Когда выражение лица Алисии стало насмешливым, Ян вырвался из задумчивости и пошел дальше по коридору, заглядывая в случайные коробки.

  На последнем ящике стояли две вазы из рифленого стекла. С первого взгляда он узнал, что они соответствуют описанию ваз, которые Чедвик выкупил, когда они все еще подозревали его в торговле драгоценностями. Эти вазы почти доказали его невиновность, поскольку они не были предметом в ломбарде с украденными драгоценностями внутри.

  "Это ваш отец прислал?" - спросил Ян, протягивая одну Алисии. Он нахмурился, когда она закатила глаза.

  "Едва ли. Это любезно предоставил мой кузен Луи.

  Йен подошел к ней, держа между ними вазу. «Что значит« вряд ли »?»

  «Мой отец подумал, что это прекрасные предметы искусства или что-то в этом роде, и купил их для Луи. Что за скандал.

  «Что значит« ряд »?»

  Она пожала стройным плечом. «Луи хотел другую вазу. А может вообще не ваза. Хотя как он мог узнать, что у ростовщика было в его магазине, я не понимаю, поскольку он даже не удосужился поехать с папой в его поездку. К тому же, как говорится, нищим выбирать не приходится. А мой двоюродный брат, стыдно признаться, - самый худший нищий. Он просто жадный.

  «Твой отец купил их, но Луи хотел, чтобы он купил что-нибудь еще?» - повторил Ян, чувствуя себя попугаем.

  Алисия кивнула. «Так было всегда. Папа - знаток древностей, а не Луи, поэтому я совсем не удивился, увидев, что он придерживается своих собственных предпочтений, но можно было подумать, что он оставил тысячу фунтов золотом, как продолжал Луи. Хотя он всегда такой. Он поступает так же, когда его «Водопад» выглядит скорее «упавшим», чем «свернутым», и когда я раскритиковал его жилет в фиолетовую полоску - о! - ты бы не хотел быть где-нибудь рядом с ним в тот день ».

  Ян переводил взгляд с жены на стеклянную вазу и обратно. Каким-то образом ему удалось сжать свою шокированно открытую челюсть и поставить вазу на место, где он ее нашел. Невероятный.

  «Мне пора», - пробормотал он и по два спустился по лестнице в свои покои. Луи Ларуш. Кто бы мог подумать, что это возможно? Как можно быстрее он отправил записку Каспиану и отдал ее стюарду, чтобы тот отправил ее.

  Йен позвонил, чтобы уложили багаж и подвозили его экипаж. Через несколько минут он переоделся в более удобную дорожную одежду и схватил свою палку-меч и пистолет. Луи может быть самодовольным придурком, но это не значит, что он не был вооруженным болваном.

  Браня себя за собственную глупость, Йен отправился в двенадцатичасовую поездку в Лондон.

  * * *

  Солнце уже взошло, когда Йен въехал в Лондон, его ноги были свинцовыми от усталости, а глаза подергивались от раздражения. Он подумал о том, чтобы зайти в свой особняк, чтобы поспать несколько часов, но вместо этого решил поехать прямо к резиденции Ларуша.

  Стряхнув с головы последние остатки сонливости, Йен спрыгнул с кареты и помчался по дорожке к входной двери Ларуша. Он поднял тяжелый медный молоток и несколько раз ударил, прежде чем отступить и ждать. Через несколько мгновений Йен схватился за металлическую ручку и стал бить молотком по двери, пока не подумал, что его рука может отвалиться.

  Ничего такого.

  Йен нахмурился. Одно дело, когда Ларуш где-то находился, и совсем другое, когда его сотрудники не открывали дверь, чтобы отпугнуть посетителей. Неужто Ларуш нанял человека именно для таких целей? Или даже скромная горничная на все руки. Или, черт возьми, подойдет повар. Кто-нибудь не мог открыть дверь?

  Прежде чем он начал раздражать соседей своим непрекращающимся стуком, Йен вернулся к своей карете и отъехал на небольшое расстояние, а затем пошел кругом к задней части рядных домов. Установив, что принадлежит Ларушу, он воспользовался окнами и пробрался внутрь.

  Все было тихо и темно.

  «Есть кто-нибудь дома?» Иан позвонил, не ожидая и не получая ответа.

  Он распахнул шторы, позволяя солнечному свету проникнуть через грязное стекло, и недоверчиво уставился на него. Казалось, он стоял в какой-то гостиной; то есть тот, который оказался настолько неудачным, что его пронзил торнадо.

  Стулья лежали на боку, полки стояли без всяких вещей, а на полу валялся мусор. Очаг был холодным и непривлекательным. Йен переходил из комнаты в комнату, распахивая занавески для света и обнаруживая, что каждая зона находится в таком же или худшем состоянии, чем предыдущая.

  Либо Ларуш не удосужился нанять персонал, либо в его семье было самое низкое обслуживание, которое Ян когда-либо видел.