***

Мы вошли в просторную квартиру. Впереди белая дверь, а сбоку коричневая, наполовину заклеенная рисунками.

Справа от меня висели куртки Марка, и его соседа. Каждый крючок был подписан.

На полках под верхней одеждой аккуратно стояла обувь.

Пахло приятно, но в запахе мексиканских приправ не присутствовал знакомый аромат Марка.

Слева коридор, ведущий в тесную кухоньку, и ещё две двери по стене. Наверно, ванна с туалетом.

Рома терпеливо ждал, когда мы с Поли наденем тапки, и снимем куртки. Он был у Марка много раз, и именно сейчас не хотел ждать, когда его девушка и подруга привыкнут к чужой атмосфере. Сам Марк уже давно вошёл в комнату за белой дверью.

Вот чего-чего, но оказаться в комнате Марка, хотелось в последнюю очередь. Да и выгнал бы он нас, если бы не Рома.

Запах цитруса ударил в нос сразу, как я переступила порог комнаты. На тумбочке, около односпальной кровати, стояла тарелка с апельсинами. К стене у окна был прислонён собранный столик. Неаккуратно заправленная постель не смущала Марка, он плюхнулся в уличной одежде на кровать и продвинулся спиной к стене.

Только сейчас, когда он двигался, я заметила красные пятна по всей футболке. У меня спёрло дыхание, под ногтями Марка засохшая кровь.

Рома принёс с кухни три стула и поставил в середине комнаты, едва оставалось места для ещё одного стула. Марк закрыл глаза. Я хотела рассмотреть его тело на наличие ран, но моя ненависть к нему не позволяла.

– Марк, – Рома начал беситься. Ещё минуту молчания от Марка и парень начнёт выбивать из него слова.

– Твоя паника начинает походить на паранойю.

– Ты охренел?!

Мы посмотрели с Полиной друг на друга, и покачали головой.

– Твой друг переживал за тебя, а ты ведёшь себя как эгоист, – влезла я и пожалела, когда Марк открыл глаза, направляя взгляд на меня.

– Что-то не нравится? Выход там, – Он поднял руку и указал пальцем на дверь.

Я вскочила и тяжело задышала. В синей радужке глаз Марка отражался светильник с тёплым светом. Красиво так, что не отвернуться. Холодно и жарко от его взгляда – не злого, и не доброго. Безразличного и вопросительного. Этот парень противоречил сам себе.

– Не уйду ради Ромы, – сложила руки на груди и села обратно, не отводя глаз от Марка. Он проследил за мной и поднял уголок губы. Вышло немного криво, но так и не испортило его лица.

– Клара вонзила мне «розочку» в плечо, – сообщил Марк, не удосуживаясь хотя бы поменять интонацию на взволнованную.

О Кларе я знала из рассказов Ромы. Она работала барменом в клубе, куда они часто заваливались. Но что она такая бешеная, я слышу впервые!

– Чего? – Полина падала голос неожиданно, краем глазам я заметила, как Марк вздрогнул.

Сдерживая странный порыв расплакаться, я стала незаметно рассматривать комнату Марка. Слова парня сковали меня. Дело не в нём, а в самой ситуации. Представления темноты, где Марк весь в крови стонал от боли.

В комнате зазнайки присутствовал уют, хоть в шкафу без дверей, одежда на полках лежала вразброс. Захотелось покопаться в вещах парня, и взять себе одну… Фу, что за мысли.

Марк рассказал нам всё как было, и Рома попросил его пока никуда не ходить. Марк, конечно же, издевательски фыркнул на это.

Я моргнула пару раз, и посмотрела на чёрные шторы. Уличный свет не просачивался. Часто ли Марк впускал к себе солнце?

– Я заколебался доказывать полиции, что не пытался изнасиловать Клару. Они её и слушать не хотели. Повесили вину на меня, – Марк лёг на кровать в полный рост, и начинал говорить всё тише. Он засыпал. Подавила желание накрыть его одеялом.

Рома не мог произнести ни слова. Он ходил по комнате, останавливался, рассматривал серые стены, и снова начинал перемещаться туда-сюда. Я следила за ним взглядом, с трудом подавляя желания начать ходить рядом.

– И только после разбирательств отправили меня в больницу.  Я уже думал от потери крови там прилягу, – Марк рассмеялся в подушку.

– Сволочи, – выругался Рома, толкая стул ногой.  – Скажи отделение, мы напишем на них заяву!

Не трогаю Рому, даю ему возможность переварить сказанное Марком. Бедный парень, ему пора стать самостоятельным и не зависеть от действий Марка.

И мне пора остановить пробуждения старых чувств.

Из-за этого дня всё перевернулось.

На улице потемнело. Ветер с прохладного поменялся на холодный. Зима месяц назад уступила весне, но та ещё не готова была встать на место.

Рома не хотел оставлять друга, но Марк засопел и нам пришлось покинуть его холостяцкую комнату.

Перед глазами всё ещё стояло мирное, можно сказать, даже довольное выражение лица Марка, когда он уснул. Его ресницы трепыхались, а губы приоткрылись. Разбросанные на синей подушке волосы казались светлее, а смуглая кожа, наоборот, потемнела.

Моя ненависть вновь начала перерастать в чувства. Я не могла обуздать себя. Я всё острее ощущала тягу к Марку. Всё яростнее пыталась ненавидеть его. Всё сильнее желала разгадать парня, приласкать, увидеть непритворную, умиротворённую улыбку. Я запуталась. Мне нужна была помощь. Пока не поздно. Пока ещё можно остановиться.

Погрузившись в свои мысли, я не замечала взгляда Ромы на себе… такой искренний, без тени лжи, отдающий половину своей души, но получавший взамен намного меньше.

– Знаю, милая, как сложно тебе находиться на территории Марка, – на щеке останавливаются влажные губы Ромы, и я улыбаюсь.

К чёрту Марка. Гореть в аду его скверному характеру.

– Полине тоже было некомфортно, да?

Хватаю подругу под руку, глубоко вздыхаю и вываливаю то, что уже давно собиралась сказать:

– Родной, нам пора перестать общаться с Марком.

Сейчас он будет злиться, не понимать, отказываться, но я буду стоять на своём, не сдаваться до конца. Давно пора было завести этот разговор. Марк тянет Рому назад. Меня тянет к греху. Он наш дьявол, от него нужно держаться подальше.

В груди что-то ломается, безумная боль, словно скручивается душа. Не могу вздохнуть, в горле застрял ком. Всё это действия Марка, это он не хочет, чтобы мы отворачивались от него.

«Вон из моей головы, пошёл прочь!»

– Я никогда не откажусь от друга, Лия, – Рома останавливается. Полина отцепляется от моей руки и встаёт рядом с Ромой.

Дети.

– Ты должен, – серьёзно говорю я, сама ощущая жжение от своих слов.

Друзья стоят передо мной, смотрят как на чужого человека. Им что, Марк важнее меня?

Листья деревьев шумят от порывов ветра, из окон домов разносятся ели слышные голоса, где-то вдалеке истошно мяукает кот, но я слышу только удары своего сердца. По ощущениям оно колотится где-то в глотке, не пропуская кислород.

– Он всем видом показывает, как ему на нас всё равно, – я запнулась на каждом слове, так хотелось вложить важность во фразу, что разволновалась.

Я сморщилась.

Лица друзей понемногу начали пропадать в темноте, оставляя одни очертания. Может, это и к лучшему.

Что я творю вообще? Руки в боки, оборонительная поза. Нужно стоять на своём, ради Ромы, ради себя. Полина должна понять, мы ведь подруги.

– Этому не бывать, – Рома делает шаг ко мне. – Он мой друг, брат. Понимаешь?

Парень встаёт под фонарь, желтоватый свет вмиг освещает его лицо. Досадливое выражение лица Ромы указывает на разочарование во мне.

– Разве братья ведут себя как эгоцентристы?! Рома, ты что, слепой? Ему плевать на себя, тем более на нас. – уже перехожу на крик, не замечая проходящих людей. А ведь я сама веду себя как эгоистка. Но это же ради любимых мне людей?

Всё покрывается мраком, злость закрывает мне глаза. В ушах звон как от тысячи колокольчиков. Сжимаю кулаки, наклоняю туловище вперёд. Не могу сдерживать гнев, губы трясутся от возмущения.

– Рома, он не ставит тебя ни во что! Он убивает себя, и тебя убьёт!