– Пусти, гад, хуже будет! Пусти, зар-раза, пожалеешь!

– Я чего вам сделал?! – в свою очередь возмущался Аркаша, даже не думая отпускать верзилу.

Ещё больше сдавливая его шею и отбиваясь пинками от вихрастого пацана, он лихо подставлял под его удары Красавчика! Пашка хрипел и со злости орал не своим голосом, уже угрожая своему товарищу, яростно лягая Кольку по ногам! Послышался треск порванного рукава свитера! Сазонов ещё крепче зажал голову Красавина. Долговязый готов был разорвать не только свитер, но и самого москвича! Он колошматил и давил его руками, где только мог достать! На шум драки из барака выбежала женщина и накинулась на драчунов:

– А ну марш все!!! Подурели совсем что ли?! Все ящики разбросали! Кто собирать будет?! Хулиганьё!!!

Мальчишки бросились врассыпную, кто куда! Рыжий присел за ящики, быстро накрыв голову грязным тазом. Вихрастый дёрнул за туалет, неудачно попав в молодую жгучую крапиву да так, что с руганью заорал, схватившись за ошпаренные руки! Долговязый кинулся, было, за помойные ящики, но поскользнувшись на вонючем пакете с протухшими рыбьими потрохами, растянулся в грязи посреди мусора! Подхватившись с руганью, он юркнул к Дубинину за туалет. Сазонов пулей влетел за угол барака, неожиданно крепко влепившись лбом в боковое высокое крыльцо!

Как только женщина скрылась, Аркаша, почёсывая ушибленный лоб, осторожно выглянул из-за угла. Из кучи ящиков ещё осторожнее высунулась рыжая голова под грязным дырявым тазом. Вольский глядя через дыру таза оценивал опасность обстановки сорвавшейся рукопашки. Сазонов коротко и пронзительно свистнул. Витька трусливо присел, затем выскочил из кучи ящиков, бросил в сторону приезжего врага дырявый таз и как стеганутый во все лопатки припустил наутёк!

– Сам трус! – победоносно крикнул ему в след Аркаша.

Потом с пренебрежением пнул таз в сторону убегавшего неприятеля, взбежал на крыльцо, выпятил грудь, обдёрнул свитер с порванным рукавом, отряхнул руки и задрал кверху нос, выставив вперёд ногу.

– Ещё поквитаемся! – издали злобно погрозил кулаком долговязый, держась за красную шею.

– Понаехали тут климат портить! – поддержал его вихрастый, на ходу почёсывая ошпаренные крапивой руки.

Красавчик никак не унимался от обиды, что ему больше всех накостыляли. Как-то несправедливо получалось, что попало и от чужих, и от своих. Да ещё харей в помойку улетел! Да ещё теперь воняют протухшей рыбой моднячие штаны, которые прошлый раз папа привёз из загранки! Пашка в пылу злости и мести на приезжего, так звезданул по макушке вихрастого товарища, что тот пробежался по широкой луже и, чуть было, не растянулся на дороге!

– Чёкнулся что ли?! – обиженно налетел Дубинин на Пашку.

Красавин грубо оттолкнул Кольку. Он никак не мог успокоиться и всё потрясал кулаком в сторону московского пацана, угрожая:

– Ещё встр-р-ретимся! Ещё пол-л-лучишь!! С-с-собака столичная!!!

– Сам получишь, верста коломенская! – в свою очередь с обидой крикнул Сазонов.

– Смотрите-ка на нас, ма-а-асквичи приехали! – акая и ёрничая, противно визжал Вольский: – В Москву свою бежать будешь без оглядки!

– Уже бегу, падаю и спотыкаюсь! – расхохотался Аркаша и трусцой побежал на месте.

– Я те ещё надаю! Я те ещё покажу! Москва!!! – с угрозами орал Красавин, не в силах успокоиться.

Махая кулаками, мальчишки сбежали вниз по дощатой крутой лестнице и скрылись.

Сазонов потёр ушибленные зудящие места и быстро стал собирать в кучу раскиданные ящики. Он не хотел, чтобы соседка ругалась с его родителями.

– И откуда их только вынесло? Вот же ещё полудурки! – досадуя, ворчал он, кидая ящики и чувствуя, как опухает глаз и гудит на лбу шишка.

– Слушай, здорово ты их отделал! Их давно надо проучить, – распахнул окно Стасик и пожаловался: – Они всех обижают. И вообще они не с нашей сопки. Ворон ловят для эксрипемен… тьфу ты! Экспримен… ой!..

– Экспериментов что ли? – догадался Аркаша и закатился смехом, тыча пальцем в сторону помойных ящиков: – Ой, экспериментаторы вороньи! Нашли баклабораторию! Я думал они юннаты какие-то! А зачем же они ворон ловят?

– Они не просто их ловят. Они их убивают и прибивают к палкам, которые обзывают «позорный столб», – сообщил странность Стасик.

– В смысле?! – бестолково уставился Аркаша.

– Ну, чтобы вороны боялись их, – пояснил Стасик и напугал: – Эти птички такие наглючие! Они перед носом у тя как пощёлкают своим клювиком, так живо от страха обделаешься!

– Да ну?! – не поверил Аркаша.

– Баранки гну! – рассмеялся Стасик и, резко оборвав смех, серьёзным тоном произнёс: – Ну и глазик у тебя, однако! Да и лобик тоже ничего…

Аркаша прекратил смеяться и озадаченно пощупал боевые ранения.

– Залазь ко мне в окно, – предложил Стасик. – Я тебя полечу. Мне раз дали в глаз, так бабушка мне курицу прикладывала из морозилки.

Сазонов без лишних уговоров быстро влез в окно. С фингалом ходить светиться, да ещё с шишкой на лбу совсем не хотелось. Полдня он сидел дома у Истоминых, прикладывая к синяку и шишке то куриную ногу, то грудку, то бёдрышко. Всё это время они сидели ели пряники и играли в «Чапаева».

ДО СВАДЬБЫ ЗАЖИВЁТ

В обед пришла домой Таня. И когда Аркаша тихо вошёл в дверь и, низко нагнув голову, пряча свои ранения и закрывая дыру на рукаве, хотел ужиком проскользнуть в комнату, тётка, заподозрив неладное, быстро развернула его к себе лицом.

– Фиу-у!!! – присвистнула она и, приподняв племянника за подбородок, спросила, буравя глазами: – Ещё познакомился с кем-то?

Мальчишка опустил глаза и молча засопел.

– Садись, обедом кормить буду, – не стала настаивать на разговоре Таня. – Да свитер снимай, рукав пришью.

– А я совсем не голодный, – быстро снял свитер Аркаша и поспешно добавил: – Мы со Стасиком пряники ели.

И он уже хотел ускользнуть от тёткиных глаз.

– Это не еда, – остановила его Таня, усадила за стол и выставила перед носом большое блюдо с розово-белым мясом. – Смотри, что я тебе принесла! Ну-ка, пробуй!

Аркаша попробовал мясо. Мясо на вкус было сладковатое, нежное, мягкое и сочное.

– Тёть Тань, а что это? Рыба? – спросил Аркаша, не отрывая глаз от мяса.

– Нравится? – улыбнулась тётка, пришивая рукав.

– Очень вкусно!

– Это не рыба, это крабы.

– Как крабы?! – поразился Аркаша и уставился на блюдо с крупными кусками мяса. – А разве крабы такие огромные бывают?

– Бывают и такие, – Таня откусила нитку и, положив свитер на спинку стула, присоединилась к трапезе.

– Тёть Тань, а вороны у вас могут перед носом клювом щёлкать?

– Они ещё и нападают, не только клювом щёлкают. Так что с ними лучше не связываться, – на полном серьёзе предупредила тётка.

Аркаша понял, что Истомин не шутил.

Вечером, когда пришли с работы родители, Таня горой встала за племянника, так как к их приходу от соседей знала уже все подробности этой нечестной драки. Мама, увидев «разукрашенного» сына, возмутилась, было. Но папа ободряюще подмигнул сыну:

– Ну, в долгу-то хоть не остался?

– Нет, – хмуро качнул головой Аркаша, пряча лицо от мамы.

– Тогда всё в порядке! – подытожил отец и, обняв жену, зашептал ей в ухо: – Успокойся, Милочка! Он же пацан! А чего ты хотела, чтобы он никогда ни с кем не дрался? Или чтобы всем кланялся? Ну, побили, дал сдачи!

– Мне тёть Надя сказала, что трое сразу на него, – тихо сообщила Таня. – Я знаю эту весёлую компашку. Это горе-детки с соседнего посёлка. Вечно всех мутузят.