Старичок с подозрением посмотрел на меня, покосился на конфету, пожамкал губами, явно о чем-то раздумывая.
– Спасибо, – спрятал конфету в стол. – Сейчас запишем точные данные измерений, и можете быть свободны…
Он взял в руки приборчик и стал что-то там на нем рассматривать. Мне тоже было интересно, я подошла как можно ближе и вытянула шею, чтобы ничего не пропустить, но тут профессор так на меня зыркнул, что я втянула голову в плечи и отступила на шаг от стола.
– …Потенциал у вас средний, есть предрасположенность к стихии огня и земли, и отдельно фиксируется активно просыпающийся дар Ходока. Более подробные параметры я распишу в вашей анкете, а сейчас можете идти.
И он провожал меня взглядом исподлобья до тех пор, пока я не скрылась за дверью. Вот же вредный старикашка!
И тут меня-таки догнала мысль: я поступила! Счастливая улыбка озарила мое лицо, а ноги выдали нечто невообразимое. До последнего ведь не верила, что меня сюда возьмут!
За дверью меня уже ожидали мама с дедом, и мой победный танец они восприняли со снисходительными улыбками на лицах. Мы прошли в главный холл академии, который впечатлил меня уходящим в никуда потолком. Вернее, его заменяло чернильное нечто с предгрозовыми всполохами в глубине.
Вот и сейчас глянула вверх и передернула плечами – жутковато все-таки это выглядело.
– Открою тебе страшную тайну, – тихо, почти в самое ухо, заговорил дед. – Небо здесь каждый день разное и является чем-то вроде проекции одной из параллельностей, выбранной в случайном порядке. По-моему, местные магистры до сих пор не разобрались, как снять этот эффект, хотя мы с однокурсниками, хоть стреляй, и сами не знаем, как у нас это получилось.
Глянув на мое ошарашенное лицо, дед усмехнулся и как ни в чем не бывало продолжил важно вышагивать к выходу.
А я перевела завороженный взгляд на потолок и порадовалась, что нахожусь не в той параллельности, небо над которой сейчас сюда проецируется.
Но что же получается? В создании этого чуда участвовал дед, когда сам учился в этой академии? И что-то мне подсказывает, что эта аномалия вряд ли была санкционировано преподавателями.
– Маргарита? – остановил нас удивленный возглас, и мы дружно обернулись. – Марго… Поверить не могу! Это правда ты!
Быстрым шагом, пересекая холл, к нам шел высокий темноволосый мужчина, одетый во вполне земной костюм-тройку, а через руку у него была переброшена черная мантия, отороченная серебряной вышивкой.
– Александр… – мама явно была растеряна, но рада видеть этого человека.
Он подошел вплотную и, не сводя с нее взгляда, взял обеими руками мамину ладонь и поцеловал. Было видно, что он очень рад ее видеть и до конца не верит своим глазам. С видимым нежеланием мужчина отпустил ее руку, перевел взгляд на нас с дедом и поздоровался, чуть склонив голову.
– Глеб Харитонович, рад вас видеть.
– И я рад тебя видеть, Александр, – улыбнувшись, ответил дед и представил меня. – А это моя… эм… дальняя родственница, Варвара Лучегорская. Варвара, это Александр Викторович Миргородский.
Где-то я сегодня уже слышала это имя, но никак не могла припомнить где. Слишком много впечатлений на меня свалилось за один этот день
– Дальняя? – мужчина перевел недоуменный взгляд с меня на маму, потом на деда, снова на меня. – А разве это не…
– Для всех она моя двоюродная племянница, – перебила его мама и нервно улыбнулась. – И, надеюсь, так оно будет и дальше.
В глазах мужчины блеснуло понимание, и он посмотрел на меня более внимательно:
– Я так понимаю, вы сегодня появились здесь из-за поступления Варвары. Но, насколько я могу судить, она ведьма и…
– У Вари дар Ходока, – ответила мама.
– Но ведь этот дар не может проснуться, если носитель не обладает способностями к стихийной магии, а Варвара…
И снова ему не дали закончить мысль:
– А Варвара обладает способностями и к стихийной магии! – с апломбом заявил дед.
– Надо же… – интерес мужчины к моей персоне возрос еще больше.
– Надеюсь, вы успели подать заявление?
– Успели! – Мне откровенно надоело, что обо мне говорят так, будто меня здесь нет. – Магистр Пожидайкин лично произвел все замеры и забрал у меня документы.
– Какой магистр? – удивился мужчина.
– Пожидайкин, – уверенно ответила я. Хорошо ведь слышала, как он возмущался. И уточнила, видя полнейшее недоумение на лице мужчины: – Старенький такой.
– Но магистр Пожидайкин скончался на экзамене как раз в конце этого учебного года. – Теперь уже все мы смотрели на него с недоумением, и черноволосый, словно оправдываясь, добавил: – Я лично произносил речь на его похоронах и вычеркивал из зарплатной ведомости!
– То есть как это – вычеркнул меня из зарплатной ведомости?! – раздалось за нашими спинами, и мы все вздрогнули. – Меня! Заслуженного магистра исторических наук! И кто?! Александр Викторович, я от вас такого не ожидал! – приблизившись, потряс Пожидайкин пальцем около его лица.
– Н-но… ведь вы скончались… – отшатнулся мужчина.
– И что? Разве это причина вычеркивать меня из зарплатной ведомости?
Вопрос явно поставил в тупик всех собравшихся. Но меня какая-то там зарплатная ведомость интересовала меньше всего:
– Магистр! – обратилась я к нему. – Так вы и правда того… умерли?
– К сожалению, сей прискорбный момент имел место быть в моей биографии.
– Но как же… Вы же сейчас прямо как живой стоите перед нами. Не отличишь!
– А я вам говорил, милейшая – ведьмы вроде вас не прибавят этой академии спокойствия!
– А при чем тут я? – обалдело спросила.
Вот чего не делала, так это не призывала привидений!
– А при том! – его указующий перст снова взметнулся вверх. – Эти лоботрясы с некромантского факультета, на экзамене которых я имел неосторожность умереть, испугались и давай творить непотребство – привязывать мою душу обратно к телу. Не хотели, видите ли, чтобы у них экзамен сорвался. Только вместо этого эти малолетние неандертальцы умудрились привязать мою душу к замку! А как они запитали ее от магического охранного плетения академии – даже не спрашивайте! Я до сих пор этого понять не могу! – зашагал из стороны в сторону магистр, в возмущении размахивая руками.
– Так а я-то тут при чем?
Нет, ну интересно же, с чего он решил сделать виноватой именно меня, если все это сделали недонекроманты?
– Потому что душу-то привязали и даже развоплотиться со временем не дали они, а вернули ей самосознание именно вы! – его палец снова уперся в меня, а потом переместился на маму. – Вы, ведьмы, взаимодействуете с миром на совершенно другом уровне! И ваше желание непременно найти кого-нибудь в академии, чтобы подать документы, нашло отклик в моей душе, и я снова обрел себя и даже эфирное тело привел почти в полный порядок!
– А разве это плохо? – пискнула я.
– То есть вы считаете, что я мало работал за свою жизнь и теперь должен следить за нерадивыми преподавателями и оборзевшими студентами даже после смерти?!
Действительно. Я посмотрела на старичка новым взглядом. И так мне его внезапно стало жалко! Ведь правда! Столько лет работал, а тут даже после смерти никакого покоя!
– А давайте я очень-очень сильно пожелаю, и вы развоплотитесь! – вырвалось у меня.
– Что?! Чудовище! – привидение ухватилось за сердце и отошло подальше. Или все-таки отлетело? Очень уж хорошо магистр чем-то там напитался, если внешне его от обычного человека не отличишь. – Александр Викторович, что же это такое творится?! Вы же ректор! Меня хотят убить прямо перед вашим носом, в стенах академии, а вы стоите и совершенно ничего не предпринимаете!
Ректор! Мама дорогая!
Слушавший нас все это время с интересом мужчина, к моему несказанному удивлению, вовсе не начал заверять магистра в том, что никто его не развоплотит:
– А я-то думаю, что происходит с нашей охранной системой и почему уровень ее заряда внезапно так сильно просел. А это вы, уважаемый Вениамин Петрович, запитались. А магические накопители, к слову, стоят немалых денег!
