– Кукла? А-а-а… Нет. Это для одной девочки из детского дома, надо будет завтра заехать.

– Для девочки? Для какой такой девочки? Катя, ты меня всё больше удивляешь. Ты ничего такого не рассказывала.

– А что рассказывать? Когда была в одном из детских домов, там девочку одну встретила, она случайно врезалась в меня. Так вот, у её куклы головы нет, мальчишки сломали, решила ей куклу подарить. Как ни крути, малышке будет приятно, – пожала она плечами.

– Ну да… – Люба смачно потянула молочную пенку из кружки, она всегда это делала громко и с особым удовольствием.

Катя засмеялась.

– Ну слава богу! Хоть улыбнулась.

– Не говори, – вздохнула Катя, поняв, что атмосфера в их доме снова стала мягче. – А знаешь… Она не разговаривает.

– Кто? – удивилась Люба.

– Ну девочка эта…

– А… Ну не знаю, может, болеет чем или ещё что.

– Вот и я не знаю… Нет, выглядит здоровой… Красивая такая, глаза красивые…

– Ты чего, мать?

– А? Да нет, ничего, просто задумалась. Интересно так жизнь устроена. Вот ты ещё ребёнок вроде, а на твои плечи такая судьба сваливается… И родителей нет и у куклы голова оторвана.

Люба чуть не поперхнулась от философии подруги.

– У-у-у. Так, всё! Кому-то здесь явно пора спать.

Катя засмеялась. С этим было не поспорить.

Катя ещё долго не могла уснуть и лежала с открытыми глазами, словно на проекторе разглядывая бегающие по потолку тени. Когда ей всё же удалось заснуть, будильник издал свой бодрый звон.

Катя даже сначала ничего не поняла, вроде только закрыла глаза, а уже утро. Но лежать лишний час ей не хотелось. Эдуард Васильевич ей дал выходной, а значит, сегодня нужно успеть сделать всё, что было ею запланировано. Она подскочила, наскоро выпила стакан кефира и нацепив на себя тонну одежды, тихонько выскользнула из сонного царства.

Катя потянула за деревянную ручку, дверь лениво заскрипела, она и не заметила в прошлый раз, насколько в этом детском доме тугая дверь.

«Непонятно, как дети её открывают?» – подумала она про себя.

Катя шла по коридору и вглядывалась в пробегающих мимо детей. Она только сейчас поняла, что она даже имени той девчушки не знает, как же она объяснит, для кого куклу принесла.

– А, это вы, снова базу обновить пришли, что ли? – встретила её в проходе та же нянечка.

Катя несказанно обрадовалась этому.

– Нет, я вот подарок принесла для девочки… Ну той, у которой мальчишки куклу сломали.

Женщина нахмурила брови. В детском доме это не очень приветствовалось. Ведь дети, они такие, – каждого, кто проявляет к ним хоть каплю любви и заботы, начинают считать своими родителями.

– Так вы о Верке Беляшовой, что ли?

На Катю словно ковш холодной воды опрокинули.

– О ком? Вера? Беляшова?

– Ну да! Хорошо, давайте я передам, ну или можете сами передать… Давайте я позову…

– Нет! То есть – да. Зовите, – Катя растерянно качнула головой, а сама оперлась о стену, чтобы детей лишний раз не напугать, у неё почему-то снова закружилась голова.

– Вот она, – воскликнула нянечка. – Вера, ну-ка пойди сюда, помнишь эту тётю? Она тебе что-то принесла, подойди, возьми, – нянечка подтолкнула её чуть вперёд.

Катя смотрела на девчушку и только хлопала глазами, будто на той было что-то написано, и она пыталась это самое что-то сейчас прочесть.

– С вами всё в порядке? Женщина, ау? – потеребила её за плечо нянечка.

– А? Да… – кажется, пришла в себя Катя. – Просто задумалась.

Нянечка недоверчиво покачала головой.

– Бывает. Вот, это Верочка. Вы что-то хотели ей подарить?

– Да, конечно, – засмущалась Катя, ей вдруг стало неловко перед девочкой. – Вот, держи куклу, это тебе, – Катя протянула малышке красочную коробку.

Девчушка робко сделала шаг ближе и, взяв коробку в руки тут же прижала её к себе, словно это – единственное ценное, что теперь было в её жизни.

– А давай вместе развернём? – тут же предложила Катя, чтобы хоть как-то разрядить повисшее в воздухе непонимание со стороны нянечки.

Катя присела перед девочкой на корточки и, посмотрев ей в глаза, приветливо улыбнулась. Она хотела взять в руки коробку, чтобы открыть её, но девочка прижала её к себе ещё крепче и немного отдалилась.

– Сама? – спросила Катя. Та утвердительно кивнула. – Ну что ж, это даже лучше. А мне куклу хоть покажешь? – подмигнула Катя.

Девочка вскарабкалась на диван, что стоял у них в холле, и с жадностью стала теребить никак не поддающийся ей картон. Катя и нянечка стояли рядом и просто наблюдали. Кате казалось, что в её голове творится хаос, она ни за одну мысль не могла ухватиться, всё словно в одно мгновение перемешалось. Она зажмурилась и немного потрясла голову, а когда вновь открыла глаза, столкнулась взглядом с ещё более недоумевающей нянечкой.

– Скажите, а зачем вы пришли сюда на самом деле? – вдруг спросила нянечка.

Этот вопрос ввёл Катю в тупи́к, она даже и не думала, что ей придётся оправдываться за душевный порыв.

– Я даже не знаю, просто захотелось сделать ребёнку приятное… У меня своих две дочери. Вот, – пожала она плечами.

– Ясно, – нянечка, кажется, немного расслабилась и её морщины на лбу распрямились.

– Скажите, а я могу у вас спросить? – немного помешкав, всё же поинтересовалась Катя.

– Да, конечно, я вас слушаю, – на лице у женщины нарисовался неподдельный интерес «ну наконец-то скажет, зачем пришла».

– А… Кто у этой девочки родители?

Нянечка вопросительно подняла бровь.

– Я имею в виду, кто были её родители? – уточнила она ещё раз.

– Я вас поняла ещё с первого раза. Только не поняла, зачем вам это знать? – в её голосе послышалась нотка строгости, Кате сразу стало понятно, что персонал этого детского дома со всей серьёзностью и ответственностью подходит к своей работе.

– Просто… Вы назвали её фамилию… Беляшова.

– Да, так и есть.

– Дело в том, что у моей знакомой такая же фамилия. Я подумала… Фамилия редкая… Вдруг…

– Ах, вон оно что, – выдохнула нянечка. – Так это легко проверить. Хотите, узнаем?

– Да, – воодушевилась Катя. – Я была бы вам очень благодарна.

Девочка давно развернула куклу и всё это время заботливо гладила её то по волосам, то по пышной юбке, словно желая той показать, как она ею дорожит.

– Так, сейчас посмотрим… – женщина, прищурив один глаз, копошилась в каком-то журнале. – Нашла: Мать – Беляшова Анна Викторовна, отец – Ерёмин Антон Игоревич. Это родители девочки. Больше, к сожалению, ничего сказать вам не могу, не положено, – на этом нянечка спешно захлопнула журнал, прекрасно понимая, что уже взболтнула лишнего.

По тому, как Катя изменилась в лице после её слов, стало понятно, что никакой другой информации ей уже не требовалось.

***

Катя аккуратно открыла дверной замок и неспешно вошла в квартиру. В коридоре горел свет, видать, Люба её ждала. Тихонько закрыв за собой дверь, не разуваясь и прямо в верхней одежде она устало приземлилась на пуфик, и облокотившись на тумбу, уткнулась лицом в рукав своего пальто и тихо заплакала. Катя не знала, как ей жить дальше, она также не понимала, где правда и, почему в её жизни всё сложилось именно таким образом. Почему нельзя просто жить, как все нормальные люди? Почему всё это произошло именно в её жизни? Перебирая в голове события последних лет, она откровенно жалела себя, ей так хотелось вернуть всё назад и никогда в жизни не переезжать в эту Москву. Катя с отчаянья кинула в сторону свою сумку. В дверях тут же появилась сонная Люба.

– Ну наконец-то! – воскликнула та. – Ты обнаглела, что ли, совсем? Ушла с утра, телефон отключён, не позвонила ни разу, я уже знать не знаю, что думать, нафантазировала себе чёрт-те что.

– Извини… – выдавила из себя Катя.

– Извини? Извини?! Катя, ты издеваешься? Ночь на дворе, я чуть не поседела уже от неведения. У-у-у. Ты что пьяна? – Люба демонстративно помахала рукой перед своим лицом, когда подошла к ней ближе.