Специальные ремешки плотно закрепляют шоры, чтобы нельзя было подглядывать. Изначально я просто просил людей зажмуриться и ни в коем случае не открывать глаза и не смотреть. Из десяти клиентов моей просьбе последовали … ноль. Ровно – ни одного.

Каждый считал себя самым умным на свете и думал, что ничего плохого не случится, если немножечко поглазеть. Одним-то глазком можно. Если что, то его всегда можно опять закрыть. Так-то оно так, но есть проблема – обратно «развидеть» увиденное уже нельзя.

После череды курьёзных случаев я стал использовать кусок плотной материи на манер повязки. Однако она тоже не даёт гарантии полной слепоты. То съехала, то неплотно прилегла, то клиент сорвал неосторожным движением.

Пришлось изобрести целую сбрую с ремнями и защёлками. Такую запросто не снять. У меня, по крайней мере, быстро не получается. Сейчас на Бобре будет первое полноценное испытание, так сказать, в полевых условиях.

Затянув последние ремешки, кратко инструктирую клиента.

– В точности выполняйте все мои распоряжения. Чтобы ни случилось, не волнуйтесь. Вам ничего не угрожает. Посторонние звуки и запахи всего лишь происки вашего воображения. На самом деле ничего такого нет, а за дверьми ваша охрана, так что… Относитесь к происходящему спокойно.

– Ну ты прям циркач и фокусник. Главное чтобы сработало.

– Это уже моя проблема. Начнём.

Отработанным движением провожу сверху вниз позади клиента. Рука встречает лёгкое сопротивление, будто ведёшь ею по глади воды. Ладонь остро режет холодом тонкой струны. С лёгким гулом пространство под моими пальцами расходится в стороны, словно я разорвал висящую в воздухе штору, а за ней оказалось другое помещение.

Та же комната, только сгустились сумерки, ковёр на полу посерел, мебель перекосило, на стёклах проступили трещины. За окнами, вместо весёлой зелени, блеклая желтизна осени. Ветер срывает листья, подхватывает их и уносит в никуда.

В дальнем углу зашевелились две непоседливые тени. Серые сгустки размером с кошек. Деловито снуют вдоль стены, слепо тычутся друг в друга, упираются в преграды и тихонько пофыркивают.

«Этаж первый» – простой. Хорошо бы им всё и закончилось. Но так бывает редко.

Осторожно беру клиента за плечи и подталкивая, заставляю сделать несколько шагов назад, прямо в разрыв с изменённой реальностью. Завоняло затхлостью, гнилью и плесенью.

– Что за хрень? – поморщился авторитет принюхавшись.

– Издержки производства, не волнуйтесь, всё в порядке.

– Да я и не волнуюсь, – храбрится Бобёр. – Это ты волнуйся. Если что, тебе отвечать.

Изменений происходящих вокруг он не видит, не то уже началась бы обычная истерика и ругань с мордобоем и попытками убежать. Значит маска работает.

Тени за плечами клиента стали более объёмными и мрачными, но стоит сосредоточить на них взгляд – исчезают. Пакость какая. Придётся идти глубже. Но что-то такое я и подозревал, а потому не очень опечалился.

Снова провожу рукой сверху вниз, теперь уже перед лицом клиента. За его спиной стена и дальше отойти не получится. Нужно было его сразу в центре комнаты поставить. Ну да ладно.

Левую ладонь режет ещё одна ледяная струна. Теперь сопротивление ощущается сильнее, как будто разрываешь тонкое полотно. Пальцы теряют чувствительность от холода. Открывается проход на «второй» этаж.

Два шага вперёд и мы оказываемся посреди полуразрушенного дома. Потолок светлеет проломами, ковёр исчез, а доски пола покорёжено вывернулись. Мебель валяется вдоль стен трухой и щепками. Стёкла выбиты и порывы горячего ветра несут в помещение оранжевые искры. Жарко. Пахнет раскалённым камнем, горелой древесиной и прогорклым жиром.

А за окнами деревья тянут в ярко-красное небо обрубки голых ветвей, сквозь обвалившуюся стену видны несколько худых фигур, жмущихся к их сухим стволам. Руки странных созданий так длинны, что достают до земли. Кривые головы тянут морды по ветру, пытаясь унюхать гостей. Хорошо, что я заранее окурил нас ладаном, горлумы чуют лучше собак.

Бобёр забеспокоился и попытался вытереть выступивший на лбу пот. Я перехватил его руку, не хватало ещё чтобы маску сдёрнул.

– Что-то мне как-то…

– Всё в порядке, Григорий Анатольевич, – мягко прижимаю его руки по швам. – Не двигайтесь. Это воображаемые чувства, проявляются у всех по разному. Скоро всё кончится.

Однако, как на зло, тень за плечами клиента осталась почти без изменений. Такая же полупрозрачная хмарь исчезающая стоит только сосредоточить на ней взгляд. Неужели придётся соваться на «третий»? А я и плащ не захватил. Собственно, если бы знал заранее, запросил бы в два раза больше денег, а то и вовсе отказался бы. Но теперь уже отступать и торговаться поздно. Нет, ну какое безобразие, а? Второй раз в течении трёх недель.

Решительно выдыхаю и снова открываю проход. Глубже. Ладонь рвёт лютым морозом. Рука немеет по локоть. Создаётся чувство, что я голыми пальцами срываю со стены уже твердеющую, но ещё влажную штукатурку. Пальцы несколько раз соскальзывают и приходится повторять движение несколько раз. Наконец за спиной клиента появляется разрыв. «Третий этаж». Там уже нужно будет действовать быстро. Если жрущая Бобра тварь живёт аж на «третьем», долго раздумывать она мне не даст.

Подталкиваю клиента в портал. Жара резко сменяется промозглой прохладой. Стены окончательно сминаются, превращаясь в кучи мусора. Сквозь остатки пола торчит исковерканный колючий кустарник. Крыша полностью исчезла, открыв нереальное фиолетовое небо с разводами застывших молний. На небе ни облачка, но тем не менее, постоянно моросит противный мелкий дождик. Даже не капли, а водяная пыль.

– Замри, – шиплю я на заёрзавшего авторитета, которому на лицо попала влага. – Ни звука.

Клиент послушно затих. Над его плечами возвышается тёмная туша. Чем-то она смахивает на голову слона, хобот которого воткнулся Бобру в шейные позвонки. Вместо ушей из слоновьей головы тянутся паучьи лапы, растопыриваются в разные стороны, постепенно истончаются и исчезают вдали, словно линии электропередач в тумане. Шесть лап – значит ещё шесть жертв. Они могут быть где угодно, но это сейчас не важно.

Я смотрю на спящего демона в упор и он начинает чувствовать моё присутствие.

Выхватываю клинок из ножен. Легко запахло вишней. Тонкая прямая рукоять почти в два раза длиннее лезвия. Само лезвие – криво обломано на конце, остался лишь жалкий кусочек, сантиметров десять. Таким я «слона» ну ни как не одолею. По крайней мере быстро, пока он не окончательно проснулся.

Остаётся «тяжёлая артиллерия». Дорого конечно. Но здоровье дороже. Выхватываю из наплечной кобуры пистолет похожий на «"Glock"». Металл отливает золотом. На ствольной коробке выгравированы два переплетающихся синих дракона. Таких как изображает восточная мифология – длинные змеи с лапами.

Глаз демона-слона приоткрывается. Подношу к его зрачку ствол. Бах! Эхом разносится выстрел. Тёмное буркало разлетается жирной смолой. Хобот с чавканьем вырывается из спины клиента, а я уже размахиваю обломанным клинком, отсекая тонкие лапы отростки, соединяющие демона с другими жертвами.

Без подпитки монстр быстро издохнет, слишком много энергии вложил в захваты. Запасы и защиту наращивать не стал, а жертв нахватал аж целых семь, хапуга. Жадных демонов убивать проще всего. Туша уже оседает на землю, брызжа тёмной кровью и постепенно истаивая.

Одного я не учёл. Клиент – бывший уголовник. Ему отлично известен звук выстрела. Небось неоднократно «нюхал порох» на бандитских стрелках. Потому он не просто упал и закрыл голову руками, как и положено человеку с маской на лице, у которого над ухом прогремел выстрел. Он ещё и проворно откатился в сторону, подпрыгнул, мгновенно (вот гадство, а я столько возился) сорвал маску и ломанул куда глаза глядят. Ошалело таращась на окружающий ландшафт.

– Стой! – да куда там, прётся сквозь сухой кустарник, как лось сквозь чащу, подымая пыль, пиная битые кирпичи и ломая ветки. – Идиот.