– Ну, как знаешь, – ответил Сева, – спрошу у своих.

Макс снова усмехнулся:

– Поломать мы его всегда успеем.

Окраины бетонного города. Вечернее небо затянуто вечно грязными облаками. Вчера весь день моросил дождь, и земля ещё не до конца успела высохнуть. Пустырь пахнет влагой, гарью и примятой полевой травкой. Флаги любимых команд колышутся в руках возбужденных фанатов. Раздаётся сигнальный звук горна и замес начинается.

В массовой драке побеждает тот, кто лучше организован. Чем холоднее рассудок, тем лучше. Нельзя поддаваться панике и терять из вида то, что происходит вокруг. Удар может прилететь откуда угодно. Надо быть готовым к тому, что тебя собьют с ног и начнут запинывать. Тогда нужно вовремя сгруппироваться, чтобы получить наименьший урон.

В таких побоищах проявляется дух фаната. Слабые ложатся от страха, несгибаемых можно победить только группой, повалив на землю, используя численное превосходство, но и тогда самые упёртые поднимаются и продолжают выкидывать руки и ноги, нанося удары по членам противоборствующей команды. Разбитые губы и брови, сломанные носы и выбитые зубы –неотъемлемая часть фанатских заруб. Но ведь шрамы украшают мужчину – это косметика сильного пола, вызывающая уважение в здоровом обществе.

Русские кулачные забавы и бои «стенка на стенку» в современном исполнении футбольных хулиганов продолжают древние традиции прославленных предков и поддерживают в молодом поколении дух воинов. Собраться все вместе, чтобы поколотить друг друга – вот, что требуют от мужчины его гены, отправлявшие его в битвы с целью завоевания чужих территорий в далёком прошлом. Это именно то, что современные левые феминистки называют токсичной мускулинностью, и чему на западе объявили войну. Но здесь, в России, это ещё не осуждается государством и обществом, поэтому молодые люди, соревнующиеся между собой в борьбе, боксе, боях без правил и организованных уличных драках, продолжают укреплять свой дух с помощью физического насилия.

Именно в среде фанатов Макс и Сева познакомились с Чеченцем и Богатырём. Это были огромные накаченные ребята, кулаки которых творили чудеса. Под ударами их увесистых колотушек головы противников трескались и разлетались словно арбузы, попавшие под тяжёлые колёса ЗИЛовского грузовика.

***

Чеченец был одним из самых возрастных фанатов футбола. В эту среду он попал после того как прошёл несколько горячих точек. В том числе он побывал и на самой печально известной войне в новейшей истории России – Чеченской. Потом была Абхазия, Нагорный Карабах и Грузия. Они пошатнули психическое здоровье этого парня, имя которого среди своих знали единицы. Все его называли просто – Чеченец.

В какой-то момент медики заметили у него психические отклонения, и с ним перестали подписывать контракты. Чеченцу пришлось искать своё место в мирной жизни. Он перебивался случайными заработками, подрабатывая на стройках. Несколько раз пробовал профессию охранника, но быстро понял, что эта сфера мирской жизни ему противопоказана.

Однажды он сломал руку одному из слишком умных посетителей магазина, забыв, что перед ним не военнопленный, а покупатель. Уголовное дело благополучно закрыли, учитывая прошлые заслуги перед Родиной. Однако рекомендации были однозначны – ему посоветовали сменить род деятельности. В прочем он и сам прекрасно понимал это. Если бы не движение футбольных хулиганов, позволявшее ему выпускать время от времени пар в побоищах, то он рано или поздно закончил бы плохо.

Когда его просили рассказать о боях, через которые он прошёл, он всегда отвечал только одно:

– Я любил убивать ножом, – и после этого он доставал, демонстрируя любопытным, большой армейский клинок, который всегда висел у него в кобуре на поясе.

Конечно, после этого желание залезть к нему в душу пропадало начисто. Безумный блеск его глаз говорил о том, что этот человек любил повторять эту фразу не просто так. На самом деле никто не знал о его подвигах во времена военных конфликтов. Поговаривали о том, что он был снайпером. И однажды в разговоре с Максимом он действительно разоткровенничался:

– Вот здесь многие, – он намекал Максу на фанатов, – любят порассуждать о том, как нужно убивать тех или иных мерзавцев или недостойных личностей. Но я слушаю их и понимаю, что всё это только детский лепет, за которым нет ничего серьёзного.

– Почему ты так думаешь? – спросил его Максим.

– Потому что они не готовы к убийству, в их глазах отсутствует понимание того, что такое смерть. Они не видели её жуткий кровавый облик, и не чувствовали насколько она холодна, когда появляется рядом с тобой. Для них это пока забава в чёрном саване с ржавой косой в руке, которая так симпатично смотрится на рисунках. Но когда она по-настоящему явится перед ними, они обделаются от страха и убегут с поля боя, поджав свои трусливые хвосты.

– А ты сам её видел?

Чеченец посмотрел на Макса стеклянными глазами:

– Сотни раз. Я смотрел как она медленно приближается к человеку неторопливой поступью. Оптика СВ-98 отлично увеличивает цель, а тяжёлый приклад винтовки хорошо фиксирует жертву. Приблизившись к человеку, она окутывает его своим ледяным дыханием, и враг начинает шевелится. Я всегда видел их предчувствие и ощущал лёгкую дрожь, пробегавшую по их коже в этот самый предсмертный момент. А потом бах… и голова разлетается вдребезги…

Максу он нравился несмотря на все его жуткие недомолвки и шоу-представления с ножом. Он был надёжным другом, в котором они с Севой были уверены на все 100 %. Чего нельзя было сказать о Богатыре.

***

Богатырь, в миру Савелий Богатырёв, был рослым и высоким культуристом с неплохой боксёрской подготовкой. Когда он лупил в зале грушу, шлепки от его мощных ударов было слышно на весь клуб. Спортивный снаряд качался из стороны в сторону, давая понять окружающим, сколько природной дури было в этом громиле.

Несведущие в единоборствах ротозеи как загипнотизированные удавом Ка бандерлоги восхищались его техникой, однако Макс как профессиональный кикбоксёр знал, что техника у Богатыря хромала. Он бил за счёт своих физических данных, вкладывая в удар только силу бицепса и грудных мышц, слегла помогая им мышцами корпуса. Но при этом он полностью игнорировал движения ног, с которых и должен начинаться удар руки.

– Идём побоксируем, – предложил он однажды Савелию.

Богатырёв, не подозревающий на тот момент о том, что Максим был мастером спорта, самодовольно усмехнулся и принял вызов. Он накинулся на Макса словно ураган, обрушивая на него град ударов и постоянно нависая над ним своим более габаритным телом. Макс легко переждал его атаку, плотно закрывая перчатками корпус и голову и постоянно смещаясь по сторонам. Через минуту, когда дыхалка у Савелия закончилась, Макс начал простреливать его по печени и солнечному сплетению. И вот тогда Богатырь понял, что значит техника удара. Под конец раунда он уже полностью опустил руки, защищая свой корпус, и тут же заработал нокаутирующую двоечку в челюсть. Его грузная туша перелетела между канатов и грохнулась за пределами ринга. Когда Макс подошёл к нему, на лице у Богатыря больше не было самодовольной улыбки.

В целом, он был правильный пацан, хорошо махал руками, не курил и не пил, с десяти до шести сидел в офисе, а вечерами палил фаеры на матчах. Он всегда поддерживал свою команду на выездах, и был серьёзной опорой для друзей в битвах. Но у него был один минус – он был зависимым от тёлок. Из-за этого он всегда модно одевался, ежедневно брился и тщательно укладывал причёску. Максу он напоминал Фокса, из «Места встречи изменить нельзя».

– Кабаки и бабы доведут до цугундера, – говорил в фильме Горбатый про неуловимого члена банды «Чёрная кошка».

И Макс всегда думал, что, если бы у них была своя группировка и за ними охотились менты, то Богатырь обязательно попался бы к ним в лапы через очередную свою тёлку, у которой бы мусора устроили на него засаду. Это было его слабое место, а в остальном Богатырь был мировой парнишка, крепкий в плечах и живущий по законам улицы.