– Я мигом, только права заберу, – бросил он через плечо пострадавшей и пулей помчался в фитнес-центр.

На поиски администратора и изъятие документов из сейфа ушло минут пять. Бормоча ругательства, Венский выскочил из дверей здания и практически запрыгнул на водительское место своего автомобиля.

– Как ты? – поинтересовался он состоянием своей пассажирки, рассматривая ее в зеркало заднего вида.

Было похоже, что жертва его слоновой неуклюжести потеряла сознание.

– Черт! – выругался Венский, и его автомобиль, взвизгнув шинами, сорвался с места.

Домчав до больницы, он остановился прямо у центрального входа.

– Потерпи, потерпи, – приговаривал он, оббегая машину.

Отворив заднюю дверь, чтобы взять на руки девушку, он остолбенел.

Ее роскошное платье от низа живота до колен было густо окрашено кровью.

– Беременна! Боже мой!

Ошарашенный собственной догадкой, он ворвался в клинику.

– Носилки! Врача! Быстро! – неистово проорал он.

***

Александр сидел в неудобном пластиковом кресле и, погрузившись в гнусные мысли, обреченно ожидал известий. Он с ненавистью рассматривал собственную руку, которой так неосторожно и несвоевременно махнул в сторону.

– Чертов придурок, – уже в сотый раз произнес он одними губами. – Неужели так сложно было посмотреть, кто передо тобой?

Самобичевание продолжалось до тех пор, пока обеспокоенная молоденькая медсестра не возникла перед его глазами.

– Я попрошу вас дождаться полицию для дачи показаний. Они скоро будут.

– Да, конечно… Как она?

Медсестра помедлила, а затем произнесла фразу, от которой челюсть Венского отвисла чуть ли не до колен:

– Она уже в операционной. К сожалению, пули задели жизненно важные органы. Врачи борются, но пока не можем дать никаких прогнозов. Не пройдете ли вы пока в тот кабинет, – и она указала рукой на дверь в центре коридора. – Нам необходимо записать ваши данные.

Несколько секунд Венский сомневался, правильно ли он понял услышанное. Затем, поманив медсестру к себе вкрадчивым движением ладони, робко и тихо прошептал:

– Мне очень нужно в туалет, понимаете?

– Понимаю, – участливо ответила молодая женщина. – Туалет в конце коридора слева.

– Благодарю, – и он неторопливо направился в указанном направлении.

Как только Венский оказался в туалете, он распахнул окно, выскочил на улицу и перебежками направился к своей машине, около которой уже вились двое полицейских.

16

Ридгер вышел из квартиры Саргата с противоречивыми чувствами. Много лет назад Саргат сильно помог ему выжить на зоне, куда, как полагал Игорь, его определили несправедливо и необоснованно. Долгих шесть лет он топтал казенные полы и ел казенную баланду (хотя блюда из рациона питания Ридгера баландой не являлись – и все благодаря покровительству Саргата, держащего под собой зону).

Виктор Семенович Грандин был законником старой формации с безупречной репутацией в криминальной среде. Опытным глазом матерого волка он с первых дней разглядел в Ридгере личность неординарную, обладающую острым умом, твердым характером и редкой способностью находить выход из любой неприятной ситуации с наименьшими потерями. Саргат вообще недоумевал, как человек, обладающий такими талантами, умудрился загреметь на восемь лет, да еще и по обвинениям, которые любой опытный адвокат превратил бы в мелкую пыль еще на этапе досудебного разбирательства. «Значит, кому-то сильно помешал!» – рассуждал Саргат, что еще больше убеждало его в выдающихся способностях Ридгера.

Пешки не способны срывать планы крупных фигур, и угрозу для них представляют весьма условную. Пешек легко отдают на съедение, порой лишь с тем, чтобы отвлечь внимание соперника. С пешками не церемонятся, но и не строят планы по их устранению. Кроме, пожалуй, одного случая, когда все без исключения фигуры, не разбирая мастей и регалий, принимаются обезвреживать мелкую беззащитную пешку, которая по невероятной случайности вышла из-под контроля и теперь стремительно рвется в ферзи. Но это в шахматах, а в жизни физическое устранение таких уникумов – дело неосмотрительное: их незаурядными способностями выгоднее воспользоваться. Такими людьми не бросаются, их стараются вернуть в систему, из которой временно выкинули из-за их слепой веры в собственную независимость. Ну разве не опрометчиво полагать, что ты в состоянии управлять собственной жизнью и подчиняться только своим желаниям? Глупо и самонадеянно! Саргат понимал, что люди, упрятавшие Ридгера сюда, не обойдут его вниманием после освобождения. Они просто утихомирили взбунтовавшееся сознание этого уникального человека, чтобы впоследствии использовать его. «Не перевоспитывать же его здесь будут!» – Саргат даже улыбнулся нелепости этой мысли.

Вор-рецидивист Грандин знал, что исправительные учреждения не призваны искоренять человеческие пороки – они созданы для того, чтобы ломать бунтарей, вытравливая их индивидуальность и делая послушными марионетками в руках неодушевленного монстра по имени СИСТЕМА. И поскольку он уяснил это лучше и быстрее других, то был удостоен статуса, дающего широкие полномочия в хорошо отлаженном механизме, состоящем из пешек, фигур и тех, кто ими двигает.

Никто не проходил сквозь эти жернова, сохранив сердце, в которое не запустил бы свои корни холодный страх. Именно этот страх и становится главным рычагом воздействия на «исправленного» человека. Саргат знал об этом не понаслышке – на протяжении многих лет он наблюдал, как мелкие независимые воришки, попадающие на зону, становились закоренелыми преступниками, которых брали под контроль уже прошедшие обработку рецидивисты. Рецидивистов, в свою очередь, контролировали те, кто до смерти боялись угодить на их место и поэтому зависели от лиц, имеющих власть упрятать бедолаг за решетку: круговая порука уже давно и плотно держалась на страхе перед системой перевоспитания.

Освободить человека от порока страх не способен – для этого нужны более гуманные методы, но они бы противоречили старому как мир правилу «око за око», а отрицать это правило означало идти против системы, что равносильно разбрызгиванию воды против ветра.

Будучи человеком неглупым, сумевшим выжить и преуспеть в современном системном мире, Саргат решил, что рвущаяся в ферзи пешка по имени Игорь Ридгер, которой на зоне дали кличку Лукавый, обязательно попадет в руки тех, кто ее сюда упаковал. И почему бы тогда ему, Саргату, не воспользоваться своим положением, а когда пешка проскочит в дамки, не получить вознаграждение за помощь, которая облегчила ее трудный путь?

Из восьми положенных лет Ридгер отсидел шесть и освободился условно-досрочно. Саргат освободился за год до него и встретил Лукавого как близкого друга. Надо отдать должное старому вору: он не стал давить на Игоря и, согласно своему плану, предоставил полную свободу действий как в своей организации, так и вне ее. Но Ридгер прекрасно понимал: свободой здесь не пахнет, ему просто дали время. Время, чтобы определиться, встать на ноги и вернуть долг. Сделать это придется, но как? Денег у него в то время не было, работать в группировке Саргата – верный путь обратно за решетку. Выстроить свой бизнес и платить за крышу – вообще не вариант. «Как же поступить? – размышлял Игорь. – Как выбраться из-под могущественного влияния, не нажив серьезного врага?»

Пока он искал пути решения, предположения Саргата сбылись. Люди, ожидающие возвращения Ридгера, очень скоро обозначили свое присутствие. Принадлежащие силовым структурам чины сделали Игорю несколько предложений, и все они были перспективными и прибыльными. Забыв про старые обиды, Ридгер согласился, и уже через два года сумел закрыть все вопросы с вором, причем с большой выгодой для себя. Он помог Саргату получить полный расклад на компанию «Мерион», которая к тому времени являлась одним из учредителей крупного торгового центра и нескольких ресторанов. Эта компания была замешана в мутных аферах и умудрилась напакостить как государству, так и криминальным структурам, но до поры ей все сходило с рук. И так уж вышло, что именно компания «Мерион» сильно мешала Игорю в его бизнесе. Через своих новых друзей он накопал тонны убийственного компромата на «Мерион» и отдал его Саргату, который и решил вопрос сам и так, как посчитал нужным. Ридгера не очень интересовало, с кем придется воевать старому вору, и чьи интересы Саргат затронет, разбираясь с «Мерион». Его устраивал любой расклад. Если вор проиграет, то Игорь освободится от долга, а если выиграет, то вдобавок к освобождению от обязательств, он еще и разделается с конкурентом. Второе было явно выгоднее, поэтому Ридгер всячески содействовал бандитам, оставаясь в тени и ничем ни рискуя. И Саргат выиграл! А позже… в роскошной бане в присутствии братвы вор торжественно провозгласил, что Игорь отдал все долги, и теперь к нему нет никаких претензий.