Трудно себе представить, насколько Анхель страдал от гиперопеки. Он жаждал материнской любви и ласки, а взамен получал холодный взгляд за праздное времяпрепровождение и дополнительные учебные часы. Несколько раз мальчик пытался открыться отцу, объяснить, что хочет другой жизни. Папа хлопал его по плечу, со взглядом сожаления, и молча уходил в свой кабинет, дверь в который всегда после этого плотно закрывалась, оставляя надломленную детскую душу в одиночестве переносить отсутствие тепла и родительского внимания. Очередной репетитор уже входил в дом в сопровождении гувернантки.

Перегруженный занятиями мозг не знал методов разгрузки, он все время подвергался наполнению. Закачка массива информации продолжалась без остановок, выходных и перерывов. Уроки рапиры, пение, скрипка, плавание, теннис, испанский, геометрия и алгебра, основы математики мальчик знал уже в пять лет. Матери было неважно, что ребенок мучился регулярными головными болями, ей казалось, что так проявляется его лень и желание бездельничать. Размер быстрорастущего мозга невольного вундеркинда, содержащийся в детской черепной коробке, не был в состоянии впитать и структурировать такой объем знаний и навыков. Уровень стресса нарастал по экспоненте, буферная зона переполнилась, юный мозг начал давать сбои.

В семь лет, пробравшись ночью в конюшню, одним резким движением он перерезал своей спящей лошади, подаренной отцом на день рождения, сухожилия задних ног, чтобы пропустить утреннее занятие по верховой езде. На следующий день без разбирательств был уволен конюх. Лошадь, на глазах у Анхеля, пристрелил отец. Демонстрация принципа гуманного убийства на всю жизнь запечатлелась в голове у молодого дона.

Мальчик продолжал прилежно учиться в частной школе и являлся образцом для подражания практически для всех учеников, искренне его ненавидевших. Грамоты о победах в олимпиадах по математике, английскому языку и латыни, выбранной матерью в качестве дополнительного предмета, украшали алтарь достижений, уже и без того заполненный множеством спортивных кубков. Обратной стороной прилежания была растущая жажда садизма с последующим проявлением гуманности. Любимая кошка кухарки мучилась в отдаленном сарае несколько дней, лишаясь конечностей, пока юный натуралист изучал порог ее живучести. Гуманизм возобладал, и голова животного была отделена от туловища лопатой, которой потом и была похоронена. В округе все чаще стали пропадать домашние животные, и местные жители начали грешить на появление рыси или ягуара в их краях, но следов животных так и не обнаружили.

В четырнадцать лет Анхель впервые влюбился. Субъектом его обожания стала дочка прачки, жившая вместе с матерью в доме для слуг. Покорить сердце тринадцатилетней девочки сыну господ было несложно, он был хорош собой и образован, в отличие детей прислуги, с которыми она дружила и училась в школе для малоимущих. Невинные шалости подростков, поцелуи и объятия перерастали в шлепки, удушенья и иные грубости по отношению к избраннице. Возрастало безумное желание изучить ее досконально, узнать, чем отличаются их тела, а главное – каков порог ее живучести.

События следующих трех месяцев их короткого романа были подробно описаны в выпусках криминальных хроник и газетах за тот период. Такого проявления жестокости и насилия светские круги Мексики не смогли простить родителям подающего надежды Анхеля. Тело первой жертвы садиста нашли в катакомбах недалеко от фамильного дома убийцы. Видавшие многое криминалисты до последнего выдвигали самые невероятные версии убийства, они просто не могли поверить, что четырнадцатилетний подросток способен на такие зверства.

Все улики вели к Анхелю, и под напором опытного дознавателя он во всем сознался. Адвоката несколько раз стошнило во время признаний, убедить клиента остановиться не получилось, и полная картина безумия подростка была пошагово изложена в аудио- и видеозаписях. Оригиналы показаний после изучения психологом и судьей сразу же получили гриф «секретно» и были спрятаны на одной из самых дальних полок. Такую рассудительную мерзость и жестокость хотелось забыть навсегда. Следователь, который вел расследование, ушел из полиции после этого дела и до конца жизни проработал сборщиком фруктов на плантации. Каждую ночь он в стельку напивался, чтобы не видеть один и тот же кошмар по мотивам чистосердечных признаний Анхеля.

Еще не потерянные связи матери в высших кругах Мехико и взятки отца в министерстве здравоохранения позволили получить свидетельство о патологической неадекватности молодого дона. Неблагодарный сын смертельно обиделся на родителей, добровольно признавших его душевно больным. Мук совести, как и раскаяния, мальчик не испытывал, скорее, негодование из-за предательства семьи и необходимости нести наказание за смерть такого ничтожества, как дочка прачки.

Прошло два года, которые Анхель провел в клинике для душевнобольных. Он успел прочесть несколько сотен книг и четко сформулировал жизненную стратегию. Любовь к чтению и жажда впитывать информацию словно губка, позволяла в кратчайшие сроки овладевать знаниями, труднодоступными для большинства населения Мексики. Мамина заслуга, что тут скажешь, сверхчеловек продолжал свое развитие.

Пока кругозор молодого человека расширялся, семья потеряла былое величие, интерес публики к некогда знатной фамилии угас, состояние растаяло. Жуткие события канули в Лету, время обтачивает даже самые острые грани. Общество нашло иной субъект для порицания и ненависти. Мать задействовала последние связи и рычаги влияния, чтобы высвободить из заточения единственного сына, наследника рушившейся империи. Она была уверена, что за ошибки молодости юноша расплатился сполна. Урок был усвоен, и можно смело возвращаться в социум.

Анхель действительно очень многое осознал и усвоил, но его с матерью мнение о вынесенных уроках довольно сильно разнилось. Он пострадал, потому что попался и признался. Если бы он лучше уничтожил все следы своих изысканий над телом юной подруги, то наказание можно было избежать. Жестокость и жажда убийств в среде душевнобольных, окружавших его последние два года, возросла до пиковых значений. Пора было продемонстрировать миру принцип гуманности, преподанный отцом.

Через полгода в месте его недавнего пребывания случился страшный пожар, который унес жизни всего персонала и постояльцев психбольницы. Автоматика дверей и окон во время пожара не сработала. По обвинению в халатности был арестован директор клиники, он был показательно осужден и получил максимальную меру пресечения за халатность, по причине которой погибло шестьдесят три человека. Как ни пытался бывший директор клиники симулировать душевное расстройство, чтобы его перевели из тюрьмы в психбольницу в пригороде Мехико, но бывшие коллеги с легкостью его раскусили, и судья добавил еще несколько лет к его пожизненному сроку и наложил запрет на апелляцию или досрочное освобождение.

Вины директора в пожаре, разумеется, не было. Анхель рассчитал оптимальное место поджога. Отключил все автоматические средства тушения. Заблокировал выходы и, главное, смог спровоцировать короткое замыкание таким образом, что у криминалистов даже не возникло подозрения в преднамеренном поджоге.

Финансовые показатели бизнеса семьи, которые начали ухудшаться еще три года назад, после трагедии с дочкой прачки, достигли дна. Расходная часть последние годы существенно превосходила доходы семьи. Долговые обязательства все глубже затягивали в процедуру банкротства. Все крупные контрагенты отвернулись от отца, заказы существенно сократились. Иностранные партнеры почувствовали слабость поставщика и единовременно прервали оплаты, чем увели семью в многогодичные дорогостоящие судебные тяжбы. Государственные дотации иссякли, лучшие технологи перешли к конкурентам. Банки вступили в картельный сговор и одновременно затребовали возврат долговых обязательств, упразднив кредитную линию для всех фирм отца. Возможностью захватить лучшие сельскохозяйственные земли и фруктовые плантации воспользовались все без исключения псевдопартнеры семьи.