— Нет, сынок, я не хочу. К несчастью, есть вещи, которые я вынуждена утаивать от тебя. Иначе Лерушка вряд ли продолжит поддерживать со мной связь. — мама обреченно вздохнула и отстранилась от меня. — Как я уже говорила, мы сделаем только хуже, если будем заставлять её силой. Ты ведь сам прекрасно знаешь.
— Да-а уж, если Лера что-то для себя решила, то она решила и с трудом сможет передумать. — грустно улыбнулся я.
— Она передумает, сыночек. Я давно заметила, что Лерушке тоже тебя не хватает. — утешила меня мама.
— Да, наверное. — я встал с дивана. — Ладно, мам, я пойду.
— Удачи, сын. — мама подняла кулак вверх в знак моральной поддержки.
Только сейчас я заметил, как мама постарела за эти три года. Просто не узнать. Изначально её подкосил инсульт, но не так сильно, как наше расставание с Лерой. Морщин на мамином лице стало больше. Она начала выглядеть заметно старомоднее. Еще пару лет назад мама старалась молодиться в разумных пределах. Сейчас создавалось такое чувство, будто ей уже ничего не надо было. Она сыта всем этим по горло.
— Мам, давай, ты будешь жить со мной? Или я могу переехать к тебе. — пред уходом предложил маме я.
— Нет уж, ты — взрослый мужчина. Ни к чему тебе жить с мамой. — отрезала мама. — Тем более, десять лет назад ты усвистал из дом так, что только пятки сверкали. Кричал: «Мама, я должен быть независимым». Для компании я надела себе сиделку. Так делают все одинокие дамы моего возраста.
— Все-то ты помнишь, мама. — сконфужено отвел глаза в сторону я. — Ты еще не такая старая для сиделок.
— Иди уже домой да поаккуратней за рулем. — нагладила меня строгим взглядом мама и пригрозила пальцем. — Я теперь тебе похулиганю.
— Понял и принял. — кивнул я и пошел к выходу. — До свидания, мам.
— Пока, сын. — устало вздохнула мама.
Мамина сиделка закрыла за мной дверь. Она смотрела на меня с осуждением. Непутевый ты сын, Кирилл. Бестолковый муж. Никчемный мужик. Раз профукал все, что только было в жизни хорошего. Радует, что хоть мама простила. Я ехал домой, переваривая полученную информацию. Выходит, Лера не виновата. Наоборот, моя Зайка стала жертвой Тины и Маши, а я повелся на их бредни о том, что моя жена всегда так себя вела. Идиот. Я должен был быть тем, кто будет оберегать Леру от всего и вся. Никудышный из меня защитник.
А ведь я мог стать в скором времени отцом. Отцом? Всего на секунду в мою голову прокралась мысль, что бы было, если бы Лера забеременела от меня. Нет, это бред. Она бы сказала и развелась со мной, чтобы наш ребенок не видел всего этого позорища в виде моих отношений с Тиной. Мда, эти три года можно описать словом «позорище». Не стала бы терпеть, ведь по своей натуре очень честный человек. Честный. Почему я вспоминаю об этом только сейчас? Нет, это бред. Мы пытались два месяца и ничего. Видимо, это судьба. Лера не смогла забеременеть, потому что свыше за нас все уже решили. Боже, я не такой уж и верующий человек. Не атеист, но и не сама набожность. И сейчас я думаю о таком. Видимо, это судьба.
Так как был вечер пятницы, я попал в пробку и приехал домой достаточно поздно. За это время Тина ни разу не позвонила. Мысленно я снова начал сравнивать. Если бы дома меня ждала Лера, то на мой телефон прошла бы уже сотня звонков. Она реально беспокоилась обо мне, когда я забывал предупредить, что задержусь на работе. Для нас такое поведение означало заботу и беспокойство друг о друге. Поднявшись на лифте до квартиры, я увидел следующее: Тина по-царски возлежала на диване, ковыряясь в телефоне. Класс, то есть она не захотела мне позвонить.
— О, Котик, ты наконец дома. А я как раз думала, что заказать в ресторане на ужин. — буднично и наиграно ласково произнесла Тина, не поднимая на меня глаз.
— Собирай свои вещи и катись из моего дома. — так же обыденно и отрешенно ответил я. — Чтобы я тебя больше никогда не видел.
Вот тут-то Тина занервничала и вскочила с нагретого места. Я собираюсь заставить её уйти по-хорошему из моего дома. Желательно безболезненно для меня, но как раз этого никто не обещает. Тина подлетела со скоростью электрического веника и прильнула к моей груди, аки белая и пушистая кошечка. Я решительно и однозначно отстранил её от себя.
— Котик, что случилось? — пробормотала Тина, глядя на меня испуганными глазами. — Почему ты так груб со мной?
— Выметайся, я сказал! — зарычал я, указав ей на дверь. — Можешь прям так. На улице тепло.
— Объясни, в чем дело? Я ничего не понимаю. — помрачнела Тина, скорчив недоумевающее лицо, но по ней было очевидно, что она догадалась о причине моего поведение.
— Зачем Маша и ты оговорили мою жену? — спросил я и схватил Тину за плечи. — Что она вам плохого сделала!?
— Потому что ей всю жизнь везет. Потому что она захапала тебя, прикидываясь невинной овечкой! Разве это справедливо?! — заорала Тина, смотря разгневанно мне в глаза. — Лера все время претворялась бедной и несчастной серой мышкой, которую гнобят дома. И что дальше? В один день она встречает тебя и получает счастливую, беззаботную жизнь, и где я? Слушаю бредни Миши о том, как он разбогатеет и будет обеспечивать меня лучше, чем ты Леру?! Разве Я такое заслужила!?
— Ты разрушила нам жизнь из зависти? — на секунду опешил я, но потом собрался с мыслями. — Ты была её лучшей подругой! Лера ценила тебя и всегда готова была помочь! Знаешь что, Тина, ты не заслуживала такого парня как Миша. Тебе идеально подходит какой-нибудь конченный отморозок вроде Димы.
—Ты и есть конченный отморозок, Кирилл Шведов, ведь не я выгнала Леру из дома. Не я толкнула её на вазу. Не я сломала собаке лапу. И не избила лучшего друга, что тот провалялся в больнице два месяца. — Тина вырвалась из моей хватки и затыкала в мою грудь пальцем. — Это все сделал ты! Или ты думал, об этом никто не знает. Твоя мамаша чудом замяла эту историю, чтобы спасти твою задница!
— Ты врешь! — рявкнул я, пытаясь спрятать свой шок от услышанного.
— Я?! Вру?! — в голос рассмеялась Тина. — Все это время Маша и я давали тебе то, чего ты так хотел. Ты хотел, чтобы все говорили, какой ты святой, сочувствовали тебе. Не претворяйся, будто ничего этого не было!
— Проваливай. — сказал я, указав Тине на дверь рукой, и сорвался. — Проваливай!
— Варись теперь в котле из сожалений один. — злорадно усмехнулась Тина и, похлопав меня по плечу ушла.
Я впал в глубочайший ступор. Что я натворил!? Что я наделал!? Сколько вреда я причинил Лере. Возвращаясь домой, я думал, что все не так плохо. Я забыл, как все было на самом деле. В моей памяти всплыл момент, когда Лера попыталась подойти ко мне, чтобы все спокойно объяснить. Я действительно толкнул её на подставку для цветов. Я поднял руку на женщину, которую до безумия обожал. До безумия. То, что происходило во мне и тогда, и сейчас можно назвать самым настоящим безумием.
Нужно найти письмо Леры! Я побежал в спальню и из сейфа достал смятый лист бумаги и обручальное кольцо. Слова, которые Лера адресовала мне впервые стали так очевидны. В них нет обиды. В них есть только сожаление из-за того, что я не смог правильно её понять. Мне даже показалось, будто Лера дала мне обещание начать все заново. Теперь она живет там, где нет меня. Возможно, на моем месте уже есть кто-то более достойный её руки. Я не романтик, но точно знаю, что такая женщина, как Лера, никогда не останется без внимания других мужчин. Среди них должен был найтись кто-то, кто бросит к её ногам весь мир.
От мысли, что моя добрая и заботливая Зайка больше не моя, а чья-то другая, я умирал от ревности. Правду говорят, что, когда кого-то теряешь, осознаешь подлинную важность этого человека. Теперь Лера не подойдет ко мне и на пушечный выстрел. Что делать мне? Что? Как я должен жить дальше? Я сожалел обо всем. Я сидел на полу и смотрел на маленькое обручальное колечко, которое носила моя Зайка. Она никогда его снимала. Оно всегда было на её безымённом пальчике и теперь скучает по ней в сейфе.
Я опустил руки. Честно сдался на волю своей судьбы. Мне остается только смириться с тем, что Лера никогда не вернётся. Мама сказала, что я должен ждать того дня, когда моя Зайка одумается и сама сделает шаг к нашему применению. Давайте рассуждать объективно. Я бы вернулся к человеку, который так несправедливо жестоко со мной поступил? Я — никогда. Лера не простит меня, какой бы великодушной она ни была по своему характеру. Я это знаю. Мне остается дать ей свободу покорять новые высоту. Отпустить её навсегда. Я не хотел это принимать. Я не мог отпустить кого-то настолько незаменимого.
