неподалёку. Ладонь Юки, которая так и лежала на моей груди, стала обжигающе горячей. Я тихо
заговорил:
- Я чувствую единение с миром, – «и с тобой» сказал бы я, но последние слова ушли в безмолвие.
Я только крепче сжал ладонь брата. Юки тихонько запел песню на японском. А у него приятный
голос. Интересно о чём она? Я провалился в приятную дрёму. Но не так глубоко, чтоб не
почувствовать, как его пальцы поглаживали мои волосы. Я бы ещё долго притворялся спящим, но
в носу предательски защекотало. Не удержался и чихнул. Малыш резко отдёрнул руку, и начал
нелепо оправдываться:
- У тебя в волосах полно соломы.
- Ага, – улыбка так и распирала меня.
Когда мы вернулись к озеру, то не решаясь подойти к родителям, уселись на траву в стороне. Они
так мило сидели в обнимку, Ричард очень нежно гладил маму по волосам.
Вечером мы распрощались. Мама была уставшей, но счастливой, а Ричи, всегда такой спокойный, смеялся и болтал без умолку. Эта картина повеселила нас от души. Я, как и мама, был уставшим и
счастливым. Юки, казалось и слова сказать уже не способен. Оба растянулись в раскладных
креслах и смотрели на звёзды. Чувствую, засыпаю. Прохладно, нужно забраться в палатку.
Малыш, похоже крепко уснул. А нос то у него холодный. Делать не чего, придётся будить, не
хватало ему ещё заболеть.
- Малыш, просыпайся, пошли в палатку, – шептал ему на ушко.
- Только если ты меня отнесёшь.
- Эй, ты мне ещё условия ставишь? – возмутился я.
- Я всё ещё тоскую по уткам, – ехидно ответил он.
- Ладно. Забирайся на спину, – я присел, и он повис на мне, обнимая за шею.
Подхватил его за ноги, и двинулся в сторону палатки. У входа Юки слез, и еле шевелясь заполз
внутрь. Я снял с него худи, накрыл одеялом. Лёг напротив, любуясь его сонной мордочкой. Не
удержался, и легко коснулся его щеки кончиком пальцев, сам не заметил, как сказал в слух:
- Как же быстро я к тебе прирос, даже не помню, как это: жить без тебя.
- Правда? – не открывая глаз, спросил он.
Я вздрогнул от неожиданности. Вот поганец, притворялся, что спит.
- Правда, – отсёк я, и отвернулся, больше от смущения, чем от обиды.
- Я тоже люблю тебя, мой великан, – он накрыл меня своим одеялом, и обнял за талию.
Я закрепил объятия своей рукой. Его горячее дыхание обжигало мой затылок. «Не обольщайся» –
говорил себе я. Это он по-братски. Но внутри всё ликовало.
Глава 14
«Юки»
Лето пролетело быстро. Слишком быстро. Мы часто всей семьёй ездили на озёра. Ричард
подтягивал меня в шахматах. Я наконец научился ездить на велосипеде. Может для кого-то это
пустяк, но для меня - ещё одна сбывшаяся мечта.
После нашей первой семейной поездки на озеро, я поставил целых три рамки с фотографиями на
свой стол. На первой мы с братом в обнимку. На второй дурачимся у озера, даже не видели, что
нас снимают. А на третьей в центре Джулия и Ричард, с права мама обнимает Криса, с лева Ричард
обнимает меня. Как настоящая семья. Внутри себя я уже давно называл их папа и мама, только
вслух произнести было как-то страшновато. Если я скажу это, пути назад не будет. Я не посмею
разочаровать их. Меня тревожила моя влюблённость в Криса. Будто я этим предаю свою новую
семью. Могу ли я так поступать с ними? До моего появления у них были планы на жизнь, мечты о
будущем. Смею ли я разрушать всё это? Как с этим быть, пока не знаю. У меня есть немного
времени определиться, уехать подальше под предлогом учёбы, и задушить свою любовь, или
остаться и быть смелее. Иногда взгляд Криса был таким обжигающим, что мурашки шли по коже.
Я чувствовал, что он был искренен в своих проявлениях. Тогда во мне зародилась надежда на
ответные чувства. Я стал смелее, и мог себе позволить часто обнимать брата, как бы между
прочим, и говорить о любви. Если что, можно было всё перевести в шутку. Тогда в палатке мне
захотелось назвать его великаном. Смешно. Если я для него малыш, то он для меня великан. С его
стороны неприязни я не видел. Там в лесу, когда мы были так близки и едины, мне очень
захотелось сказать о своей любви, но решился я только на песню, и та была на японском. Я
вложил в неё нежность, и обещание любить вечно. Уверен, мои слова понимали все: и птицы, и
деревья, и ручей, но только не мой великан. Хотя его сердце в тот миг билось в такт с моим, оно то
уж точно всё распознало. А его слова: «я прирос к тебе…не помню, как это, жить без тебя»? Во
всём сквозит нежность. Похоже решимость во мне растёт с каждым днём.
Я даже позвонил Шину, и рассказал ему всё. Он поддержал меня, но посоветовал не выпадать из
реальности, чтоб не разочароваться.
Началась осень, школа, дожди. Теперь больше времени мы проводили дома, но по-прежнему
вместе и весело.
Первый снег. Мне скоро семнадцать. Последний мой праздник был в семь лет. Я не привык ждать
подарков и поздравлений. Не знаю конкретно почему, но я нервничал, ожидая Рождество и почти
сразу мой День рождения. Не мог предусмотреть своих реакций на всё. А Рождество всё ближе.
Долго думал, кому что подарить. Первый раз в своей жизни я собирался дарить подарки. Ходил по
магазинам заранее, чтоб не попасть в толпу. До сих пор не люблю людных мест. Ричарду я купил
два билета на джазовый концерт – должно понравиться. У него дома целая коллекция виниловых
пластинок. Он ценитель такого рода музыки. Чем порадовать остальных? Залип я всё-таки в
магазине с пряжей. Совершенно не разбираюсь в этом, но цвета такие красивые. Денег накопил я
прилично, тратить-то их некуда. Крис заваливал меня сладостями каждый день. Куда бы мы не
пришли он платил за двоих. Не успевал я о чём-то подумать, а Крис уже знал, что мне нужно. С
ума сойти. Вроде бы и стираю себе сам и глажу, а Крис на перечёт знает все мои рубашки, футболки, и вовремя подгоняет новые. Всё это было более, чем странно, но пришлось свыкнуться.
Всё, что касалось финансов в этой семье, меня не касалось. Меня уверяли, что это не моя забота.
Вот так вот, я и решил, спустить сегодня приличную сумму на подарки. Оторваться, так сказать.
Хозяйка магазина была не прочь поболтать, и рассказать мне о всех нитках всё. Начиная с того где
выращивают овец и лам, и заканчивая полным составам красителей для пряжи. Я упростил ей, или, наверное, больше себе, задачу. Попросил лучшую натуральную и тёплую пряжу. Я запомнил, что в этой семье любили по-шерстенее. Набрал побольше, хватит на дольше. Самое главное
правило вязальщиков я усвоил давно: пряжи никогда не бывает много. Видел, как Джулия из
разных остатков вязала крючком коврики и покрывала. Это было восхитительно. За одно купил
для неё набор самых дорогих крючков и разных примочек для вязания. Крису я выбрал
дорогущий набор спиц всех размеров со съёмной леской. Думаю, их тоже много не бывает. Нести
это всё было сложно, да и нужно успеть упаковать. А если не приготовлю ужин вовремя будет
совсем подозрительно. Пришлось взять такси. Когда на кухне было всё готово, и я завязывал
последнюю ленточку, дверь отворилась, и прозвучало такое родное:
- Я дома!
Спешил запихнуть всё в шкаф, но что-то всё время вываливалось, немного запаниковал. Крис уже
снял ботинки и куртку… шаги всё ближе. Последний пинок, и шкаф закрылся. Фух, успел.
Плюхнулся на кровать. Как же я сегодня устал. Стук в дверь.
- Заходи.
- Ты не заболел? – обеспокоенно спросил брат.
- Нет, – «как бы мне не засмеяться».
- А чего валяешься тут? – он подошёл ближе и погладил меня по волосам, - Корми меня скорее, я
жутко голодный.
- Я мигом, – и выскочил из комнаты. Как же это всё-таки приятно, когда ты кому-то дорог.
