На самом деле груз ракеты, обобщённо называемый опасным золотом, включает и другие тяжёлые металлы, ставшие опасными. Специальная служба опасников регулярно проверяет все тяжёлые металлы, и если они становятся ядовитыми, направляет на переработку на специальных центрифугах, отделяя наиболее близкую к взрыву фракцию. Она и отправляется Мастеру Пускателю, а остальное можно использовать как обычный металл. С владельцами золота при этом больше всего хлопот, ведь из него часто делаются красивые ювелирные изделия, их стоимость может сильно возрасти… а тут эта добавочная стоимость уничтожается. Некоторые доходят до того, что прячут особо ценные вещи, и, хотя опасники ведут всеобщий тщательный учёт, бывает нелегко эти вещи найти и реквизировать, чтобы спасти владельцев от беды. Они также отыскивают, ловят и сурово наказывают воров опасного золота, выделенного центрифугированием. Оно предназначено Священному Небу. Но время от времени кто-то из рабочих, обслуживающих центрифуги, или транспортирующих золото и пр. соблазняется лёгким заработком. Ведь как не хочется уничтожать такую ценность! Покупатели ворованного, скорее всего, умрут. И хорошо, если не прихватят с собой массу народа, оказавшегося слишком близко. Поэтому наказание за воровство и продажу опасного золота максимально суровое.

Вторая функция Мастера Пускателя поручена ему опасниками. Те доставляют ему членов общества, признанных слишком опасными для самого общества. Собственно, первоначально именно для воров опасного золота было придумано это само собой напрашивающееся наказание, потом список расширился. Таких только само Священное Небо может исправить, люди – уже нет. Опасники издают специальное постановление, называемое Отказ. В нём они отказываются от попыток исправить данного человека, которого называют отказником. С ближайшим пуском ракеты (который может понадобиться совершенно неожиданно, всё зависит от поступления опасного золота, а оно неравномерно) Мастер Пускатель отправляет и отказников. До четырёх за раз. Остальным приходится ждать очередного пуска. Впрочем, изредка бывает так, что приходится запускать две ракеты сразу, если вдруг оказалось очень много опасного золота. Таким вот образом оно служит своим бывшим владельцам в последний раз – помогает всему обществу. Считается, что особый путь доставки отказника непосредственно к Священному Небу способствует его новому рождению уже без опасных умонастроений. А там – кто его знает.

Ракета поднимает установленное количество золота и ещё четверых. (Больше единовременно ни разу не набиралось, что говорит о мягкости правосудия опасников и о благонадёжности граждан Горы). Им приковывают верхнюю правую руку к кольцу в носу ракеты – и на старт. Широкой публике такие детали не сообщают. Считается, что отказников запускают в ракете. А какая, на самом-то деле, им разница? Результат тот же. Священное Небо заберёт в любом случае.

За редким исключением живого мертвеца. Это если какому отказнику отрывает запястье, так что он остаётся на земле. К тому же его обжигает пламенем ракеты, да ещё добавляется вред от пребывания вблизи опасного золота. Так что дважды отказник не живёт долго. Хотя его не убивают, раз само Священное Небо отказалось его принимать вне естественной очереди. Даже лечат по возможности. Но это как мёртвому припарки. Просто обычай такой. Запускать второй раз не полагается, даже если вскоре случится новый пуск. Небо не приняло – нельзя настаивать. У живого мертвеца остаётся слабая надежда получить небесное прощение и исправление в следующем рождении на общих основаниях. Очень слабая. А там – кто его знает. К счастью, такое с отказниками происходит редко – один случай в хох. Способ оказался не на сто процентов надёжным, но примерно на девяносто девять целых и сорок одну сотую процента1.

Все эти малоприятные сведения казались Антəму совершенно абстрактными, пока ему не поручили ухаживать за таким дважды отказником – живым мертвецом. Или, для краткости, жертвецом. Но сначала он впервые помогал мастеру при запуске.

К этому времени Антəму исполнилось семнадцать, и он был уже не младшим, а средним учеником Мастера Пускателя. Конечно, у того даже старших учеников было трое, а мастером в своё время станет лишь один из них, но это не значит, что остальным останется пропадать пропадом. Как-нибудь всех к какому-нибудь делу пристроят. А средним и младшим ученикам и вообще горя мало. Они автоматически станут учениками нового Мастера Пускателя. Для них шанс самим когда-то стать Мастером Пускателем очень мал. Для средних учеников больше, чем для младших, потому что их самих меньше. Кроме Антəма, ещё восемь. А младших, одним из которых он был совсем недавно, две трюжины, почти втрое больше.

Мастер Пускатель с помощью Антəма облачился во что-то вроде старинных тяжёлых рыцарских лат, только защищающих не от механической угрозы: из очень тонкой стали с толстым слоем свинца. Антəм не спрашивал, мастер сам объяснял всё, что нужно.

В таком виде мастер побрёл на пусковую площадку, находящуюся на плече Горы над Проклятым ущельем ниже его дома. Если что пойдёт не так, взрыв с этой стороны Горы причинит минимальный ущерб. Правда, дом Мастера Пускателя тоже был с этой стороны Горы. Для повышения его чувства ответственности. Так что лучше уж, чтобы всё прошло нормально.

Антəм помогал ему идти: мастер положил ему на плечи металлическую руку и, казалось, повис на нём всем телом. Ростом средний ученик пока ещё не сравнялся с мастером и был вдвое худее. Приходилось нелегко. Мастеру, впрочем, тоже. Он пыхтел и поминал подземных бесов. И громко обещал сам себе, что уж в следующий раз непременно нарушит традию облачаться так рано, сперва велит притащить защитный костюм поближе к пусковой. Да и вообще надо приказать привезти туда сейф и оставлять костюм там.

Когда они приковыляли на пусковую, ракета уже стояла, почти готовая к старту. Антəм почему-то ожидал, что она совсем маленькая, но оказалось, что «малая ракета» – так она называлась у древних, микрόс пѝравлёс – с трёх человек высотой. В её гладком металлическом боку отражалось Священное Небо и ближайшая часть Горы, а также решётчатые фермы с лесенками и площадками, окружавшие её. На верхней площадке уже стоял отказник с головой, закрытой чёрным колпаком, прикованный за верхнюю правую руку к кольцу на носу ракеты. Рабочие в панцирях, подобных тому, что входил в комплект лат мастера, но, кажется, гораздо тоньше, таскали в ракету контейнеры с опасным золотом. Мастер объяснил, что в полный защитный костюм их обрядить нельзя, они не смогли бы ничего таскать, кроме самих лат. Вот как он сейчас. Золото они затаскивали в ракету через открытый люк на середине её высоты. Там была вторая площадка. При появлении Мастера Пускателя с помощником они засуетились и поспешно занесли два последних контейнера, после чего быстро убежали с пусковой. Кто-то из рабочих спрыгнул прямо с площадки, минуя лесенку, и, хотя при прыжке придерживался за площадку двумя правыми руками, убегал, прихрамывая.

Они подошли к ракете. Оказалось, она стоит на шести опорах – плоских стабилизаторах – над глубоким шестиугольным колодцем, каждая опора на середине стороны, где для неё сделана ямка в утолщённой части бортика.

Мастер с трудом забрался на нижнюю площадку к люку – Антəму показалось, что, скорее, это он на себе доволок туда мастера – и стал проверять укладку контейнеров, заглядывая в открытый люк, но не входя. Антəму он сказал слезть – нечего тут ловить отраву, он же без защиты – и «заодно срочно подтащить конец вон того кабеля». Но Антəм успел из-за плеча мастера заглянуть в ракету.

Удивительно, но там было два кресла. Никем, разумеется, не занятые. Какие-то места для смертников. Зачем они? Контейнеры громоздились на полу вокруг и между креслами, в два, местами в три слоя. Судя по тому, что каждый из них перетаскивали два человека, они отнюдь не были наполнены золотом целиком. Оно же очень тяжёлое, тем более – когда такое старое.