– А вон там, в океане, что за скала такая торчит? – с интересом указал вдаль Аркаша.

Мальчишки взглянули туда, куда он указывал, и Толик коротко бросил:

– А, да это чёрт утонул.

Сазонов вопросительно уставился на Толика.

– Мыгы, сам утонул и один его чёртов палец остался, – подтвердил Агатов.

– Кекур называется, – сказал Олег.

– Вот присмотрись, вишь, какой у него длинный острый коготь на верху, – резко подтолкнул Аркашу Толик.

Сазонов невольно сильно вздрогнул так, что вызвал смех у пацанов!

– Да ну тебя, Толян! – вскинулся Аркаша и оттолкнул хохочущего близнеца.

– А чего ты сдрейфил?! Чё подпрыгиваешь, как шизик?! – закатывался Толик, вызывая ещё больше весёлого смеха.

– Подожди, подожди, поймаю я тебя, да ткну неожиданно, как ты меня сейчас! Посмотрю, как ты подпрыгнешь! – беззлобно пригрозил Аркаша и, едва сдерживая смех, сел в траву.

Ребята сели рядом. Сазонов с затаённым интересом

смотрел на чёртов палец. Он был сам фантазёр, но чудеса острова были круче! Высотой с пятиэтажный дом кекур одиноко стоял в океане. Ни скал, ни каких либо утёсов рядом с ним не было.

– А почему возле этого утёса никаких камней больше нет? – спросил Аркаша.

– Ну,

ясно же тебе сказали, что это чёрт, – серьёзно ответил Ва

лька и даже передёрнул плечами: – Кому приятно соседство с чертями?

Сазонов ответа не нашёл. Он не знал, где мальчишки весело шутят, а где говорят серьёзно. Но скала ему понравилась своим великолепием гиганта.

– Красивый столбик, – произнёс Аркаша и размечтался: – Вот бы влезть туда!

– Фиг ты туда влезешь, – отозвался Толик. – Да и если полезешь, так волной даст под зад, что лететь будешь, как парашютист без парашю

та!

По всему побережью в обильной россыпи торчащих из воды островов и островков ле

тала

тьма всевозможных птиц. Они орали и галдели, представляя своим сборищем настоящий птичий базар. Голые скалы островов, где не было растительности, были белыми от птичьего помёта. Сверху такие острова казались выкрашенными белой гуашью.

На высоком мысе Краб возвышался старый японский маяк.

Раздался протяжный гудок подходящего крупного судна. Гудок полетел над островом, приветствуя землю. И новоприбывшее судно «Игорь Фархутдинов» медленно направилось к глубоководному пирсу Малокурильской бухты.

В воде между торчащих скал уютных бухточек то там, то здесь плескались морские зверьки.

Ребята переговаривались между собой.

– А кто это у камней плавает? – с интересом вгляделся Аркаша.

– А это может быть нерпа, калан или выдра. Их здесь полно, – буднично сказал Толик и лёг, задрав ногу на ногу.

Аркаша привстал на колени, потом снова сел, не в силах оторваться от этого зрелищного простора неописуемой красоты! Он всё хотел запомнить! Хотел о многом спросить! Но все вопросы смешались в голове москвича! Не хватало слов! Просто хотелось смотреть, смотреть, и смотреть!

– Ребята! Вы живёте, как в раю! – восхищённо покачал Аркаша головой. – Сказка, а не остров!

– Вот поэтому, Москва, этот остров древние поселенцы и называли – Райское место! – отозвался Валёк.

– Говорят, что Шикотан в переводе означает – Лучшее место! – отозвался Толик.

– Я, ребята, действительно лучшего места не видел! – согласился Аркаша и с удивлением сообщил: – У нас растёт много похожих растений на материке. Но здесь эти растения почему-то такие огромные! Я даже не могу понять, с чем это связано!

– А мы сами не знаем. И не думаем об этом. Растёт себе всякая трын-трава, да и пусть растёт, – беспечно отозвался Агатов.

– Ну, это не просто трын-трава, а трын-трынище! – с восторгом произнёс Сазонов.

– А ты всегда приезжай сюда летом, – улыбнулся Олег.

Сазонов даже вздрогнул и внимательно посмотрел на него. А правда, ведь скоро кончится лето, и надо будет ехать домой в Москву!

– Ребята! Я каждое лето буду сюда приезжать! – горячо заверил Аркаша.

Мальчишки с улыбкой смотрели в его горящие от восторга глаза.

– Ну, смотри! Ты сказал это! Мы все свидетели! – прищурившись, хитро кивнул на Акуловых Агатов.

РАЗГОВОР

Вечером, когда пришли с работы родители, Аркаша после ужина позвал отца на улицу:

– Папа, пойдём, поговорим. Разговор есть.

Люда и Саша удивлённо переглянулись. Саша встал:

– Ну, пойдём.

Они вышли на крыльцо и сели.

– Ну? – с интересом вопросительно взглянул отец на сына.

Мальчишка смотрел на изумительный ярко-оранжевый закат, собираясь с мыслями и, наконец, произнёс:

– Пап, я не знаю, где вы будите работать на следующий год летом, но я на всё лето хочу сюда вернуться!

Саша во все глаза, глядя на сына, опешил от сказанного!

– Аркашка, ты влюбился в этот остров?! – взял он сына за плечи и глядя заблестевшими глазами в его блестевшие синие глаза.

– Пап, очень, очень! – зажмурившись, прошептал счастливый мальчишка и страстно повторил: – Очень!!! – Затем он крепко обнял отца и тихо произнёс: – Папка, я вам так благодарен за эту поездку!

Саша обнял сына. Он не предполагал, что ребёнку настолько понравится остров.

Сын взглянул на отца чистыми глазёнками, полными восторга и восхищения и твёрдо с надеждой на возвращение будущим летом, повторился:

– Папа, я очень хочу сюда вернуться!

– Аркашка, я тебя понял! – ещё крепче прижал к себе сына Саша и твёрдо пообещал: – Ты обязательно приедешь сюда на следующее лето. Я тебе обещаю!

Последняя искра уходящего дня мелькнула в наплывающем тумане на ночной посёлок. Галогеновый маяк Шпанберга далеко в океан бросал свои ослепляющие монотонные вспышки. Малокурильская бухта горела неоновыми огнями заходящих кораблей-сайровиков на разгрузку.

На свет лампы над крыльцом сверху из темноты летели светящиеся насекомые, словно падающие звёзды из космоса. Вдоль улицы молочной рекой над землёй медленно поплыло длинное густое облако тумана.

– Папа, туман, – указал Аркаша.

– Туман, – качнул головой Саша и задумчиво произнёс: – Шикотан без этих туманов, Аркашка, это уже не Шикотан!

ДЕЛЬФИН И РУСАЛКА

Начало месяца июля покрыло всё яркой зеленью, поистине превратив Шикотан в изумрудный остров. Горные тундры превратились в разноцветную мозаику. Цветочными полянами до неузнаваемости преобразился сухой лес. Гора Томари по склонам украсилась цветами лапчатки, приобретая мягкие бирюзовые очертания. Жёлтые и белые цветочки лапчатки ещё называли «курильский чай». Буйство и разнообразие зелёных лугов, усыпанных цветами, повсюду восхищало красотой взгляд!