– Приношу извинение за недоразумение. Я разберусь с этим, – извинился король перед Мейном и бросил яростный взгляд на сына. – Следуйте за мной!

– Настаиваю на присутствии при этом разговоре. Как верно заметил его высочество, это напрямую касается причины нашего визита, – ответил брат.

Король скривился, как от зубной боли.

– Оставьте нас! – приказал придворным. Вместо того чтобы уйти самому, решил выставить всех остальных гостей.

Мы замерли в напряженном молчании, пока придворные с перешептыванием покидали зал. Его величество попросил удалиться и остальных людей из нашей делегации, заметив, что присутствия Мейна достаточно для столь личного разговора.

– Велиан, не заставляй меня усомниться в твоем рассудке, – сквозь зубы процедил король, как только мы остались одни.

– Ваше высочество, я ни в коей мере не желал оскорбить принцессу и сожалею о срыве помолвки, – обратился принц к моему брату, и я оживилась, услышав такую радостную весть.

– Я никогда не признаю этот брак! – воскликнул его отец.

«Какой брак?!» – захотелось вскричать и мне, а просветлевшее лицо Мейна, веселившегося непонятно над чем, еще больше напрягло.

– Правильно ли я понимаю, что вы воспользовались древним правом? – протянул братец.

– Все верно, но я ни в коей мере не желал нанести вам оскорбление.

– Я оспорю… – начал король.

– Эту ночь мы провели вместе, – объявил Велиан.

Король покраснел от гнева, я тоже – от того, насколько двусмысленно это прозвучало, и даже сбежавшее слишком довольное выражение с лица Мейна послужило малым утешением. Он бросил на меня красноречивый взгляд, а потом шагнул к королю, сдернув с шеи медальон:

– Ваше величество, позвольте показать вам, от кого отказался ваш сын.

Я замерла, так как там была миниатюра с изображением меня и нашей маменьки. Королю было глубоко плевать, он испепелял взглядом Велиана и лишь из вежливости бросил взгляд на раскрытый медальон. Отвернулся. Потом опять повернулся и взял в руки медальон. Посмотрел на меня, переглянулся с Мейном.

– Э-э… м-м-м. Я одобряю этот брак! – заявил он, своей капитуляцией повергнув в шок сына.

Мне как-то поплохело, а вот Мейн смотрел на меня тяжелым взглядом, давая понять, что не даст избежать этого брака. Будь проклят принц Арвинский с его наглостью! Я даже оспорить не могу, что мы не ночевали вместе, моя репутация пострадала, хотя я осталась нетронутой. Чувствовала себя как Верный, попавший в западню.

Вцепилась изо всей силы в рукав Велиана, безмолвно требуя, чтобы он прекратил творящееся безумие. Этот же гад нежно накрыл мою ладонь, а вот тихие слова, предназначенные мне, были не в пример жестче:

– Помни, что я сказал. Иначе ты никогда больше не увидишь своего волка.

Задохнулась от боли и отчаяния, по взгляду принца убедившись, что он как никогда серьезен. Хотелось заорать от беспомощности, ведь самоуверенный придурок даже не понимает, что творит! Мой же брат решил не оставлять мне шансов:

– Насколько помню, необходимо согласие вашей избранницы. Вы его получили?

– Дорогая… – Арвинский повернул ко мне голову.

Взглядом я его умоляла не усугублять наше положение, едва заметно отрицательно качая головой, но он в ответ давил, безмолвно обещая все кары небесные, и я сдалась. Пусть теперь пеняет на себя! Повернувшись к присутствующим, зло кивнула.

Брат расплылся в торжествующей улыбке и решил поиздеваться надо мной:

– Почему же ваша избранница молчит?

– Она не может говорить.

– Да? Вы счастливец, ведь молчание – золото. Добродетель, которую редко встретишь у женщин. Как и покорность.

Сволочь! Помнит же, как я кричала, что ни за что не соглашусь на этот брак и мое «нет» обязательно сообщу в лицо жениху.

«Еще не все потеряно», – сказала себе. Дайте мне добраться до Верного, и я сбегу.

«Никакой свадьбы не будет!» – пообещала взглядом брату, а он лишь усмехнулся.

– Должен признать, вы прекрасная пара, но где же ваши брачные браслеты?

– Их можно надеть и в храме. Завтра же подготовим церемонию, – произнес король.

– Зачем же тянуть? Насколько понимаю, они уже муж и жена, – не сводя с меня глаз, произнес братец.

Что?! И тут я наконец вспомнила! Правление Сигмунда Третьего запомнилось необычными законами, и запрет на убийство хищников вблизи поселений – не единственный из них. В желании как можно быстрее взять в жены лунную ведьму и заткнуть рот протестующим, он издал указ, по которому, если на охоте спасешь жизнь деве, можешь объявить ее своей и с этого момента она твоя жена. Отсюда и пошла поговорка, что вернулся со своей добычей. Конечно, потом, чтобы избежать бесчинств, в указ добавили, что дева и главы рода должны дать согласие. Но и без этого Сигмунд был королем, а со стороны невесты протестующих не нашлось.

У нас же мой отец одобрил этот брак, отец Велиана тоже, и мое согласие они только что получили.

Ы-ы-ы-ы-ы!!! Мне хотелось взвыть раненой волчицей. А новоявленный супруг уже защелкивал на моей руке невесть откуда взявшийся браслет со словами:

– Согласен. Не будем тянуть.

И пока я в неверии смотрела на новое украшение, а Велиан с мрачным видом надевал брачный браслет на себя, кусочки головоломки сложились. Боги, я сейчас взорвусь! Желая избежать ненавистного брака, он притащил меня во дворец. Демонстрируя избранницу отцу и Мейну, рассчитывал, разумеется, на скандал, но никак не на одобрение короля. Уверена, в попытке избежать брака он собирался упирать на первый указ Сигмунда Третьего, без поправок, называя меня своей женой. Свадьба бы точно сорвалась, а потом уже и меня можно было бы отпустить на все четыре стороны. Получив же согласие отца, он решил идти до конца, недаром же такой мрачный.

Принц Арвинский поднял голову и взглянул на меня горящим взглядом. Мое терпение лопнуло! Жизнь в одночасье рухнула, и я, забыв о приличиях и благопристойности, со всей силы врезала подлецу. Он не ожидал удара, и мой кулак впечатался в его скулу, заставив пошатнуться и отступить.

Подхватив юбки, я рванула бегом из зала. Хотелось на воздух, к единственному существу, которое никогда не предаст.

– А ну стой!

Топот сзади лишь придал ускорение, а на долетевшие одобрительные слова брата: «Хороший удар, сестренка», было плевать.

– Кто? – приостановился Велиан, давая мне фору.

– Девчонка хорошо дерется, – хохотнул Мейн. Конечно, ведь удар он мне сам ставил, но впервые похвалил только сейчас.

– Я бы попросил не отзываться о моей жене столь фамильярно, – свысока процедил в ответ мой муженек, а дальше я уже ничего не слышала, толкнув закрытые двери и выбежав из зала.

«Ну да, высокомерие – наше все! – зло думала я, пробегая мимо прогуливающихся придворных и игнорируя удивленные взгляды. – А сам дальше собственного носа не видит и видеть не хочет».

Я выбежала на улицу, но была перехвачена знакомым блондином, дружком Велиана.

– Глазам не верю! Тебя не узнать. Но даже в дорогом платье ты остаешься дикаркой.

Я бы поспорила. Это они здесь дикари неотесанные, а их принц в первых рядах! Сунула парню под нос руку с брачным браслетом и, пока он ошарашенно хлопал глазами, вырвалась, помчавшись дальше. Остановилась лишь у клетки Верного, который метался и не находил себе места, чувствуя мое эмоциональное состояние.

Мои мысли тоже метались в поисках выхода. Что же делать? Что делать?! А все Арвинский, что б ему пусто было! В ярости я развернулась на звук шагов и указала подбегающему принцу на замок клетки.

– Нет уж, мы сначала поговорим! Не хватало мне еще твоего волка сейчас успокаивать.

– Поговорим?! – зло прошипела в ответ.

– Ты разговариваешь?! – опешил его высокомерное высочество.

– А вы собирались только себя слушать? – язвительно поинтересовалась у него.

– Так ты все время могла говорить? – угрожающе спросил Велиан.

– Нет, не все. Из-за вас я прикусила язык и была лишена этого удовольствия, – призналась я, отходя на шаг, но тут же пошла в наступление: – Вы в своем уме? Что вы наделали?!