В дверь стукнули один раз.

– Юлия Вячеславовна, можно? – Денис вошел, держа в руках куртку, – я на сегодня закончил.

– Да? – Юлька глянула на наручные часы, – боже мой, уже почти восемь! Я даже не заметила! Ну хорошо, сейчас я оденусь, подождите пожалуйста.

Она встала из-за стола, подошла к шкафу, достала пальто. Денис бросил куртку на диван, подошел сзади, перехватил пальто и помог надеть. Юлька благодарно улыбнулась, застегнула пуговицы, намотала на шею широкий шарф, стянула волосы резинкой и надела шапочку. Щелкнув выключателем, вышла в приемную.

– Ну Алла Петровна, – умоляюще протянула она, – сколько раз вам говорила, кончился рабочий день – идите домой! Не надо меня ждать!

– Ну как же, Юлия Вячеславовна, – парировала старушка, – а вдруг вам что-то понадобится, а меня нет!

Юлька беспомощно взмахнула рукой. Эту упрямую женщину не переубедить.

Втроем они вышли на крыльцо. Алла Петровна открыла зонт, Юлька тоже, Денис натянул капюшон.

– Ну и погода, – проворчал он.

– Нормальная осенняя, – ответила Юлька, – идите под зонт, тут всем места хватит.

Денис перехватил ручку зонта, поднял повыше, Юлька подхватила его под локоть, и, попрощавшись с Аллой Петровной, они направились в сторону светящихся теплым светом Юлькиных окон.

– Вы – трудоголик? – с усмешкой спросил молодой человек.

– Да нет, – горячо возразила Юлька, потом подумала и исправилась, – наверное. Не знаю. Я люблю свою работу.

– А как же муж? – спросил Денис и покосился на ее правую руку.

– Муж… – она помолчала, – … он… в командировке в общем… Длительной.

– Вахтовик?

– Можно и так сказать.

Юлька жила совсем рядом, но даже на этом промежутке они умудрились встретить любопытствующие взгляды соседей. Ну что ж, завтра узнаем что-то новое про себя. В окнах горел свет – Нина и Лера были дома. Лерка выбежала на топот ног в сенях и удивленно затормозила в коридорчике, увидев чужого человека. Но быстро пришла в себя и заголосила, повернувшись в сторону кухни:

– Нина! Мама с мужиком пришла!

Юльку бросило в жар от бестактности собственного ребенка, но Денис только хмыкнул и повернулся к Юльке, чтобы помочь снять пальто. Лера стояла и наблюдала, покусывая заусенец. На крик, вытирая руки кухонным полотенцем, вышла удивленная Нина. Юлька вздохнула и представила гостя:

– Знакомьтесь, это Денис, наш системный администратор, настраивает в школе компьютеры. А это Нина, моя… сестра мужа. А это, – она указала на Леру, – Лера, моя невоспитанная дочь.

Денис протянул руку, Нина, замешкавшись, ответила на рукопожатие. Потом он так же поздоровался с Лерой, и та, как ни странно, довольно чопорно подала незнакомцу кончики пальцев.

– Очень приятно, – произнесли они хором, и Лера хихикнула.

– Проходите, – Юлька начала проталкивать мужчину в сторону комнаты, – сейчас будем ужинать.

За ужином все перезнакомились ближе. Денис оказался разговорчивым и с хорошим аппетитом. Он нахваливал Нинину стряпню, отчего Нина смущалась и краснела. Еще он травил байки, от которых хихикали все, в общем, ужин прошел весело. Лерка быстро адаптировалась, называла Дениса на "ты" и под конец притащила свой ноутбук, чтобы молодой человек посмотрел состояние ее техники. Денис уже было уткнулся в монитор, но Юлька категорически запретила Денису работать, а Лерке приставать.

– Время уже позднее, всем пора спать, – тихо, но настойчиво произнесла она, пристально глядя на дочь.

Лерка надулась и ушла, громко топая пятками и прижимая ноутбук к животу.

– Я постелю вам на кухне, – произнесла она, – там очень удобный диванчик.

Гость был согласен на все. Юлька выдала ему широкое пушистое махровое полотенце, и с крыльца указала в сторону баньки, стоявшей в конце огорода. Нина позаботилась, слегка протопила ее, чтобы гости могли помыться перед сном. Гаврила был очень сердит, что его заперли в будке, и хрипло взлаивал на незнакомца. Денис, слыша предупреждение в голосе собаки, старался держаться от будки подальше. Вернулся из бани он довольный, порозовевший, распаренный.

– Боже, какое счастье! – произнес он блаженно, откидываясь на спинку дивана. Нина протянула большую кружку в красный горох, наполненную домашним вишневым компотом.

– Спасибо, – выдохнул гость и с наслаждением начал пить.

Он бы еще долго благодарил, но Юлька принесла постельное белье, быстро раскланялась, и закрыла дверь кухни.

– Мам, – пискнула из-под одеяла Лера, – а если я пить захочу ночью?..

– Раньше надо было думать, – пробормотала Юлька, наклоняясь и целуя дочь, – терпи до утра.

Условия были таковы, что с Ниной пришлось делить кровать. Комнат было всего две, да им больше и не надо было. Обычно Нина спала на диване, теперь же она устроилась с другой стороны широкой кровати. Эту кровать Юлька купила, когда решила переезжать от свекрови. Тогда они спали с Лерой вместе, и очень были довольны шириной спального места. Теперь дочка ночевала в своей комнате, а Юлька наслаждалась кроватью одна.

– Вечно ты все берешь на себя, – прошептала Нина, – что, некуда было его пристроить?

– Михал Михалыч предложил в приемной его поселить, – так же шепотом ответила Юлька.

– Хорошо, что не в больнице, – хихикнула Нина, и Юлька тоже тихо засмеялась.

Случай, когда гостей поселили в маленькой больничке, уже года три смешил всех, кто об этом знал. Тогда был день села, и председатель расщедрился, пригласив артистов из городской филармонии. Договор был таков, что артисты споют, спляшут, и поедут восвояси. Но жизнь подкинула сюрприз, и автобус, на котором приехали люди искусства, вдруг отказался ехать. Надо было что-то делать, своего транспорта в райцентре не оказалось, пришлось артистам оставаться на ночлег. А так как гостиницы, даже самой маломальской, не было, председатель распорядился раздать больных, которые не при смерти, по домам, а койко-места предоставить обалдевшим от такого горячего приема артистам. Спасло ситуацию только то, что трудности быта были скрашены немереным количеством спиртного. На утро выяснилось, что это даже очень хорошо, что ночевали в больнице: солиста и двоих из подтанцовки, прежде чем отправлять домой, пришлось прокапывать физраствором и глюкозой после обильных возлияний.

Юлька и Нина смеялись, закрывая рты ладошками, пока Лерка не подала голос.

– Мне вообще-то завтра к первому уроку, – недовольно пробурчала она издалека, – хорош уже ржать! Как дети, честное слово!

Замолчали как по команде.

– Сегодня деньги пришли, – прошептала Юлька.

Нина молчала.

– Из Питера…

– В прошлый раз откуда были?

– Из Москвы…

– Мама тоже на почту ходила, – Нина повернулась к Юльке, – весь день ходит сама не своя.

– Нина, я хочу снова попробовать его разыскать.

– Не представляю, как это возможно, если ты знаешь только город, откуда приходят деньги.

– Ты так говоришь, будто тебе не интересна судьба брата! – Юльке вдруг стало обидно, что Нина настолько равнодушна к ее идее найти Сергея.

– Мне очень интересна его судьба, – Нина протянула руку под одеялом и погладила Юльку по руке, – но мне правда кажется, что, если бы он хотел вернуться, он бы давно вернулся, или дал о себе знать, или хотя бы написал. Хотя бы матери!

– Он писал! – Юльке хотелось защищать Сергея.

– Когда?! Когда в армии был?! А потом, когда вернулся, ни одного письма!

Юлька замолчала. Все, что говорила Нина было правдой. Вспоминать время, когда она, беременная и несчастная, металась по квартире, надеялась, что он приедет, не хотелось. Ей казалось, что она сойдет с ума. Мама чуть не силой потащила ее в поликлинику, где перепуганная врачиха тут же уложила ее в стационар и запретила даже вставать, не то что ходить. Две недели ей кололи уколы и заставляли пить таблетки. В суете больничной жизни она отвлеклась, и однажды вдруг поняла, что живот резко покруглел, а бесконечная тошнота закончилась. Она перешла во второй триместр.