– Хоть бы было правдой то, что ты говоришь, – тихо заметила Лиза.

– Так и будет, сестрица, поверь мне.

Полночи Илья проворочился без сна. В его мыслях все всплывали события сегодняшнего бесконечно долгого дня, не давая ему расслабиться. Образ Даши, такой близкий, притягательный и прекрасный, не давал ему сомкнуть глаз. И Теплов все думал, думал и думал.

Наконец его сморил сон. Но и во сне ему не было покоя от нее. Ему снилось, что Даша убегает от него по цветущему лугу. В той самой прозрачной мокрой рубашке, что и три года назад на Купалу. Что он догоняет ее. И, подхватив ее легкое тело на руки, начинает целовать девушку в губы. Сначала она сопротивляется ему, но чуть позже Даша становится ласковой, и сама прижимается к нему всем телом. Он кладет ее на мягкую траву, и они любят друг друга. Долго, упоительно и страстно…

Санкт-Петербург, особняк Тепловых,

1774 год, 24 декабря

В то утро Илья проснулся с ясным осознанием того, что страстно влюблен.

Подобного душевного терзания с ним никогда ранее не случалось.

Сегодня поутру, едва придя в себя, Теплов сразу же подумал о Даше. О том, как вчера она была весела, притягательна, хороша, мила и разговорчива. Как неуклюже он пытался скрыть свой интерес к ней, как, словно мальчишка, не смог удержаться от поцелуя, украденного тайком на ледяной горе, и как в итоге, ошалев от ее близости, прямым текстом заявил ей, что именно жаждет получить от нее.

Это чувство неожиданной влюбленности застало молодого человека врасплох.

Еще вчера Илья даже не предполагал, что такое может с ним произойти. Ибо еще никогда ни одна девица не вызывала в душе Теплова столько страсти, нежности, негодования и желания одновременно.

Подняв тяжелые веки, Илья тупо уставился в расписной плафон на потолке, а в его голове пульсировала одна-единственная мысль о том, что он неистово, яростно влюблен в Дашу. Именно ее образ, яркие, огромные озера глаз, ее тонкий, сладкий стан, заливистый смех, тихая чарующая улыбка, доброта, стеснительность и наивность стояли пеленой перед его взором, не желая покидать мысли.

Однако трагедия заключалась в том, что Даша была его двоюродной сестрой.

От досады он зло стукнул кулаком по подушке и, проворно встав с кровати, пробубнил:

– Вот напасть! Из всех девиц умудриться влюбиться именно в эту! В ту, которая никогда не сможет стать моей!

Но факт оставался фактом. Он был влюблен в собственную сестру, и выхода из этого мучительного положения Илья не видел. Отправившись в уборную, он долго умывался холодной водой, пытаясь найти хоть какое-то решение своей трагедии. Но, кроме того, что теперь ему, видимо, придется страдать, он ничего не нашел.

Выйдя из уборной, он начал медленно одеваться, напряженно размышляя, что ему делать дальше, а главное, как вести себя с Дашей. Он пришел к выводу, что следует избегать девушку и поменьше разговаривать с ней. И вообще, попытаться не просто выкинуть из души эту влюбленность, а с корнем вырвать эту кровоточивую занозу из своего сердца, так как Даша была его единокровной сестрой, дочерью покойного дяди. Оттого все интимные отношения между ними, о которых он, как глупец, фантазировал вчера, не могут быть реализованы в жизнь. Он прекрасно понимал, что эта связь может принести не только осуждение общества, но и болезненных, неполноценных детей.

Железная воля Теплова сделала свое дело. И, уже выйдя из своей спальни около восьми часов, Илья, взяв себя в руки и почти заглушив в своем существе страстные утренние думы, с бесстрастным выражением на лице спустился вниз к завтраку, который должны были подать через полчаса.

Когда молодой человек, уже достиг низа широкой мраморной лестницы, зазвонил входной колокольчик. Теплов остановился в парадной, желая узнать, кто это пожаловал в такую рань. Дворецкий отворил тяжелую массивную дверь и вошел мальчик-посыльный, в темном кафтане и штанах, держа в руках большую корзину благоухающих цветов. Лакей принял ее у посыльного и, поставив на пол, закрыл за мальчиком дверь. Тут же приблизившись, Теплов цензорским взором прошелся по большим бутонам бледно-розовых пионов и спросил:

– Кому?

– Для Дарьи Сергеевны, сказал мальчонка, ваше благородие, – ответил лакей.

Стремительно нагнувшись, Илья достал из цветов небольшое письмецо и, раскрыв его, бегло прочел короткие строки. Послание было от Ивана Федоровича. В нем Михайлов уверял девушку в своей горячей привязанности и обещался скоро навестить ее, чтобы поговорить об одном важном деле. О каком важном деле хотел говорить с Дашей Иван, Теплов сразу же догадался. И его настроение мгновенно испортилось. Поджав от досады губы, Илья разорвал записку на четыре части и, небрежно сунув обрывки обратно в корзину с цветами, властно велел:

– Корзину в огонь. Чтобы даже следов не осталось. Дарье Сергеевне об этом не сообщать. И более цветов от подпоручика Михайлова не принимать. Ясно?

– Как прикажете, ваше благородие, – кивнул лакей и взял корзину в руки.

– Да и еще! Ежели приедет с визитом Иван Федорович, сначала препроводить его ко мне.

– Слушаюсь, барин.

С удовлетворенным и успокоенным сердцем Теплов прошествовал дальше в сторону столовой.

Как назло, там находилась одна Даша. Девушка сидела на маленьком диванчике, видимо, ожидая утренней трапезы и что-то вышивала, небольшое и светлое. Едва войдя, Илья сразу же наткнулся на сестру и напрягся всем телом. Но отступать было поздно. Девушка подняла на него глаза и по-доброму улыбнулась ему одними уголками губ. Он заметил, как она проворно спрятала за спину вышивание, чтобы он не разглядел ее работу, и встала.

Обратив на Илью взор, Даша отметила, что сегодня поутру молодой человек был одет в белоснежную шелковую рубашку, легкий домашний камзол шоколадного цвета с золотой вышивкой и темные бриджи. На ногах его были туфли, что случалось довольно редко. Мрачный вид его, чуть растрепавшиеся буйные темные волосы и колкий взгляд невольно навели Дашу на мысль, что Илья плохо спал ночью.

Он медленно прошел в столовую, держа в голове единственную мысль – только бы не смотреть на нее.

– Доброе утро, братец, – поздоровалась с ним приветливо девушка.

Теплов был вынужден коротко глянуть и глухо ответил:

– Доброе…

Взглядом он, словно под каким-то странным гипнозом, нехотя прошелся по ее фигуре. Сегодня на Даше был серебристый наряд, цвет которого невероятно шел к ее синим глазам, оттеняя их и делая их оттенок еще сочнее. Простой покрой платья, как и накануне, эффектно обрисовывал тонкие плечи девушки, высокую полноватую грудь, осиную талию и покатость бедер. Ее волосы сегодня были уложены как-то иначе. На косой пробор, а с боков над ушами заплетены две косы и завернуты в толстые кольца на висках. Без единого украшения, лишь с маленькими серебряными сережками в ушах, она показалась Теплову невозможно юной, светлой и манящей.

Мгновенно утреннее намерение Теплова избегать ее улетучилось. И Илья, как влюбленный мальчишка, не мог оторваться от девушки, пробегая быстрым восхищенным взором по ее стройной, ладной фигурке и отыскивая все новые притягательные черты в ее внешности. Даша молчала и как-то странно смотрела на него, словно не понимая, что не так. Уже через пару минут Илья поймал себя на том, что опять глупо глазеет на нее и вообще ведет себя как дурак.

Стремительно отвернувшись от нее и сжав до боли кулак, он несколько раз глубоко выдохнул. И тут в его хаотичные мысли впервые ворвалось осознание того, что в его теперешнем смехотворном, ненормальном состоянии виновата именно она, Даша. Это она этими своими чарующими глазами, сладкими улыбками и своей невинностью как будто специально соблазняла всех вокруг. Вчера в ее сети попался Михайлов и, как одержимый, пристал к нему вечером со сватовством. А теперь она, даже не осознавая этого, соблазняла его, Илью, совершенно не стыдясь того, что он ее брат. Гнев на девушку за ее невольное коварство, за ее флюиды, которые она расточала вокруг себя, ворвался в сердце молодого человека, и Теплов, вмиг обернувшись к ней, увидел девушку в другом свете – коварной соблазнительницей.