Все, кроме красавицы Манишы, покинули шатер. Ее неподчинение вызвало у Бони неконтролируемый прилив гнева.
– Вон! – прокричала она во все горло и сама удивилась силе, которая скрывалась в ней до этого момента.
Маниша вскочила и дерзко выкрикнула:
– Ты его жена там, в белом мире, а я здесь. Я не уйду. Уезжай! Жди, когда привезут его тело. Сейчас моя очередь!
Только сейчас Бони увидела большой портрет, стоявший на деревянной подставке. На нем был изображен Томас в традиционной индийской одежде, а рядом с ним Маниша. Это был свадебный обряд.
К горлу подступил комок, Бони переводила гневный взгляд с соперницы на Томаса. Внутри все клокотало и жаждало отмщения, а беспомощность мужа только подстегнула ее к расправе. В ее руке был все еще зажат кнут, которым она подгоняла свою кобылу. Первый удар кнута рассек прелестное лицо той, кем восторгался последний год ее муж. Бони представила, как он целовал и ласкал юное тело. Ей говорили, что индианки искусны в любви. Она не сомневалась, каким именно орудием воспользовалась эта коварная оборванка, соблазняя ее мужа.
– Знай свое место, рабыня! Это ты его заразила, грязное отродье!
Удар за ударом калечил хрупкое тело, оставляя кровавые следы и рассекая узы, соединенные в тайне от цивилизованного мира. Бони была в таком исступлении, что не слышала окриков Джона.
Николь ахнула и тихо произнесла:
– Бони нашла подле еле живого мужа индианку, которая родила ему сына и в гневе расправилась с ней.
– Она ее убила? – уточнил Эрих.
– Нет, только покалечила.
– Что происходит дальше?
Бони видит, как угасает жизнь в теле Томаса, он уже без сознания. Дыхание тяжелое. Врач говорит, что смерть наступит в ближайший час. Он высказывает сомнение по поводу традиционных похорон и рекомендует сжечь тело, чтобы инфекция не распространилась на столицу Ассама. Бони дает приказ Джону сложить погребальный костер.
– Как я поняла, Томас заразился инфекцией, на которую у местных был выработан иммунитет, вот почему заболел только он. Джон не имел связей с индианками, а Томас сочетался браком по местным традициям с Манишей, красавицей из касты земледельцев.
Эрих сделал пометки в блокнот и спросил:
– Как решилась судьба Маниши?
Николь оказалась около костра, на котором лежало тело Томаса, объятое серым дымом. Слышны крики Маниши, ее волокут к костру. Она что-то кричит, но Николь не понимает и говорит об этом Эриху.
– Николь, ты понимаешь ее язык. О чем кричит девушка?
Теперь доносящиеся до Николь выкрики обрели смысл.
– Она не хочет умирать, – с ужасом отвечает Николь. – Ее хотят сжечь вместе с Томасом.
На сеансах Эрих уже сталкивался с сати – ритуальным обрядом самосожжения вдовы на погребальном костре мужа. В те времена он был широко распространен в сельской местности. Вот только сати совершается добровольно, а судя по рассказу Николь, девушку к этому принудили. Он видел в этом корень проблемы и спросил:
– Николь, кто принудил Манишу к сати?
– Родители! – с отвращением выдала Николь. – В первую очередь отец и брат. Мать девушки умоляла пощадить дочь и внука.
– Они хотят убить ребенка Томаса? – озадачено переспросил Эрих.
– Отец девушки задушил дитя, прежде чем бросить его в огонь, – тихо отозвалась Николь, по щеке скатилась слеза. – Родители попытались сначала уговорить Манишу, твердили, что ее после англичанина никто замуж не возьмет, а ее ребенок будет изгоем, чужим среди своих, его не примут и англичане. Но Маниша крепко прижимала к груди малыша и категорически отказалась совершить сати. Тогда они стали давить на долг дочери. Сказали, что она их опозорила и должна пройти через очистительный костер. Закончилось тем, что старший брат и отец схватили ее и силой поволокли к костру. Тело Томаса уже было объято пламенем.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
