В 1893 году Ротштейн переехал в Лондон, чтобы начать работу над марксистской историей Рима. Он работал над этим проектом два года при поддержке семьи, обучаясь в основном в Британском музее. Хотя эта работа так и не была закончена, он опубликовал статьи о Платоне, Сократе, Александре Великом, Юлии Цезаре, Демосфене и Цицероне в российском журнале « Жизнь замечательных людей». Он также опубликовал статью о римской поэзии под псевдонимом Э. Орлов в журнале « Жизнь» . Его литературная деятельность была впечатляющей. Он работал в недолговечной радикальной газете лидера Либеральной партии сэра Генри Кэмпбелла-Баннермана The Tribune и сделал себе имя, сообщая о локауте инженеров с июля 1897 по январь 1898 года. В Лондоне он сначала поселился в преимущественно еврейском районе. из Уайтчепела и начал редактировать две социалистические газеты на идиш. Он также присоединился к Уайтчепелскому отделению марксистской социал-демократической федерации (SDF), основанному в 1884 году из остатков чартистского движения Генри Хайндманом, биржевым маклером в цилиндре и игроком в крикет графства Сассекс. SDF столкнулись с трудной задачей, и Гайндман однажды пожаловался Карлу Марксу: «Иногда я ... должен признаться, что попытки создать здесь лейбористскую партию кажутся безнадежными. Мужчины настолько безразличны, так преданы пиву, табаку и всеобщему невмешательству ». 6
Пессимизм Гайндмана не был неуместным. Теодор Ротштейн, в то время проживавший в Уайтчепеле, не питал иллюзий. Этот район был известен уличной преступностью, воровскими кухнями и беспорядками в публичных домах. Тем не менее еврейская община Уайтчепела успешно создала яркую политическую культуру наряду с религиозной. В лондонском Ист-Энде возник ряд светских, анархистских и социалистических клубов, а отделение SDF в Уайтчепеле стало местом встреч для многих евреев. Теодор Ротштейн познакомился со своей будущей женой Анной Кахан через отделение SDF в Уайтчепеле в 1897 году, женившись на ней в том же году. В 1898 году они переехали в Хакни, где родился их сын Эндрю. В том же году они начали посещать русскую общину в Тактоне. В 1900 году он был приглашен литературным душеприказчиком Толстого графом Владимиром Чертковым, который тогда жил в ссылке в Тактон-Хаусе, для работы переводчиком и корректором французских изданий произведений Толстого. К этому времени Теодор стал ведущей фигурой в SDF и видным борцом против англо-бурской войны (1899–1902). Под его влиянием настроение в Tuckton House начало смещаться от толстовства к марксизму. В 1902 году он впервые встретился с Владимиром Ильич-Ульяновым, более известным как Ленин, за пределами читального зала Британского музея с голубым куполом. Ленин прибыл в Лондон ранее в том же году, чтобы разделить типографии и офисы SDF's Twentieth Century Press, расположенную в Клеркенвелл-Грин, чтобы продолжить издание русскоязычной газеты Iskra (Искра) после ее запрещения властями Германии. Вскоре по прибытии в Лондон он встретился с Ротштейном, и эти двое стали крепкими друзьями. Они были примерно одного возраста: Ленину было 32 года, а Ротштейну 31 год. У них было схожее происхождение. В молодости они оба были членами « Народной воли» , и оба полностью понимали заговорщический мир эмиграционной политики.
В 1903 году « Искра» была переведена из Лондона в Женеву, а Ленин уехал в Швейцарию. Он вернулся в том же году, чтобы принять участие во Втором съезде Российской социал-демократической рабочей партии в Лондоне. Именно на этом съезде произошел знаменитый раскол в РСДРП между большевиками и меньшевиками. В самом первом номере « Искры» Ленин написал небольшую статью «Актуальные задачи нашего движения», в которой утверждал, что революционная партия должна состоять только из профессионалов, работающих на полную ставку, «которые должны посвящать революции не только свои свободные вечера. но всю свою жизнь ». 7 Теодор Ротштейн был полностью согласен. Однако на Втором съезде аргументы Ленина в пользу создания профессионального революционного органа были отвергнуты в пользу более широкой политической партии. Две фракции разделились, и Ленин получил небольшое большинство по другому вопросу после того, как многие делегаты уехали на континент. Затем его фракция претендовала на звание большевиков (большинство), окрестив его противников меньшевиками (меньшинство), и эти два титула прижились. Большевики во главе с Теодором Ротштейном теперь всецело обратились к методам заговора.
В 1907 году Теодор укрепил свои контакты с либерально-радикальными элементами в британской политике и начал работать заместителем редактора Liberal Daily News и лондонским корреспондентом The Egyptian Standard Уилфрида Скауэна Бланта , еженедельной газеты, издаваемой British-Egypt. Ассоциация в Каире, Лондоне и Париже. 14 сентября 1909 года он выступил на втором египетском национальном конгрессе, состоявшемся в Женеве, на тему «Возможности конституционного движения в Египте». Он был откровенен в своем осуждении британской политики в Египте и указал своей аудитории, египетской, французской и британской в равной степени, что подавляющая поддержка националистического движения в Египте теперь перевесила чисто конституционное стремление к политической реформе, отстаиваемой британскими либералами. -радикалы. Он разъяснил упрямым британским радикалам, что британская оппозиция реформам убедила большинство египтян в том, что реформа никогда не состоится без устранения британцев. Он начал регулярно посещать поместье Уилфрида Скауэна Бланта в Краббет-парке, а в 1910 году он опубликовал книгу по египетскому вопросу под названием «Руины Египта» . «Я думаю, - писал Уилфрид Скауэн Блант в своем дневнике, - книга того стоит с политической точки зрения. Это доставило мне массу хлопот, кроме написания вступления ». 8 Вскоре Scawen Blunt послал копию Асквит «с письмом с просьбой его прочитать», глупую попытку повлиять на британскую внешнюю политику, стоимость Теодор Ротштейн его заявление на получение британского гражданства. 9 К концу года, однако, порицание Асквита несмотря на это , Теодор Ротштейн удалось закрепить свое положение на Флит - стрит и начал вносить статьи в CP Скотта Manchester Guardian . Он окажется живым дополнением к Флит-стрит. С началом двадцатого века его осуждение Британской империи стало более
решительным.
После убийства турецкого администратора Египта Бутросса-паши и казни его убийцы Вардани в 1910 году волна антибританских беспорядков прокатилась по Египту в первой половине года, что побудило Ротштейна сосредоточить египетский вопрос внутри страны. контекст европейской системы альянсов и баланса сил. Если британское правительство отреагирует на египетский кризис, направив войска в регион, то ему придется столкнуться с общим осуждением Германии, Австрии и других великих держав. Британия не получила от Европы мандата, оправдывающего ее оккупацию Египта. Ей было разрешено оставаться в Египте исключительно по усмотрению европейских держав и только до тех пор, пока она не нарушала существенные права этих держав, пытаясь аннексировать или присвоить какое-либо исключительное преимущество. Она также не могла изменить статус-кво без согласия держав. Отправка войск в Египет вызовет не только дипломатический скандал с Турцией, у которой перед лицом оккупации ее автономной провинции иностранными войсками не будет другого выбора, кроме как потребовать вывода этих войск и оккупации Египта. ее собственная. Выдвигая такие требования, Турция будет уверена в поддержке Германии и Австрии, а Британии не останется иного выхода, кроме как сражаться или сдаться. Столкнувшись с такой альтернативой, Великобритания не могла позволить себе рисковать военными репрессиями в Египте. Отправка войск в этот момент неизбежно противоречит равноправию других европейских народов в Египте и поднимет вопрос о ее пребывании там. Оккупация Египта начинала дестабилизировать международные отношения и угрожать европейскому балансу сил. Теодор Ротштейн, к настоящему моменту частый гость в русской колонии в Тактон-хаусе, начал выдвигать доводы Ленина в пользу революционного социализма не только как средство продвижения в их родной России, но также как противоядие от британского империализма и рецепт активности. на их принятой земле. Он сказал им, что социализм и толстовство несовместимы; оба основывались на доктрине сотрудничества. Фундаментальная разница заключалась в том, как общество должно было добраться от того места, где оно было, к тому, где оно должно быть. Он нашел свою аудиторию восприимчивой.
