- Вот это я понимаю, музыкант, не то, что этот посредственный Дюпон. А меня ещё совесть мучила. Нет, всё вполне справедливо. Вот именно с такими людьми и нужно работать, - он потряс нотами подтверждая свои слова, - а слабакам в этом мире места нет.

На слове «слабак» он вспомнил о своём отце. Нет, не об Александре Ксавье, что всю жизнь считался его родителем. А о том, кого он никогда не видел. По его мнению, тот человек не был достоин даже того, чтобы Люк интересовался его именем. Мужчина был простым учителем музыки, с которым мать парня – Мари Ксавье – познакомилась после свадьбы по расчёту. Она утверждала, что это была любовь. Но Люк презирал её любовника за то, что он не набрался смелости взглянуть в глаза сопернику, и заявить свои права на любимую женщину. Он не взял ответственность за сына. А вот своего второго отца, парень ненавидел за то, что тот зная правду, продолжал молча создавать образ образцовой семьи.

Александр растил Люка ни в чём не отказывая, но делать своим наследником не спешил. К этому готовили его младшего брата Луи. Ну уж того презирать было не за что, хотя с детства они были друг другу не интересны. Младший насмехался над его увлечением музыкой, и считал спорт более мужским занятием. Теперь Люк называл его «тупым качком», а тот звал брата «педиком», что в общем-то и было правдой. Его сексуальные предпочтения в семье не обсуждались, но мать всегда причитала, что эта грязь не достойна фамилии Ксавье. А ещё, что когда-нибудь конкуренты Александра воспользуются грязным бельём, и ниточка потянет за собой остальные секреты. Из чего сын делал выводы, что мать переживает только за себя. Когда Люк выбрал музыку своей будущей профессией, ему никто не препятствовал. Хотя в семье бытовало мнение, что это занятие не достойно их статуса. После училища парня уже замечали, и приглашали в иностранные оркестры, но он самонадеянно желал играть свою музыку. И он избрал другой путь – сделать своё имя известным через конкурсы и фестивали. Ксавье не умел проигрывать, и потому появление Дюпона поставило перед ним иные задачи. Забыв о своей главной мечте, он пытался унизить Анри всеми способами, и просто вытеснить того из музыкальной среды. Люк всё больше прилюдно высказывал своё мнение о бездарности парня, называя его успех лишь только вспышкой.

Изучив одну сторону листа, Люк перевернул его, и в конце записей увидел ответное послание: «я помог тебе дважды, какова моя награда?».

- А парень не промах! Теперь я точно знаю, что это мужчина. И чем же тебя одарить? – задумался Ксавье.

Написав ответ, Люк приступил к репетиции своей программы на завтра. Сборный концерт для победителей конкурса проводился для презентации каждого участника, перед потенциальными меценатами. Ведь правильные знакомства или влиятельное покровительство много значили в продвижении наверх.

Анри изрядно нервничал, ожидая прихода Жана. В назначенное время парень стоял по указанному адресу. Перед ним остановилась машина, и в открытом окне Жан увидел лицо Дюпона. Он спокойно забрался внутрь.

- Добрый вечер, - учтиво обратился Анри.

- Добрый, - ответил Жан.

- Отлично выглядишь.

- Спасибо, вы тоже.

- Сколько тебе лет?

- Двадцать три.

- Мы ровесники. Давай на Ты.

- Как скажешь.

Дюпон указал на свободное место в третьем ряду:

- Сядь вон там. Дождись окончания концерта, и мы продолжим вечер в другом месте, - нетерпящим возражений тоном, велел он парню.

- Как скажешь, - привычно ответил Жан.

Тибо честно пытался слушать, но через десять минут после начала, его глаза так и норовили закрыться сами. Борясь со сном, он представлял Ровера, и думал, как он там? «наверно, скучает». Потом стал считать число сидящих дам в первом ряду, умножая их на число сидящих мужчин во втором. Результат ему не говорил ни о чём, а значит был полной бессмыслицей.

Наконец, объявили Дюпона. Жан выпрямился, и напомнил себе, что ему за это платят. Мигом на его лице нарисовалась заинтересованность, и он принялся аплодировать вместе со всеми. Когда Анри шёл к инструменту, Жан и правда, любовался. Он восхищался его осанкой и достоинством, с которым парень в любой ситуации выглядел безупречно. Было что-то немного неестественное в движении его левой стопы. И Жан бы не заметил, если бы не был предупреждён, о том, что смотреть на его ноги не следует. «Травма, наверное» - подумал он, и перевёл внимание на руки пианиста.

Анри сел за инструмент, и повернулся в сторону зала. Он посмотрел Жану точно в глаза, и опустил пальцы на клавиши.

Дюпон отстранился от всего мира, он играл только для него, рисуя в воображении большие карие глаза. Он мысленно возвращался к тем моментам, где руки парня касались его лица, пробуждая в нём трепет. Это здорово помогало забыть, что в кулисах стоит Ксавье, и что сотня взглядов следит за каждым его движением. Но от одной пары глаз не укрылся взгляд Анри, он проследовал за ним к Жану, и загорелся любопытством: «симпатичный парень, нужно будет узнать кто таков. Раньше я его тут не видел». Люк отметил, что сегодня Дюпон играл уверенней, и нежнее.

В конце вечера Жан слонялся среди толпы без дела, ожидая, когда же Анри освободится. Тот был вынужден знакомиться с новыми людьми и отклонять их предложения. Профессор буквально за руку водил его за собой, и представлял, по его мнению, нужных людей. Дюпон же постоянно следил за Жаном, мечтая по скорее освободиться, но вскоре потерял парня из виду. Этим воспользовался Ксавье. Он проследовал за Жаном в другой конец зала. И не мешкая, заговорил:

- Любишь классическую музыку?

- Ещё не знаю, мы с ней только сегодня познакомились, - рассеяно ответил парень.

- А кто пригласил тебя?

- Простите мсье, но мы не знакомы, а, следовательно, мне незачем обсуждать с вами моё присутствие здесь, - учтиво отшил парня Жан.

- Так в чём дело? Позволь представиться - Люк Ксавье, - он протянул руку для приветствия.

- Не вижу необходимости, - всё ещё упрямился Тибо.

Он отвернулся от парня, и вышел на улицу.

- Ну надо же, какой строптивый! – усмехнулся Люк, - ещё увидимся.

Парень вернулся к гостям, и только собирался чего-нибудь выпить, как к нему подошёл высокий брюнет. Не сказать бы, что он был симпатичный, скорее обаятельный. Было в нём нечто притягательное, нечто, что приходит с возрастом и опытом. Ему явно за тридцать, и высокий статус сквозит во всём: от взгляда, до одежды. Хотя Люку подумалось, что не одежда была на нём элегантной, а сам внутренний мир распространял элегантность вокруг мужчины.

- Этьен Моро, - протягивая визитку, представился мужчина, - я наблюдаю за вами уже почти год, и мне нравится ваш стиль. Хотел бы помочь с вашим продвижением.

- Не нуждаюсь, - грубо ответил Люк.

Мужчина улыбнулся.

- Вы разве ещё не поняли, что с покровителем вершины покоряются быстрее? Моё имя открывает многие двери. Подумайте. На визитке мой личный номер, звоните в любое время, - он учтиво поклонился, и ушёл прочь.

Уверенный, что никогда ею не воспользуется, Люк положил визитку в карман.

- Вот ты где, - сказал Анри, обнаружив Жана рядом со своей машиной, - понимаю, там было слишком скучно. Приглашаю тебя на ужин.

- Как скажешь, - последовал равнодушный ответ.

Дюпона эта фраза уже начинала раздражать. «Неужели я у него не вызываю совсем никаких эмоций? А те прикосновения? Это просто его работа? Неужели он тогда был полностью равнодушен?»

В ресторане Жан спокойно поглощал всё, что лежало в его тарелке, не выказывая никаких пожеланий.

- А ты давно работаешь в «Бертильон»? – внезапно спросил Анри.

Тибо немного растерялся. Он не привык с клиентами обсуждать личное, но с этим человеком всё было не так, как всегда, и парень попросту не знал, что с этим делать.

- Два года, - честно ответил он.

- Как думаешь, в чём секрет их вкуса?