– Ну вот, а я уж хотел похвалить, что про себя теперь не забываешь. И что теперь? Когда ее снова увидишь?

– Не знаю, сегодня или завтра.

– У, молодец!

– Я хочу ее в кино пригласить. Ты мне должен нормальный фильм помочь выбрать.

– Ты с ума сошел, что ли? Я фильмов уже вечность как не смотрел!

– Вот поэтому мы в кино и едем. Ты просто обязан мне помочь, Аран! Только сначала в кафе, а то ты, по-моему, не ел в обед ничего.

– Ты что, следишь, что я ем?

– Очень надо. Но прийти, посидеть пять минут с Гоббинсом и уйти – это не обед. А мне нужна твоя стопроцентная концентрация на фильме, а то начнешь там своим желудком урчать на весь кинозал и пропустишь кино.

– Мне кажется, ты слишком серьезно относишься к свиданиям, – наморщился, при этом улыбаясь, Аран.

– Ха, ему кажется! Вот влюбишься, потом я посмотрю! Критиковать он меня взялся.

– Я не критикую, – улыбнулся он шире, – просто лучше, по-моему, действовать по обстановке, а не по плану. А вдруг она захочет в… не знаю, куда-нибудь еще, а у тебя по списку: кино?

– Да, да, спасибо, мистер я-все-знаю-о-свиданиях. Но вдруг она все-таки захочет в кино, а я не знаю, что там есть хорошего? Я должен быть готов ко всему.

– Вот это самоотдача. Ты, может, тогда все меню перепробуешь во всех ресторанах в радиусе десяти километров? Сразу видно: точно голову от нее потерял.

Артур, довольно ухмыляясь, будто услышал комплимент в свою честь, посмотрел на Арана и коротко хохотнул.

Они обедали в небольшом китайском ресторанчике и говорили о фильмах.

– Я не много их смотрю, – говорил Аран, уплетая кисло-сладкую курицу с рисом, – так что серьезно, ты лучше на меня не ориентируйся. И вообще мне странные фильмы нравятся, как один, который мы как-то с братом смотрели. Овид его терпеть не может. Он сказал, что фильм бессмысленный. В общем-то, он, ну, фильм, состоит из нескольких мини-фильмов. Вроде как вырванных из контекста. Называется «Кофе и Сигареты», не помню режиссера, Джируш или Джаруш. Ай, неважно. Но мне жутко понравилось просто смотреть, как люди занимаются своими делами, или о чем-то беседуют и при этом пьют кофе и курят. Так просто, безо всяких наворотов или спецэффектов. Нет никаких сложных смыслов там, особо потрясных сцен. Такие фильмы не показывают в кино. А жаль. Я уверен, что я не один такой, кому нравится, иначе бы такие фильмы не снимали.

Артур с интересом слушал Арана, время от времени вспоминая про свой обед:

– Тоже хочу глянуть. О, кстати, можно личный вопрос?

– Давай, – с набитым ртом ответил Аран.

– Не совсем просто понятно, что у вас там происходит. Я имею в виду, у вас с Натали. Вы же вроде на первом курсе вместе были? Нет?

– Натали Бергер? Да ты что! Не, ниче не было.

– Правда? Так вроде ж она от тебя без ума была?

– Ну она-то, может, и была…

– А, ясно. Что, совсем никак?

– Да не в моем она вкусе.

– Интересно, кто тогда в твоем?

– Пока не понял, – усмехнулся Аран. – Но точно не такие правильные, как Натали.

Они пошли на романтическую комедию, и оба едва досидели до конца, пару раз то проваливались сознанием в дремоту, то, закинув ноги на переднее кресло, рассматривали зрителей или зал, или перешептывались, разглядывая фотографии мотоциклов на телефоне Артура.

– Что за …! – здесь Артур выбрал очень неприличное выражение. Они выходили из кинотеатра, щурясь от контрастного ослепляющего солнечного света.

– Своди ее на этот фильм, – зевая, посоветовал Аран.

– Ты мне помогать должен! А не нарочно портить мое свидание!

– А я помогаю, – спокойно ответил он. – Ну да, демагогия, но девчонки ведь как раз такое любят, где, там, поплакать и посмеяться, и никакой бойни и взрывов. Ты же про нее должен в первую очередь думать. Это девичий фильм, поэтому своди ее на него.

Артур помолчал, раздумывая, а потом обреченно вздохнул:

– Мне кажется, я второй раз такое не выдержу. Вот говорят же, что ради возлюбленной на жертвы надо идти, но такие жертвы – это чересчур.

Аран громко рассмеялся.

– Где твоя работа? Я тебя подброшу, – посмотрел на часы в телефоне Артур.

– Да я доберусь, спасибо.

Гард опять его проигнорировал и направился к автомобилю, на ходу открывая его пультом.

Они ехали снова в молчании, но уже не напряженном или неловком. Это было обычное молчание двух людей, которые не обременены компанией друг друга. Арану больше не приходилось постоянно напоминать себе, что рядом с ним – Артур Гард, высокомерный зазнайка, и постоянно находиться в состоянии готовности что-то ответить, сказать или спросить. Он мог думать о сегодняшнем вечере, когда сможет увидеть Кристин, или гадать, узнает ли его отец о тесте для Новака. И Аран был уверен: так же себя чувствовал Гард, который, похоже, предпочитал каждую свободную минуту думать о своей возлюбленной.

И он вспомнил слова Кристин. Друзья. С ними не нужно постоянно быть вместе, часто встречаться или обязательно что-то совместно делать. У них есть своя семья и своя жизнь, но при этом они всегда рядом. На лице Арана медленно расползлась улыбка, и он повернул голову на Артура Гарда, ведущего автомобиль и кивающего в такт музыке. Они уже подъехали к работе Арана, и Артур глянул на него и тут же подозрительно наморщился:

– Чего?

Аран помотал головой и отстегнул ремень. Но прежде чем выйти, он все же решил это сказать:

– Я рад, что у меня появился друг.

– Какой ты мне друг, Рудберг! – выпалил Артур, но при это было что-то в его глазах и голосе, что выдавало обратное. – И дверью не хлопай! Как в прошлый раз…

Машина тут же тронулась и исчезла за поворотом.

– Мазл-тов! – негромко поздравил самого себя Аран, все еще стоя на улице с руками в карманах и легкой улыбкой на спокойном лице. А потом развернулся и направился к зданию нотариальной конторы.

Ну и что, что у Арана друзья могли быть названы таковыми с натяжкой. Но и что, что они оба странные и с совершенно противоположными характерами. Зато они у него есть. Целых два. Настоящих. И, кажется, Аран их обоих действительно любил, пусть один постоянно подчеркивал, что он его личный психолог, а второй просто даже не признавал такого звания.

Он так спешил в джаз-бар! Никакой пешей прогулки, сразу на автобус! И буквально ворвался в подвальчик, едва не сбив с ног какого-то выходящего посетителя.

– Уф, успел! – выдохнул он, упершись руками в колени и пытаясь отдышаться, и вслушался в выступление квартета на сцене, доигрывающего последние аккорды своего концерта. Аран успел различить блюзовые нотки и растянутое окончание какого-то слова в микрофоне Лины.

Когда все смолкло, он, все еще тяжело дыша, отрешенно улыбаясь, проговорил самому себе:

– Красиво.

К нему тут же подбежала Кристин и полностью увлекла его сознание своим бесконечным щебетанием. Она то и дело тыкала пальцем в его грудь, возмущалась по поводу его долгого отсутствия, тут же рассказывала, какую программу подготовила для его дальнейшего изучения музыки, и что-то говорила, говорила, говорила.

– Ян, привет, – с улыбкой махнул Аран. Кристи носилась вокруг стойки, на время перебегала к столикам или музыкантам, тут же возвращалась, чтобы снова встряхнуть Арана своей непринужденной болтовней. Аран снова посмотрел на бармена и усмехнулся:

– Вот это я понимаю: выговориться. Мы все очень мелко мыслим.

Ян солидарно усмехнулся, но ради собственной безопасности предпочел увлечься своими бокалами.

Здесь было хорошо. Как дома. Сделав глубокий успокаивающий вздох, он снова улыбнулся: «Я дома».

Скоро музыканты присоединились к Арану за стойку, где Ян уже выставил четыре чашки для чая, с которым он сейчас возился.

– О, рад видеть снова! Арни, кажется? – заметил его Серж.

– Привет! – улыбнулся он. – Почти. Аран.

– А, точно! Не обессудь, память плохая на имена. Не так часто тебя можно тут в девять видеть, а!

– Ха, я даже три последних нотки застал у вас! Красиво!