Пока ученик подтаскивал кабель, мастер закончил расчёт баланса – так он сказал. Забрав у Антəма кабель и опять согнав его с площадки, он, всунув в люк только вытянутые руки в толстых чешуйчатых перчатках и избегая всовываться самому, прикрепил кабель к чему-то внутри. Похоже, место прикрепления кабеля было секретным. Какой в этом смысл? После чего Антəму пришлось опять взбираться на площадку и, напрягая все силы, помогать мастеру аккуратно сползти с лесенки. А не грохнуться со всей дури. Люк остался открытым, хотя мастер перевёл его из положения, распахнутого на 180°, в горизонтальное, вроде козырька над люком. Но ученик решил не спрашивать. Или он сам всё увидит, или мастер объяснит (например, вспомнит и пошлёт Антəма закрыть люк), или это тоже секретная деталь запуска. Оказалось, первое.
Пока они шли к выходу на площадку, из него выбежали рабочие и отволокли решётчатые фермы с лесенками и площадками в разные стороны от ракеты, освобождая её корпус. Оказалось, это конструкция, состоящая из нескольких вертикальных секций, снабжённых внизу небольшими колёсами. То, что при этом отказник повис на руке, их не заботило. Впрочем, Антəм догадывался, что теперь уже ему недолго висеть.
Одна из конструкций выглядела мощнее других: массивный рычаг, прикреплённый с помощью поворотного механизма с горизонтальной осью к низкой длинной платформе на толстых колёсах. Платформу рабочие катили вшестером. Ещё один шёл за ней, крутя торчащую сбоку ручку, и рычаг поворачивался, на ходу укладываясь вдоль платформы. Антəм догадался, что на ней ракету привезли на площадку и, повернув рычаг, поставили вертикально. И удивился: разве платформу не должны были откатить подальше от стартующей ракеты уже давно, сразу после того, как привезли ракету? Но спрашивать не стал. Если это оплошность в подготовке старта, пусть мастер сам её замечает.
Мастер с его помощью дотащился до выхода на площадку. Кабель там проходил через коробку с торчащим из неё плоским металлическим швертом с деревянной окантовкой. Для начала мастер велел Антəму оттащить коробку дальше от ракеты, чтобы кабель натянулся, и спустить на одну ступеньку лестницы, ведущей в коридор, по которому они пришли. Коробка оказалась очень увесистой. Возможно, иначе она бы не смогла удерживать кабель натянутым, даже спущенная по лестнице.
Несмотря на изолирующую окантовку, мастер не стал трогать шверт латной перчаткой. Он повелительным жестом потребовал подать ему лежавший тут же деревянный молоток на длинной ручке, так же жестом отогнал Антəма на пару шагов от коробки и молотком ударил по верхнему краю шверта, загоняя его внутрь. Видимо, шверт замкнул некий разрыв кабеля, находящийся в коробке – оттуда раздался сухой треск, гораздо более громкий, чем можно было ожидать от соприкосновения каких-то деталей. (Антəм вздрогнул: он ожидал не треска, а приглушённого металлического лязга). Через мгновение из-под ракеты вырвалось пламя, она шевельнулась и резко рванула вверх. Кабель выскочил из неё и упал на площадку2. Звук захлопывающегося от рывка ракеты люка пропал в рёве выхлопных газов. Пламя сперва уходило в колодец под ракетой, а когда она взлетела, огненный хвост ракеты расширился, но его длины и ширины далеко не хватало, чтобы достать до края площадки и обжечь их.
Отказнику не повезло. Он оказался тем самым, одним из хоха, с недостаточно сильным запястьем верхней правой руки. Рывок ракеты оторвал ему кисть, и он упал. Но перед тем ракета всё же придала ему сильный импульс вверх, так что упал он не сразу, а как бы совершив высокий прыжок. Да ещё он и с самого начала стоял на верхней площадке, примерно на высоте удвоенного человеческого роста, что увеличило высоту, с которой ему пришлось падать. Он мог также сгореть: ракета обогнала его и пролетела совсем рядом, когда он ещё даже не начал падать. Но только ногу обжёг, как потом оказалось. Во всяком случае, штанина на ней сгорела. Он мог разбиться насмерть, падая с высоты, но не разбился, а сломал другую ногу. Судя по её виду.
Когда он падал, размахивая руками и разбрызгивая чёрные в алом пламени ракеты капли крови, Антəм ощутил под ложечкой что-то среднее между удушьем и тошнотой, голову сдавило, в глазах потемнело, как будто ему тоже закрыли лицо чёрным колпаком. Но всё же он с облегчением увидел: на площадку выбежала пара санитаров с носилками – очевидно, были наготове как раз на такой случай! – бросили носилки рядом с упавшим… один держал руку лежащего, другой перетянул её жгутом, останавливая кровь. Они уложили теперь уже дважды отказника на носилки и унесли бегом. Пробежали совсем рядом, и Антəм, не желая и ужасаясь, взглянул на жертвеца. Тот был без сознания, глаза помутнели и слегка потеряли шарообразную форму, видимо, упало давление. Чёрного колпака на нём не было, наверное, слетел во время вынужденного головоломного прыжка. Но головой на площадку он определённо не падал… Да и зачем бы уносить с такой поспешностью труп? Видимо, он жив и нуждается в медицинской помощи… На месте его падения осталась зелёная лужа…
Глядя на падшего и санитаров, все отвлеклись от ракеты, которая, слегка отклоняясь от вертикали в сторону Проклятого ущелья, поднялась так высоко, что уже казалась маленькой металлической чёрточкой – и тут пламя двигателя погасло. Антəм не испугался: если бы ракета упала, то в Проклятое ущелье. Но мастер не ошибся с расчётом времени. Как он оценивал, в каком состоянии находится опасное золото, Антəм не знал. Но как раз в тот момент, как ракета стала падать, она вдруг исчезла в ослепительном белом шаре огня, который тут же потускнел, превратился в бурый дым и стал подниматься в вышину, расширившись и сформировав дымное кольцо, при подъёме вращающееся вовнутрь себя, как бы накатываясь на невидимый воздушный столб. Спустя несколько секунд их ощутимо толкнуло ударной волной, пришедшей вместе с громом. Никаких осколков от ракеты до площадки не долетело. И из окрестностей ни единого стука не донеслось. Наверное, осколков совсем не было. Ракета испарилась вся, целиком, со всем содержимым, золотом, контейнерами, креслами, всеми механизмами и металлической обшивкой. Собственно, как раз не удивительно, что испарилось содержимое – золото взорвалось как раз там, внутри. А вот что совсем нет осколков корпуса – говорит об очень большом выделении тепловой энергии. А толкнувшая их на таком большом расстоянии ударная волна – о соответствующей механической энергии. Попади такая ракета в дом, она бы, может, и не испарила его целиком, но сожгла всё, что может гореть, и многое из того, что обычно не горит. И разнесла бы на мелкие камушки остальное. Обстреляв ими местность вокруг.
На обратном пути мастер был не в духе. Время он рассчитал идеально, в произошедшем с отказником его вины не было, но всё же какую-то тень на его квалификацию это происшествие бросало. Ведь это он, как, правда и все его предшественники, не придумал другого способа приковывания, не нарушающего традицию, но более надёжного. От огорчения он в очередной раз забыл оставить латы на площадке и ковылял в них.
Антəм, которого всё ещё трясло, хотел было спросить, почему бы не отправлять отказников внутри ракеты. Понятно, если их четверо, они там не уместятся, но если один, как сейчас, или двое? Но, подумав, не стал задавать в такой неподходящий момент вопроса, подразумевающего, что он умнее мастера. Никто вот не придумал такого очевидного способа, а он только глянул на два кресла в ракете – и сообразил. Также этот вопрос выдавал сочувствие к тем, кому не положено сочувствовать, так что его тем более не следовало задавать. Да и зачем? Он и сам мог придумать правдоподобную причину. Мало ли что можно сделать внутри ракеты? Оторвать кабель, чтобы не запустился двигатель – ещё самое безобидное. Ведь кабель можно опять подсоединить, а отказника уже тогда приковать снаружи, раз не хочет помирать в комфортной обстановке. А если он не будет трогать кабель, а передвинет контейнеры с золотом? Недаром мастер тщательно проверял их расстановку. Наверное, можно представить себе такое нарушение центровки груза, что ракета отклонится не в сторону Проклятого ущелья, а в сторону Горы. А если к тому же время окажется рассчитано неправильно, она перелетит вершину Горы и упадёт на жилые кварталы. А может, страшно подумать, и на башню самого Крыша упасть, да и взорвать её к подземным бесам!.. М-да… Хотя он, наверное, если и живёт на её верхнем этаже, поближе к Священному Небу, то уж на время запуска ракеты точно спускается в подвал. Хм, если этого хватит для защиты. Всё-таки – испарить целиком ракету… Нет, наверное, отказник пострадал не зря, а для предотвращения серьёзной опасности для общества. Может, когда-то их и запускали внутри ракеты, недаром же там стоят два кресла. Причём по бокам у них, вроде, свисали какие-то ремни, наверное, чтобы пристёгивать человека к креслу? А потом кто-то из недобровольных пассажиров как-то освободился, да и перетащил контейнеров, сколько успел, к люку. Или даже, не отстёгиваясь, страшно подумать, ногами запинал священный металл. Ракета отклонилась к Горе и… ну, наверное, не упала на людей, а то бы об этом до сих пор рассказывали… но сильно напугала тогдашнего Мастера Пускателя, а главное, насторожила опасников и самого Крыша.
