг.

Тоже знакомая реакция. Он ведь «вор в законе». У него за плечами убийств вагон и маленькая тележка, иначе он бы просто не дожил до коронации, и уж тем более не стал бы богачом.

Приятно предполагать, что где-то там, за границей жизни, есть райские кущи и всё такое. И куда мы обязательно попадём, если будем верить и раскаиваться. Совсем другое дело – точно знать, что есть АД, куда тебя упекут за «шалости».

Лицо Григория Анатольевича посерело. Треснувший было мир разлетелся вдребезги. Осколками вывалив на голову все те трупы, что законник оставил на пути к богатой жизни. Проняло. Подозревать о наказании и ткнуться мордой в его неотвратимость – разные вещи. Испуг сменился ужасом, а потом безысходностью.

– Что же теперь делать-то? – потерянно промямлил авторитет, выронив рюмку.

Она бесшумно ухнула в толстый ворс дорогого ковра, вместе с надеждами и мечтами о будущем. Всё. Теперь он и не вспомнит, что минуту назад хотел заставить меня подрабатывать на себя. Теперь у него совсем иной круг проблем. Главная из которых: Как не попасть в пекло?

И ведь я не говорил, что мы побывали именно там или, что грешники туда попадают после смерти. Откуда мне собственно знать? Я не Господь Бог и даже не ангел. Я просто задал наводящий вопрос, который меня, надо признать, тоже живо интересует. Остальное Бобёр уже сам додумал. Так что я не обманщик. Нравится человеку считать, что после смерти он загремит в ад, пусть считает. Однако, подтолкнуть «богатенького Буратину» к правильным выводам всегда приятно. Пусть потрудится на благо страны, не всё же ему под себя хапать.

Не мню себя великим патриотом, но если есть возможность немного подсобить державе, то я всегда за. Начинаю промывку мозга:

– Вести богобоязненный образ жизни, делать благое, – Дьявольщина. Прям чувствую в своём голосе нотки архимандрита Николая. Собственно, слова так точно принадлежат ему.