***

Мы выбежали из душного здания колледжа. Полина вприпрыжку, Рома чуть впереди, и я – Лия, придерживая потёртую ручку сумки, старалась не отставать. И лишь Марк тащился где-то позади. Он махнул рукой Роме: мол, бегите сами, детишки.

Марк пришёл в колледж, где я учусь с Ромой и Полиной, восемь месяцев назад, сразу поступив на второй курс. Парень бы и не тусовался с нами, если бы не Рома его друг детства, и по совместительству мой парень, с которым я уже четыре месяца.

Марк самостоятельный и любящий одиночество человек. И только настойчивые уговоры Ромки сблизится со мной и Полиной, удерживают его рядом. А я с трудом терплю его в нашей неразлучной тройке, сдружившийся ещё в девятом классе школы.

После отказа Марка общаться с нами, Рома сказал тому фразу, которая подействовала на парня и поменяла его решение: «Лия и Полина мои подруги, – Рома положил ладонь на плечо друга и сжал. – Мы никогда не закончим общение из-за девчонок, но мне было бы проще общаться сразу со всеми. Так что давай, погнали. Повеселимся вместе».

Смотреть, как Рома распинается перед высокомерным, любящим только себя парнем, было омерзительно. Но своего он добился – Марк с нами, и никак не хочет исчезнуть с моих радаров.

***

Лия недолюбливала Марка по нескольким причинам. Никто больше не замечал до чего же он гадкий:

1) Марк пытался разлучить их с Ромой.

2) Он не желал общаться нормально и частенько язвил. Казалось, скоро он начнёт шипеть как недовольная змея.

3) Его голубые глаза с тёмно-лазурными точечками по кругу радужной оболочки, смотрели с презрением на её персону, и привлекательно сияли на свету. А серьги-гвоздики, расположившиеся на левой мочке уха парня, менялись раз в два дня, что девушку не на шутку раздражало. Не успевала она привыкнуть к одним серьгам, как у него появлялись другие.

4) От него чертовски вкусно пахло лаймовым чаем с долькой ароматного апельсина. Сладкий, цитрусовый запах.

 Он носил чёрные, зауженные джинсы – Лии не нравилось и это, в таких джинсах ноги парня выглядели бесподобно: твёрдые, накаченные икры. Идеальная, стройная талия, и заметный бугорок в области паха.

Ростом на пол головы выше неё, и на пару сантиметров выше её парня. Широкая грудь, ровная осанка, острые плечи, крепкая шея с ярко выступающими мышцами – как же всё это раздражало девушку Лию.

Волосы цветом колоса почти доросли до плеч. Чёлка лезла в глаза, а длинные ресницы не защищали от непослушных прядей.

Чёрная куртка, заканчивающаяся у коричневого ремня с бляшкой в виде трехконечной звезды. Руки, спрятанные в карманах куртки. Пальцы, теребившие жёлтую зажигалку «парень так нервировал Лию, что она знала о его привычки держать пачку сигарет с зажигалкой в кармане, хоть он и говорил, что бросил курить».

Всё это выводило из себя Лию, одну её. Почему исключительно она подмечала в Марке все эти пункты?

***

Бежать до заброшенного домика, обнаруженным нами в лесу после зимних праздников на первом курсе колледжа, чуть больше сорока минут. Десять минут бегом, остальное время шагом, стараясь обходит вязкую грязь, и лесные, колючие кусты. Скошенный на одну сторону домик находился посередине деревьев, выросших так, что получился знак «V».

Мы остановились у серого, небольшого домика. Все четверо выдохнули: наш тайный дом всё ещё на месте. Грязно-зелёного цвета крыша не рухнула до конца, а дверь, без ручки и замка, всё так же висела на скрипучих петлях.

Первый в дом вошёл Марк. Проверив обстановку, он с грохотом плюхнулся на деревянный, позеленевший стул.

Сколько бы мы ни пытались отмыть накопившуюся грязь и плесень, всё оказывалось напрасным. Через неделю появлялись первые чёрные пятна на вещах.

– Стёкол в оконных рамах нет, а запах тухлой свинины всё ещё не выветрился, – крикнул Марк внутри дома, и рассмеялся.

Я закатила глаза.

Низкий голос с хрипотцой не должен быть таким приятным для слуха. От его голоса, как и от самого парня, исходила мужская сила. Властная энергетика.

Рома засмеялся вслед за другом. Обнял меня за талию прохладной рукой, и подтолкнул внутрь дома.

Звук медленных, но тяжёлых шагов Полины, раздавался позади.

Сегодня на Полине громадные коричневые мартинсы, и серые бриджи до колен. А также майка, что была ей не по размеру: под тонкой вещью не скрывался жирок. А кружева, неаккуратно пришитые к воротнику, нелепо двигались на большой груди при каждом движении.

Когда Полина трезвая, она молчалива, и чтобы разговориться, девушка с выбритыми висками, вынула из спортивной сумки 4 бутылки пива.

– Тебя так и не спалили преподаватели? – поинтересовался Марк, постукивая подушечками пальцев по иголкам кактуса, что стоял на остатках подоконника.

Суровый парень.

Это зелёное растение стояло здесь с самого начала, как мы оккупировали это место. По виду кактус чувствовал себя хорошо в подобных условиях.

Полина освободила бутылки от крышек с помощью своей любимой открывашки в виде головы лошади. Сделала глоток, тихо рыгнула, и лишь после этого ответила Марку:

– Палили пару раз, – спокойно начала она. – Но что они сделают мне: Я совершеннолетняя. Бутылки закрыты. В колледже не распиваю.

Полина села на кровать рядом с Ромой, качавшего меня на своих ногах.

В Роме мне нравилось многое, особенно привлекала внешность: идеальные пропорции, ни одного изъяна на круглом лице. Серые глаза излучали доброту, но во взгляде виднелся намёк, что с ним нужно вести себя аккуратнее. Брови, несмотря на настроение парня, чуть приподняты, а волоски на концах случайно сожжены зажигалкой Никиты из параллельной группы. Чёрные волосы, с несколькими покрашенными в коричневый цвет прядями, совсем недавно выглядели короткими, а сейчас уже стремились к шее.

Рома потянулся к бутылке в моей руке. Он обернулся и улыбнулся обворожительной улыбкой, и, вместо стеклянной бутылки с вишнёвой жидкостью, схватил меня за запястье. Рома провёл ногтями по коже, впиваясь двумя неровно подстриженными в кожу, и ойкнул. От неожиданности я разогнула пальцы, бутылка соскользнула и полетела на ноги. Звук разбивающего стекла, все вздрагивают, мокрые капли на голубые джинсы, и мой вскрик. Боль в лодыжке пронеслась по ногам, я зажмурилась, сдерживая стон.

Когда Рома пытался что-то взять или сделать аккуратно, выходило наоборот. Он был неуклюж, и это единственное, что в Роме меня не устраивало.

Полина вскочила с кровати, судорожно начиная искать салфетки в этом тесном домишке, где стоял один диван в дырках. Стул, непонятно как державшийся на полусгнивших ножках, особенно когда на нём расположился Марк, и квадратный стол, неудобно стоявший около двери на выход. Раскатистый смех Марка перебивал громкие слова извинений Ромы. На своего парня я не злилась, а вот Марка готова была прирезать осколками, всё ещё находящимися на полу. Я тёрла ладонями край джинсов, надеясь избавить ткань от бурых пятен. Не сделаю этого сейчас, потом не отстираю.

Подруга не успела найти свой запас салфеток, а Марк носил салфетки в карманах. Я подозреваю, они ему нужны, чтобы оттирать кровь с рук. Он часто дрался и на его коже красовались мелкие шрамы.

Марк встал, он начал маячить с бумажными салфетками передо мной, но не давая их в руки. Издевается подонок.

– Дай сюда, сейчас же, – вопила я, пытаясь поймать парня, бегающего по кругу, и прятавшегося за той малой мебелью, что присутствовала в домике.

– Кажется, сегодня ты говорила мне, что никогда не примешь от меня помощи.

– Марк, – строго выкрикнул Рома, останавливая друга, схватив того за куртку.

– Оставь нас, разберёмся.