Взять, к примеру, его сестер. Мавис ударит его в грудь, если он попытается ее утешить. Джулия снова начинала плакать обильными слезами, Карлотта задирала нос и держалась стоически, а Поппи бросалась в его объятия и использовала его галстук как носовой платок. Ян не мог понять, каким образом мисс Кинси была более склонна к реакции, но он не был уверен, что предпочитает кого-либо из них.

  Он переминался с ноги на ногу, не желая смотреть на нее, но также не желая выглядеть так, как будто он игнорирует ее, если на них будут наблюдать любопытные глаза. Надеясь, что его следующие слова не заставят ее снова заплакать, Йен пробормотал: «Постарайся сохранять спокойствие, Алисия. Это не твоя вина ».

  На него смотрели большие карие глаза, обрамленные густыми каштановыми ресницами и блестящие от непролитых слез. Впервые Йен понял, что она дрожит не от шока или страха. Она была в ярости. «Да, это так», - ответила она, все еще сжав кулаки на коленях. «Это является моей виной.»

  Йен нежно улыбнулся. «Мне не показалось, что вы агрессор. Вы оказались жертвой, невестой или нет. Мне жаль, что я не приехал раньше ».

  На ее лице промелькнула муэ, но она не отвела взгляд. «Он не мой жених. Он просто хочет быть. И если бы тебя там не было, я ... я думаю, он бы исполнил свое желание.

  Йен моргнул. Этим объяснялась злонамеренная попытка насильственного поцелуя в общественном месте. Ян покачал головой. Как раз тогда, когда он подумал, что его мнение о Ларуше не может опускаться ниже.

  - Что ж… хотя, возможно, ты виноват в том, что не пообещал ему себя, я, например, считаю такое решение похвальным. Я бы тоже не вышла за него замуж ».

  Ее лицо дернулось в полуулыбке-полусмея. "Кто будет?"

  «Что заставляет вас думать, что вы виноваты?»

  «Потому что я его знаю . Как только я поняла, что мы одни в саду, мне следовало ударить его по толстому лицу и закричать мне окровавленную голову, - пробормотала она.

  Тогда ее реакция была очень похожа на его сестру Мавис. Слава богу, он не похлопал ее по плечу.

  * * *

  Только на следующее утро Йен осознал, что впервые назвал Алисию Кинси во время их беседы по душам в саду. Вопреки всему, несмотря на неоспоримую правду, что она на самом деле была лондонской дамой, где-то в течение последних двух недель он начал думать о ней как о друге.

  Фактически, он смягчился по отношению ко всей семье. Он уже договорился о встрече с Элизабет сегодня вечером, несмотря на его здравый смысл. Или, может быть, из-за этого. Чем больше он думал об Элизабет, тем больше чувствовал, что судьба свела их вместе по какой-то причине. После завершения расследования он надеялся найти способ заявить о себе ей. Возможно, она и ее спутник захотят на время приехать в Хизерли, чтобы посмотреть, подойдут ли они.

  Его девица, попавшая в беду, несомненно, обрадуется, узнав, что он все-таки респектабельный джентльмен. Правда, он был наполовину ирландец и не имел даже самых тонких связей с титулом, но, тем не менее, презентабельно, со средствами, ориентировался на семью и не желал втягиваться в головокружительный вихрь лондонского общества. Если повезет, Элизабет почувствует то же самое, решит, что ему есть что предложить, и согласится выйти за него замуж.

  Не удивятся ли его сестры, если он действительно вернется из Лондона с невестой! Как это было бы весело.

  Лицо Яна поморщилось. Уловка, конечно же, будет заключаться в том, как он объяснил Элизабет свое искажение фактов. Если жизнь с четырьмя женщинами и научила его чему-либо о женском характере, Ян без сомнения знал, что женщины плохо относятся к мужским обманам - независимо от добрых намерений, стоящих за ложью.

  Он не мог просто сказать: «О, а эта больная сестра? Здорова как лошадь. Просто нужно было немного соврать, чтобы оказаться на твоей хорошей стороне. Вы понимаете." Нет, ему придется действовать осторожно со своими объяснениями, иначе он рискнет потерять ее навсегда.

  "Сэр?"

  "Да?" Ян оторвался от письменного стола и увидел Кобба, стоящего в дверном проеме.

  «У вас есть звонящий, сэр».

  Звонивший мог быть только один. Йен кивнул Коббу, поправил свой стол и спустился по ступенькам. Его здравый смысл привел его прямо в столовую, где он обнаружил своего друга, сидящего в конце длинного стола, пьющего чай и жующего печенье.

  «Еще рано для сладкого», - крикнул Ян.

  «И тебе доброго утра. Садись, садись. Осталось еще несколько ».

  Йен придвинул стул и налил себе бисквит, пока еще мог. Как Каспиан атаковал сервировочное блюдо, он был бы поражен, если бы остались крошки.