«Я смотрел в записи, так что прошу тебя не скромничать. Моя первая конференция такого масштаба прошла отвратительно. Я получил по голове от начальства, и еще три года меня не посылали на подобного рода мероприятия». — папа говорил с нотками досады.

«А? Нет, не верю. Папа, ты никогда не мог так облажаться». — на миг я встала в ступор из-за признания папы.

«Поверь, дочка, у меня тоже были падения. Тебе тогда был всего годик. Ты очень сильно простудилась, и тебя ночью перед моим отъездом с мамой на скорой увезли в больницу. На тот момент я думал только тебе и не смог до конца сосредоточиться на своем выступлении. Очень много мямлил, говорил невнятно, забывал текст. Дали мне, конечно, по шапке в тот раз». — папа тяжело вздохнул в трубку.

«Мда, мне тоже пришлось неожиданно оставить Соню в Лондоне и уехать. Пап, только честно, я плохая мать?» — спросила у отца я с грустью и тревогой в голосе.

«Нет, с чего такие мысли? Никто не идеален, Лера, ты не можешь сидеть дома, постоянно опекая Соню. Вы обе должны двигаться дальше и познавать новое». — папа был как всегда точен и тактичен в своих выражениях.

«Как думаешь, я все делаю правильно?» — продолжила задавать вопросы отцу я.

«В каком смысле «все»? Ты — хорошая мама для Сонечки». — папа точно немного не понимал, что я хочу сказать.

«Ну, знаешь… Ты помнишь Джейсона? Мне нужен твой совет». — замялась я, но потом решила подвести разговор к моей больной теме.

«Джейсон? Да, как я могу его не помнить. Наши общие коллеги дипломаты сказали, что тебя видели с ним на приеме после конференции. Лена звонила узнать, что у тебя с ним. Я попросил её не вмешиваться. В кой-то веки мою дочь заметили с мужчиной». — папа пытался быть мягким со мной и не заползать на тему моей неудавшейся личной жизни.

«Пока ничего у меня с ним нет, пап. Он сказал, что я ему нравлюсь. Звучит нереально, правда?» — потихоньку начала выговариваться папе я.

«Почему же? Ты — красавица, дочка. С годами ты расцветаешь еще больше, как Рози в свое время, но тебе не нужно отталкивать от себя молодых людей. Не все они такие же, как Кирилл Шведов». — папа попытался мне сказать, что я не должна бегать от сильного пола, как черт от ладана.

«Да, пап, ты совершенно прав, только, когда я сказала Джейсону, что у меня есть дочь, он уже не был так рад проводить со мной время». — призналась я, вернувшись к блинчикам.

«Это его проблема, дочка. Ребенок — это не критерий для отбора. Плохо, когда нет детей». — слова моего отца звучали однозначно.

«Я знаю, папа. Даша мне тут сказала, что я совершенно не думаю о Соне. Малышке нужен отец, иначе она может вырасти недоверчивой и закрытой. Я переживаю, вдруг это действительно так, но так же понимаю, что не готова к новым отношениям. Может, мне стоило-таки рассказать Шведову?» — в очередной раз вывалила на папу все я.

«Ты сейчас действительно готова ему обо всем рассказать?» — слова папы заставили меня замереть на секунду.

«Я… Нет, я просто пытаюсь быть хорошей матерью и ставить интересы Сонечки на первое место, а не свои собственные». — мои мысли понемного начали поясняться.

«Дай Джейсону шанс. Он — хороший парень. Как твой папа, я его одобряю». — папа звучал уверенно, а его мнению можно верить.

«Наверное, если, конечно, он не перегорел, то я дам ему шанс». — тяжело вздохнула я.

— Мама! — раздался визг Сонечки где-то на лестнице.

Тедди перебирал лапками за Сонечкой, которая спускалась по лестнице. Дуэт. Ничего не скажешь. Это не может не заставить улыбнуть.

«Соня проснулась? Дай ей телефон, пожалуйста». — попросил папа таким счастливым голосом, что не передать словами.

— Сонечка, иди говорить с дедушкой! — позвала дочку я.

— Деда звонит? — Соня прибежала ко мне и потянула ручки к телефону. — Give мне, please.

«Пап, передаю трубку Сонечке». — невольно улыбнулась я, когда увидела, как Сонечка пытается достать до телефона.

Я передала телефон дочке. Сонечка с выражением лица депутата Госдумы приложила яблочный аппарат к уху и зашагала к дивану. Милота! Боже, какой ребенок!

«Деда, пливет!» — Соня залезла на диван и начала свои «переговоры» с дедушкой.

Не будем им мешать. Не сейчас. Сонечка очень любит дедушку. Папа старается бывать в Лондоне по возможности чаще, чтобы видеться с внучкой. Хах, сначала я думала, что он будет не рад тому, что я беременна и хочу оставить ребенка. Я боялась, что папа не примет Соню, ведь у нас со Шведовым не семья, а черти что. Не разведены, но и не живем вместе. Папа смог принять мой выбор. Более того, он поддерживает меня. Я и не мечтала о таких теплых отношениях. Мне казалось, мы не сможем общаться с ним настолько легко. Я люблю звонить папе, потому что с ним очень приятно разговаривать. Он не осуждает, как это было раньше, и всегда помогает делом или советом. Правильно говорят, что Бог одно дает, второе забирает. Моя жизнь с Кириллом накрылась медным тазом, зато наш семейный провал помог нам с папой сильно сблизиться.

Я продолжила стряпать завтрак. Такими темпами я никогда его не приготовлю. Ну да, Лера, позабивай еще голову всякой фигней вроде Джастина. Папа, прав, если предлагают, надо пробовать, но не размышлять о нем 24/7. Не заслужил. Пока Соня мило болтала с папой об игрушках и садовых гномах, в дверь неожиданно позвонили. Пришлось выключить газ и сходить открыть. Наш утренний гость заставил меня охнуть:

— Джейсон?!

Промо!!!

Здравствуй, мой дорогой читатель!

Это в очередной раз я, NastasiaStory

Возможно, тебе может показаться, что "Розовая весна" далека от завершения, но это не так. Конец уже очень близко, поэтому я думаю над новой историей для тебя. Сейчас я готова приоткрыть немного завесу тайны и поделиться с тобой фрагментом из "Странной жизни королевы его сердца". Я хочу услышат твое мнение) Если не сложно, напиши его в комментариях!

"Странная жизнь королевы его сердца"

Это был один из незабываемых вечеров в моей жизни. Конец одного волшебного дня. Я стояла в толпе людей и ждала салют с человеком, которого любила. Вернее, я была всего лишь пылко влюблена. Никогда бы не подумала, что могу так страстно влипнуть. Ох, это не я, но тогда мне не хотелось думать о чем-то настолько гарусном. Я — в моменте. Больше меня ничто не интересовало. Мы крепко прижимались друг к другу, чтобы восторженные зеваки, занятые своими делами, случайно не разлучили нас. Только вот нам тогда не стоило бояться какой-то малозначительной толпы, ведь мы все решили сами.

Я подняла глаза на пухлого европейца. Он не отличался особой красотой или харизмой, одевался весьма сомнительно. Просто парень с немилыми щечками и самомнением императора. Ветер на Красной площади лохматил его мягкие каштановые волосы в то время, как серо-голубые глаза, обрамлённые очками, внимательно вглядывались в небо. И как меня угораздило втрескаться в такого «красавца»? Я искренне не узнаю саму себя. На улице стремительно темнело. Оставалось ждать совсем недолго. Мы хотели увидеть салют, будто заранее обо всем догадывались.

— Ты выйти за я? — спросил он на корявом русском, опустив на меня глаза.

— Have you proposed to me again? — тихо ответила вопросом на вопрос я.

— Yeah… — неуверенно протянул он, смотря мне прямо в глаза.

Как я уже говорила, он был европейцем, который ко всему прочему не говорил по-русски. Просто такой вот нежный (в плохом смысле этого слова) и неприспособленный к жизни парень, которого мне поручили в деканате, ведь я ответственная и исполнительная студентка. Ладно, без прикрас меня им наделили, потому что все мажоры моего ВУЗа отказались. Одно дело покатать по Москве европейского плейбоя, выкладывать каждые пять минут с ним кучу сторис в «Инстаграм», даже записать парочку видосиков в Тик Ток, а другое — вот этот толстый злыдень.

Сейчас меня должны заругать за то, что я оскорбляю человека, в которого сама же и влюбилась. Нужно быть толерантной к людям в теле, но Рич ведет себя как валенок. А что поделать, если так и есть? Раньше я думала, что все европейские мужчины — это некие альфа-самцы, сексуальные мачо с дрянным характером, благодаря чему и притягивают к себе девчонок. Тоже так думали? Нет! Вот в пример толстый, совершенно не обаятельный Рич. Боже, как зла любовь. Он забрался в мое сердечко совершенно случайно. Я сама открыла ему дверцу, когда Рич начал меняться, однако я не расскажу об этом сейчас, иначе дальше будет неинтересно.