— Раньше ты поступал именно так. — обиженно бросила я.

— С тобой никогда. — простонал Кирилл. — Мне остановиться?

— Нет! — громко вырвалось у меня.

— Хочешь, чтобы я тебя приласкал? — издал некий звук, похожий на злорадный хохот, Кирилл и замер, прижавшись губами к моей груди.

— Да, черт тебя возьми! — вскрикнула я, сама от себя не ожидав.

— Хорошая девочка. — довольно шептал Кирилл, раздвигая мои ноги. — Ты не пожалеешь.

Я ждала, пока Кирилл дотянется до тумбочки и достанет из ящичка презерватив. Внутри все сжималось от нетерпения. Низ живота горел огнем и пульсировал, что не было сил терпеть. Шуршащая упаковка разорвалась. Кирилл спустил штаны и надел презерватив. Он снова оказался сверху, нависая надо мной мощной темной фигурой. Обстановка в спальне была самая подходящая. Темно, хоть глаза выколи. Я прогнулась и вскрикнула, почувствовав Кирилла. Он издал дикий рев, изголодавшегося по вниманию и любви зверя. Все, его уже не остановить.

Я уже давно не чувствовала тепла и нежности от мужчины. Все те, кто претендовал на мои руку и сердце не вели себя в половину так внимательно со мной, как сейчас Кирилл. Он знает меня. Он помнит каждую мелочь обо мне. Я только что в этом убедилась. Кирилл заботится обо мне, делает так, чтобы мне было с ним хорошо. Тем не менее, мне хотелось большего. Маленькая жадная девочка, сидевшая внутри меня, пыталась подбить мое хрупкое «Я» на что-то, чего делать нельзя. Простить? Принять? Просто быть? В молодости мне казалось, что Кирилл будет рядом, как сейчас, всегда. Мы были в этом уверенны. Наверное, все эти семь лет я жалела, что между нами больше нет «близости», ведь еще ни один мужчина не вызвал меня у настоящего желания дать им то, на что они были готовы.

Сейчас Кирилл снова обнимает и целует меня так нежно и осторожно, будто держит в руках хрустальную вазу. Боюсь, ту вазу он уже разбил. Осталась только металлическая железяка, которую больше никогда не испортят. Тогда, почему мне так спокойно сейчас? Будто душа на своем месте. Даже в груди не щемит. Мой разум отдыхает под блаженными ощущениями, которые дарит мне Кирилл. Что ж, надеюсь, я не пожалею об этом завтра утром.

Утро следующего дня

Я не помню, что вчера было. Кажется, я выпила больше, чем планировала. Или алкоголь оказался слишком крепким? Запахи. Какие знакомые запахи, как в молодости. На даче. Я пригрелась в тёплой постели, вдыхая любимые ароматы сосновой свежести. Все было прекрасно, пока я не начала просыпаться. Стоп! Где я нахожусь? Я открыла глаза, вскочила и увидела то, что меньше всего ожидала увидеть. Это была спальня на даче. Сам факт того, что я нахожусь на территории Кирилла привёл меня в ужас. Нужно уходить! Я хотела, правда, но догадалась, заглянув под одеяло поняла, что натворила этой ночью. Мда, Лера, наделала ты дел. Что же я такого увидела? Я просто лежу в чем мать родила в одной кровати с… Находясь в полнейшем шоке, я медленно повернула голову и посмотрела на соседнюю половину кровати… С таким же голым Кириллом. Он крепко спал, как после хорошей, эм, ночи, если в подробностях.

Так, нужно восстанавливать картину вчерашнего вечера. Или в том, что я хочу помочь ему выйти из этой истории сухим? Или в том, что верю в его невиновность? Я опять посмотрела на Кирилла. Лицо у него блаженно-довольное. Значит, под действием термоядерного вина я созналась во всем и сразу и переспела с ним далеко не один раз. Такая физиономия у него бывает только после секса. Поддалась желанию. Хочу уйти. Чувствую себя дурой. Сколько раз говорила себе не связываться с Кириллом. Опять граблями по носу получила. Кстати, головушка моя болит. И не только головушка. Будни матери-одиночки — это не шатание от одного мужика к другому. Я в принципе не заводила никаких отношений, поэтому тело отвыкло от слова совсем. Как только я

Кирилл схватил меня за руку и притянул к себе, не спрашивая моего мнения.

— Чтобы ты заговорила со мной, мне всего лишь нужно было попасть под следствие. — сонно пробормотал Кирилл, прижимая меня все плотнее к себе. — Чтобы ты согласилась лечь со мной в одну кровать, нам нужно было всего лишь напиться. Почему я не догадался сделать этого раньше?

— Потому что так поступают только чокнутые. — ответила я, скрывая свое раздражение.

— Значит, я уже чокнулся без тебя. — заключил Кирилл.

— Шведов, забудь о сегодняшнем. — пробормотала я и попыталась покинуть теплые объятия Кирилла. — Между нами больше ничего не может быть. Я уже сто раз тебе говорила. Мы теперь разные люди.

— Я не верю. Ты пообещала мне вчера. Мы попробуем начать сначала. — возмутился Кирилл и указал на цепочку, висевшую у него на шее, на которую я прежде не обращала внимание. — Это твое кольцо. Понимаешь? Я ждал, когда ты вернешься, поэтому носил его с собой.

У меня пропал дар речи. Грудь раздирала ноющая боль. Он хранил мое обручальное кольцо. Он не выкинул его. Не переплавил. Не отдал Тине. Кирилл носил его с собой на шее, чтобы отдать мне. Сейчас прозвучит финальный аккорд в наших отношениях. Голова твердила послать Кирилла куда подальше, а сердце тихо шептало простить. Слушай сердце, Лера. Ты же сама видишь, Кирилл раскаялся. Он один ждал тебя в этой стране. Обида не должна вскружить мне голову. Прости его. Кирилл достаточно пережил, чтобы я заслужить мое прощение. Уже нет смысла для обид. Кроме Кирилла и Сони у меня больше никого нет. Мой отец умер. У меня осталось не так много близких для того, чтобы так нагло разбрасываться ими. Совсем чуть-чуть.

Я медленно протянула Кириллу свою правую руку. Одевай. Одевай мое обручальное кольцо назад. Мои глаза увлажнились. Одевай! Кирилл все понял без слов, а лицо озарилось улыбкой. Он снял кольцо с цепочки. Чуть дорожащая рука вернула маленькое золотое колечко на свое законное место — мой безымянный палец.

!!!Промо!!!

Нежное ноябрьское утро неожиданно порадовало солнышком. Как известно, в ноябре светает поздно, темнеет — рано. Мы до сих пор в кроватке, значит прогуляли работу. Почти, признаюсь честно. В наших планах поваляться немного, позавтракать или пообедать и под занавес выдвинуться по делам. Так бывает. В офисе нас сегодня не ждут. Сотрудники предупреждены. Почему нежное? Каждое утро, которое я встречаю в своей прекрасной, теплой постели не по будильнику, я привыкла называть «нежным». Сегодня даже не суббота. Мы все равно проспали.

К вопросу о том, какое идеальное мое утро? Ответ очень прост. Вот такое. Время девять часов утра. Мой весьма довольный муж спит рядом со мной, и нам никуда не надо. Вернее надо, но Илья слишком устал после вчерашней ночи, что не в силах разлепить глаза. Ничего, скоро он проситься и пойдет на работу. Директор может позволить себе опоздать раз в месяц, правильно? С другой стороны, о какой пунктуальности идет речь? На кого равняться сотрудниками? Ну, знаете, Илья на самом деле почти никогда не опаздывает, просто вчера был его день рождения, ему исполнилось двадцать пять. Вчера мы провели грандиозный юбилей. Через две недели наша годовщина. Нашей семье исполниться четыре года. Практически половинка бесконечности, если вы поняли о чем я. Мы вместе чуть ли не с первого курса, как сели совершенно случайно за одну парту.

Иногда я думаю, что же нас связывает. Моя мама работает учительницей начальных классов в провинциальном городке Ленинградской области, а папа — хирург, сидящий на приеме в местной поликлинике. Когда-то он работал онкологом и занимался удалением опухолей, но потом почему-то продал все имущество и уехал из Питера в «деревню», где и встретил маму. Романтичное знакомство, обернулось крепкой семьей. На всю свою жизнь они нажили квартирку в сталинке, старенькую машинку, дачку недалеко от нашего городка и, пожалуй, на этом все. Да, не богато и скромно в сравнение с состоянием и бизнесом родителей Ильи, зато как душевно. Илья всегда говорил, что завидует тому, какие добрые и заботливые мои мама и папа. Я так и не понимаю почему. Моя семья приняла его очень тепло. Я предполагаю, что там какая-то очень темная история, которую Илья не хочет мне рассказывать по непонятным причинам. Собственно, я не давлю на него. Я просто желаю для Ильи только блага. Вот, например, сейчас он спит, обняв двумя руками подушку. В такие моменты Илья кажется особенно милым.