— Марина, — кричит и сразу обнимает.

За что люблю эту семью, так это за то, что они любят обниматься. Я и сама такая, как медведь плюшевый, только бы обнимали.

— Привет, Натусь. Как дела?

— Так, пропусти ее, замерзла же. Ну-ка в кухню. Таня там с Ванькой ссорится что-то.

— Ого, ладно не стану мешать. Пусть сначала поговорят.

— Да разве они разговаривают? Крик сплошной. Садись сейчас чай налью. Толик на работе еще, скоро будет. И ужинать сядем. Ты же сегодня у нас ночуешь?

— Если вы не против, — улыбаюсь ей, принимая кружку горячего чая.

— Вот же, несносная девчонка. Говорю ей, что это ее дом, а она мне «если не против», тьфу.

Смеюсь с Наташей, потому что мама их так смешно ругается всегда.

Из комнат доносится Танин голос, и я прям беспокоиться начинаю. Лично я, ни разу не слышала, чтобы она так ругалась и еще громко.

— Слышишь, да? И это уже почти час творится.

— Я, наверное, схожу к ней.

— Давай, дочка. Так, а ты тут, — останавливает она мелкую.

Подхожу к комнате и слышу странную речь:

«Да пошла ты сука. Кто еще шлюха. Дрянь паршивая. Я тебе в понедельник патлы твои повырываю, если не удалишь, дура…».

Вхожу в комнату и не узнаю подругу.

— Тань, ты чего? Что случилось?

Она захлопывает ноутбук и резко поворачивается.

— Марина? Ого, не ожидала тебя увидеть, — нервно улыбается. — Проходи. Рада что пришла. Ну как дела?

— Нормально. А у тебя?

— Да, не обращай внимания.

— А с кем поссорилась? Я думала, что ты с Ванькой.

— Да так. С ним тоже немного. Потом расскажу. Давай рассказывай, где была? Че так поздно? Уже девять почти.

И я сразу обо всем забываю, увидев, что она расслабилась я и сама расслабляюсь, мечтательно улыбаясь.

— Тааак, ты мне тут не молчи с загадочным лицом. Признавайся.

— Тааань, целоваться — это так классно.

— Целоваться? Согласна, только погоди. А ты с кем… — смотрит мне в глаза и все понимает. — Да ну? Ты серьезно? А-а-а-а, — пищит и падает на меня, обнимая.

Укладываемся каждый на свою подушку, как мы это обычно делаем, и я рассказываю ей все что было этим вечером. Конечно оставляю в тайне многие моменты, мои ощущения, потому что они только наши, я не стану их делить даже с ней.

— Маришка, — берет мои ладони в свои, — я так счастлива за тебя, подруга. Говорила же, что влюбится.

— Ну ты скажешь тоже «влюбится». Он сказал, что я ему нравлюсь и все.

— Вот упрямая. Ну, а ты сама? То, что он тебе нравится я знаю, а так вообще, не отторгает ничего?

— Неа. Он невероятно хороший. Совсем не такой, каким мы его знали.

— А разница в возрасте? Я не наговариваю, мне просто интересно. Потому что тут ничего такого нет. Шестнадцать только кажется, что много. На самом деле, по нему и не скажешь, что тридцать шесть Ярову.

— Да нет.

— Фух… я спокойно выдыхаю тогда.

— В каком смысле?

— В том смысле, что все у тебя будет хорошо.

— А что было бы плохого?

— Я к тому, что ты одна уже точно не останешься. С ним уж точно, как за каменной стеной.

Мы еще долго говорили, после того, как я позвонила Тамаре Георгиевне и предупредила, что останусь у подруги.

Перед сном я прокручивала события этого вечера и кажется улыбалась даже во сне.

На следующий день я, как и обещала с самого утра приехала в хостел и начала уборку.

Я всегда с удовольствием наводила порядок. В эти моменты о многом можно подумать, и даже не замечаешь, как все сияет чистотой.

Убралась я достаточно быстро и к обеду уже освободилась.

Остаток дня посвятила учебе.

Иногда поглядывала на телефон.

По сути, статус наших с Андреем отношений озвучен не был. И думаю, что не будет уместным смс от меня или звонок, тем более, что сам он молчал.

Воскресенье пролетело незаметно. А в понедельник я с радостью бежала в институт.

Порой не успеваешь улыбнуться солнцу, как тучи закрывают его пряча от глаз, заливая землю дождем.

Вхожу в аудиторию где будет проходить первая пара, как меня тут же окатывают волной смеха и громкого улюлюканья.

— Вы чего? — спрашиваю сразу всех.

— А что мы? Ты ниче? — отвечает кто-то из одногруппников.

Хмыкаю и сажусь в первом ряду, как обычно.

Но не успеваю даже вытащить тетрадь, как в меня летит скомканный лист, попадая в голову и народ сразу же заходится в смехе.

— Совсем ума нет?

— А мы че?

— Пластинку заело? Три года только и слышно от тебя «а я че», «а мы че».

— Ебло защелкни, шалава преподская, — застываю, как будто меня парализовало.

— Семенюк, рот закрой. Ты что несешь?

— Че есть, то и несу. Вы после кафе к нему или к тебе поехали? Или в захудалую гостиницу? — не успеваю ему ответить, как летит еще фраза:

— С деньгами совсем туго?

И еще, и еще…

— Ага, еще бы с такими родаками, не удивительно что ноги пошла раздвигать, больше то можно заработать, чем помощником.

— А кто следующий интересно после Ярова?

— Полянская то права была. Сразу ее раскусила.

Со всех сторон они говорили и говорили гадости, а я будто в коконе позора собирала свои вещи и хотела скорее убраться подальше от них.

Дошла до двери и в нее вошла Настя.

— Ооо, кто у нас тут? Побежала жаловаться своему ебарю? Давай беги. Только ему сейчас не до тебя, вещички пакует он. Видимо, бежит подальше от тебя.

— Нет, — шепчу потрясенно.

Только бы успеть к нему.

Отталкиваю ее от двери и выбегаю, даже не обращая внимания на подругу, которая что-то кричала вдогонку.

Потом поговорим с ней.

«Откуда они все знают? Я не понимаю».

Не застегивая пальто добегаю до корпуса юридического факультета и скинув в гардеробе верхнюю одежду поднимаюсь на второй этаж, потому что по расписанию здесь его пара и звонок уже прозвенел.

Влетаю, а студенты там сами сидят и судя по тому, что они начинают смеяться, тоже знают обо всех гадостях, что ходят на слуху.

— Ярова не видели?

— Ну раз даже ты не видела, мы тем более.

Разворачиваюсь, чтобы выйти, но в аудиторию входит какой-то парень.

— О, вы поглядите. Наша местная знаменитость.

"Кошмар, что за сарафанное радио? А они все, как ослы верят всему, что пишут. Еще и искажают".

— Дай пройти.

— А то что? — не пропускает и надвигается на меня.

Отхожу к преподавательскому столу, слыша кругом смех.

Что за звери? Что за люди? Какой кошмар.

— Не подходи ко мне, — предупреждаю его, когда он не останавливается и наступает дальше.

Пытаюсь найти телефон в сумке, но не могу. Слезы начинают собираться в глазах, потому что тут в группе одни парни и три девушки, которые, как и все остальные смеются над тем, что происходит.

Я не знаю, что мне делать. Поэтому пытаюсь обмануть его и делаю вид, что бегу в правую сторону, он дергается туда же, но я сворачиваю налево, пробегаю пару метров и кто-то делает мне подножку.

Я падаю, пролетая еще метр, и все это видит вошедший в аудиторию Андрей.

Я вижу, как его заполняет гнев. Он поднимает меня и немного приобнимает, а сзади вновь раздается смех.

Накрывает волной обиды и стыда, я хочу, чтобы он меня обнял, заслонил и был щитом.

— Привет, милая. Стоять можешь?

— Привет, — наконец-то выдыхаю и понимаю, что спасена им только что, даю волю слезам, которые он тут же стирает с моих щек.

— Подождешь меня буквально одну минуту?

— Хорошо.

Андрей гладит меня по голове и отступает в сторону обходя меня.

— Сюда иди Переяслов, — ледяной тон, который и меня вздрогнуть заставил. Если раньше он всегда говорил грозно, немного пугающе, то сейчас он мог убить этой тональностью.

— Че? Рыцарь пришел?

— Когда ты, — шаг вперед, — узнаешь, что такое женщина, — второй. — Поймешь, что значит уважать женщину, — подходит к его парте, — тогда поймешь, что был неправ и за что получил по своему лицу.