С момента образования Второго Интернационала в июле 1889 года рабочие-социалисты выступали против милитаризма, а в 1907 году на Штутгартском конгрессе Второго Интернационала была принята резолюция, призывающая рабочих сделать все, что в их силах, для предотвращения военного конфликта. Если эта стратегия не удалась, они должны были «быстро положить конец конфликту, используя возникший в результате экономический и политический кризис, чтобы разбудить людей и тем самым ускорить падение капитализма». 35 3 августа 1914 года Второй Интернационал рухнул почти в мгновение ока, когда парламентская фракция СДПГ в Рейхстаге проголосовала за военные кредиты кайзера. Австрийская социалистическая партия быстро последовала их примеру, так же как и французские и бельгийские социалисты. В Великобритании подавляющее большинство профсоюзных активистов и большая часть членов парламента от лейбористов выразили поддержку войне, за исключением ряда важных лиц, среди которых были Кейр Харди и Рамси Макдональд. Но в целом все социалистические партии Европы заняли решительную патриотическую линию. Было два заметных исключения: сербские социалисты и обе фракции Российской социал-демократической рабочей партии - меньшевики и большевики - осудили войну как империалистическую. Когда в сентябре 1915 года война прекратилась и стало ясно, что Европу ждет долгая война на истощение, меньшинство европейских социалистов начало прислушиваться к этим несогласным голосам. Небольшая группа интернациональных социалистов, выступавших против войны, встретилась в небольшой деревне Циммервальд высоко в Швейцарских Альпах, примерно в десяти километрах от Берна. Тридцать восемь делегатов из одиннадцати стран, включая Германию и Францию ​​(британским делегатам было отказано в паспортах), собрались вместе, чтобы осудить войну как результат империалистического и капиталистического соперничества. В том же месяце Александр и Гертруда Сирнис решили покинуть безопасную гавань нейтральной Швейцарии и вернуться в Англию, чтобы вести кампанию за социализм и работать во имя мира:

  Мы вернулись в Англию в сентябре 1915 года после многих задержек из-за трудностей военного времени. На оформление французской визы ушло около 3 месяцев, и все это время мы останавливались с Полом Бирюковым и его семьей в ONEX, недалеко от Женевы. Бирюков, еще один русский ссыльный, был большим другом Толстого и написал его, вероятно, самую достоверную биографию. Было чудесное лето.

  Путешествие по Франции окольным путем в обход зоны боевых действий заняло 2–3 дня. Нашу лодку через Ла-Манш сопровождал самолет из-за угрозы U. Boat. Но я не могу себе представить, какое преимущество имел бы самолет, если бы на нас напали. 36

  ГЛАВА 4

  Первый секретный агент Ленина

  W

  Когда Александр Сирнис вернулся в Англию из Швейцарии в сентябре 1915 года, одним из первых его посетителей был Теодор Ротштейн. В августе 1914 года руководство Британской социалистической партии (BSP) 1 издало Манифест о вербовке и призвало сторонников войны появляться на платформах вербовки вместе с сержантами, набирающими армию, с призывом к рабочим «присоединиться». Ротштейн вышел из исполнительного комитета BSP в знак протеста и собрал вокруг себя группу талантливых социалистов, выступавших против войны, в том числе сплоченную группу российских политических эмигрантов, включая его невестку Зельду Кахан. По возвращении Александра Сирниса в Англию в сентябре 1915 года к нему подошел Теодор Ротштейн и попросил присоединиться к этой оппозиционной группе. 2 Однако, без ведома Сирниса, Ротштейн также работал на британскую разведку, будучи завербованным для участия в военных операциях 7 (MO7) где-то

  в 1915 году.

  MO7 был важным отделом военной разведки, и в его компетенцию входила «цензура сообщений прессы» и всех «статей военного характера». Он также отвечал за передачу решений Генерального штаба директорам пресс-службы и «коммюнике о запрещающих уведомлениях». 3 В январе 1916 г. произошла реорганизация Императорского генерального штаба, и МО7 превратилась в МИ7. Подраздел, известный как MI7 (d), был позже создан для того, чтобы заниматься исключительно изучением иностранной прессы и выпуском Daily Review of the Foreign Press (DRFP), сборника важной информации, военной, военно-морской политические или экономические, собранные читателями зарубежной прессы ». 4 DRFP находился под «общим руководством директора специальной разведки», и его задача заключалась в том, чтобы «читать иностранную прессу и выпускать ежедневные выписки, имеющие военное значение». 5 Персонал состоял «вначале из одного младшего офицера и небольшого числа читателей, которые были по большей части должностными лицами в других правительственных учреждениях или добровольцами, которые хотели работать на войне и были знакомы с языками и политическими и экономическими вопросами. Эти документы были разосланы этим читателям, а выдержки, которые они помечали и аннотировали, были переведены и отредактированы в Военном министерстве, а затем напечатаны и разосланы в Генеральный штаб и Генеральный штаб во Франции ». 6 По словам Эндрю, сына Теодора Ротштейна, его отец был прикомандирован к этой работе, когда `` власти в некоторой панике обратились к газетам за любыми переводчиками, которых они могли бы порекомендовать, и С. П. Скотт (редактор Manchester Guardian ), для которого TR делал именно такие переводы в виде статей по иностранным делам просили его взяться за эту работу ». 7 Однако в записке министерства иностранных дел от 29 октября 1918 г. Рекс Липер, заведующий российским отделом, говорил о том, что впервые познакомился с Ротштейном в 1915 г., когда он читал русские и немецкие газеты в небольшом офисе, который был открыт господином Ротштейном. Мьюир и находился в то время в министерстве внутренних дел ». 8

  Когда чтение иностранной прессы было передано MI7 (d) в Уотергейт-хаус, г-н Ротштейн стал членом штаба военного министерства и с тех пор остается там. Г-н Рейнольдс из MI7 (d) в частном порядке говорит мне, что г-н Ротштейн всегда очень лояльно сотрудничал и что его невозможно заменить из-за его чрезвычайно обширных знаний о социалистическом движении в каждой европейской стране. Я очень хорошо знаю его лично и, несмотря на ожесточенные разногласия по политическим вопросам, я никогда не знал о каких-либо активных шагах, предпринятых им против этой страны. Его часто обвиняли в прогерманизме, но он всегда в разговоре со мной выражался как самый злейший враг из всех, с которыми мы сражаемся в Германии. Его прогерманизм означает лишь тесную связь с социалистическим движением в Германии до войны и интерес к нему. 9