Они уже должны были войти. Перевернуть всё вверх дном в опустевшей комнате и… Перед глазами будто полоснуло лезвием. Ножом, свистнувшем в стылом ночном воздухе среди кружащихся снежинок и задевшим лицо, рассекая щеку. Глаза теперь различали темноту коридора и вспышки заклятий одновременно. Он давно привык к этому, без труда отличая, что происходило с ним, а что видели другие, и не раз пользовался этим в бою, но всё равно оказался не готов к удару в живот. К призрачному ощущению удара, нанесенному будто раскаленным лезвием. И чувству потекшей из раны крови.
Десять секунд. Дай мне всего десять секунд, я успею.
В полумраке коридора вспыхивали блики на серебряной маске. Капала кровавая слюна с оскаленных, искривленных клыков оборотня. Луна была растущей, но Сивому… Сивому плевать на ее фазы, когда он хочет крови. Свистели заклятия, звенели крики…
Сзади!
Уходи отсюда! Уходи!
… не могу… трансгрессировать…
На снегу будто расцветали кровавые бутоны. Вспышка проклятия, свист лезвия, дробящий удар ногой в колено. Ему нужно было идти первым. Нужно было…
Лестница закончилась еще одним люком и глотком ледяного, пахнущего кровью воздуха. Случайно пересекшимися взглядами с противником, который даже не считал нужным прятаться за маской — глаза в глаза, всего на мгновение, — и голова будто взорвалась от острой, выжигающей сознание боли.
Проклятье. Темный Лорд.
========== Джанет ==========
Лондон, магический квартал Вестминстера, 22 декабря, 19:23.
Приглушенный свет окрашивал длинные, спадающие идеальными складками скатерти в темный бордовый цвет. Владелец ресторана, выбравший ему в название красивое итальянское слово «Ardente», решил не останавливаться на одной только красной вывеске с черными узорами роз, но и обустроил весь интерьер в двух тонах. Красные скатерти, черные салфетки — «моветон, но зато пятна будут незаметны», немедленно съехидничал Антон, услышав о новом модном месте для чистокровных посиделок, — прозрачные сферы с заключенным в них рассеянным красноватым светом и ползущие по стенам и поддерживающим потолок колоннам лианы с постоянно цветущими черными розами. Один бокал вина в этом заведении стоил как зарплата мелкого министерского клерка за два месяца, и оно ожидаемо пользовалось популярностью у большинства состоятельных чистокровных. Не потому, что было таким уж респектабельным, а потому, что все «низшие» слои общества отсеивались еще на входе, если не могли позволить себе самую дорогую мантию от «Твилфитт и Таттинг» с личным вензелями на внутренней стороне рукава. Зайти сюда без предварительного заказа было попросту невозможно, а охрана знала всех важных гостей в лицо — чтобы ненароком не остановить какого-нибудь троюродного племянника Главы Департамента Магических Игр и Спорта — и спрашивала лицензию на трансгрессию у всех остальных.
— Чудесное место, — с жеманной улыбкой хвалила заведение Дарлин Гринграсс, в замужестве Селвин, смакуя темное до черноты вино. — Вы согласны, дорогая?
Тина Эйвери по большей части смотрела в свою тарелку, вяло ковыряясь трехзубой вилкой в раскрытой устричной раковине, и изредка поддакивала Дарлин невпопад.
— Жаль, что ваш отец не смог присоединиться к нам сегодня. В прошлый раз он посоветовал мне великолепную мраморную говядину с трюфелями и бутылку черного муската, хотя, Мерлином клянусь, я в жизни не рискнула бы заказать нечто подобное сама, — прощебетала Дарлин, ничуть не смущаясь тому, что была старше Майлза на пятнадцать с лишним лет и теперь обсуждала его «тонкий вкус» с его же дочерью. Тина буркнула что-то совершенно невнятное, попытавшись ссутулиться еще сильнее, и бросила умоляющий взгляд на другую сторону широкого круглого стола.
— Увы, мистер Эйвери был вынужден отказаться от приглашения вашего мужа, — вмешалась Джанет, подняв уголки накрашенных красной помадой губ в вежливой, ничего не выражающей улыбке. И добавила, когда Дарлин перевела взгляд на нее. — Бизнес.
Эта идея не понравилась Джанет с самого начала, но в рейде от нее не было никакого толку. Как не было смысла и в том, чтобы метаться по Штабу, как зверь в клетке, в ожидании хоть каких-то новостей. Следовало быть благодарной, что ей хотя бы дали знать об этом рейде перед его началом, а не просто поставили перед фактом уже состоявшейся операции.
— Эти магглорожденные совершенно распоясались! — возмущенно согласилась Дарлин, щелкая пальцами, чтобы крутящийся поблизости — но в тени, не привлекая к себе лишнего внимания — молодой официант подлил ей еще вина в бокал. Судя по промелькнувшим в глазах мальчишки эмоциям, сам он к числу чистокровных не принадлежал. И наверняка слышал регулярные попреки от начальства. Антон при виде этого тщательно скрываемого раздражения во взгляде официанта уже бы пошутил в стиле «Знай свое место, холоп!». Мальчишка вряд ли понял бы смысл этого заявления, но оно и к лучшему. Шутил Антон так, что большинство воспринимало его выпады всерьез и считало чуть ли не дьяволом во плоти.
— На днях моя дорогая Камилла рассказала, что в Министерстве всерьез обсуждают очередные поблажки для магглорожденных. Дескать, им, бедняжкам, тяжело создавать бизнес с нуля. Кажется, это как-то связано с начальным капиталом, верно, дорогой?
— Да, дорогая, — отмахнулся от нее муж, занятый обсуждением очередного политического скандала в Визенгамоте.
— Как же хорошо, что наш милый Кристиан вкладывает деньги только в надежные прожекты, — принялась расхваливать зятя Дарлин, ничуть не обидевшись на откровенное пренебрежение. — И не боится прогореть из-за глупости очередного магглокровки. Отец еще не договорился о вашем браке, дорогая? — спросила она, обращаясь к обеим собеседницам одновременно. — Я бы посоветовала выбрать мужчину постарше. Нет ничего хуже, чем оказаться женой ни на что негодного мальчишки. Уж поверьте мне, я видела немало таких бедняжек. Вспомните хотя бы несчастную дочь Игнациуса Прюэтта. Выйти замуж за однокурсника, да еще и за Уизли! Бедная девочка!
Тина вновь буркнула что-то невразумительное. Обычно чистокровные первым делом припоминали, что она родилась, когда ее отец едва перешел на последний курс в Хогвартсе, а уж Дарлин и вовсе должна была быть в курсе всех подробностей тогдашнего скандала и теперь вполне могла начать подбирать Тине идеального — по ее, Дарлин, мнению — мужа, не забывая при этом с милой улыбкой смаковать каждый недостаток потенциальной невесты. Джанет вновь подняла уголки губ в равнодушной улыбке и отвлекла сплетницу на себя.
— Отец подумывал сговорить меня с Рабастаном Лестренджем, но я… сторонница свободных отношений. Вся эта мишура с кольцами и тортом… Прошлый век, — добавила она презрительным тоном, посмеиваясь в мыслях над тем, как у Дарлин ожидаемо вытянулось лицо.
— Но… но, дорогая моя, — забормотала та, — как же можно… молодой девушке без мужа в такое непростое время? Вот… Нет, я понимаю, любая женщина мечтает о лучшем из мужчин, а его не так-то просто отыскать, не правда ли? Вы наверняка знакомы с моим сыном Адрианом, он…
О да, раздраженно подумала Джанет. Энди Селвин, двадцатитрехлетний юнец с ветром в голове, копия ее собственного брата, редкостного повесы и пьяницы. И будто не Дарлин только что советовала им выбирать мужчин постарше. Следующим аргументом в пользу «милого Адриана» наверняка было бы нечто вроде «Только послушайте, дорогая! Джанет Селвин! Замечательно звучит, не правда ли?».
Возможно. Но и вполовину не так замечательно, как «Жанна Долохова». Трудность заключалась лишь в том, что несмотря на всё ее желание, мисс Джанет Ричардсон, стремящаяся сделать головокружительную карьеру в Департаменте Магического Правопорядка, не могла даже признать, что за время своей работы в Министерстве она хотя бы раз видела некоего Антона Долохова. Скрывать, что они вообще знакомы, было бы глупо — особенно теперь, когда Аврорату было известно, что мистер Долохов появлялся в мэнорах чистокровных в начале семидесятых, — но при упоминании его имени следовало хлопать глазами, недоуменно морщить лоб и тянуть «Ах да, кажется, я видела его… Мерлин, я уже и не вспомню, где. Это было так давно!». Притвориться забывчивой дурочкой было куда легче, чем скрывать брак с мужчиной, которого ненавидела половина преступного мира Европы. Даже если бы он согласился — согласился всерьез, а не подыграл ее иллюзиям из-за выигрыша в карты, — ни о каком замужестве не могло бы идти речи до тех пор, пока она шпионит для Руквуда.
