Деми присела на банкетку охристого цвета и вцепилась ногтями в её кожаную обивку. Она зажмурилась, уговаривая свой разум перестать показывать ей, как на повторе, картины сегодняшнего дня. Или уже вчерашнего – она не знала точно.

Сняв куртку, Уайт заметила, что в комнате есть ещё одна дверь. Оказалось, что за ней скрывается довольно внушительная гардеробная. Сейчас она была пуста, если не учитывать стопку полотенец и махровых халатов. Из гардеробной же ещё одна дверь вела в ванную комнату. Деми не понимала, зачем некоторые люди ставят в одной комнате сразу и ванну, и душевую кабину, но оценила размах.

После быстрого душа девушка уснула прямо поверх покрывала в махровом халате. К сожалению, сон её был недолог. Она резко приподнялась в кровати, вся в холодном поту, после того, как подсознание подбросило ей в сновидение мёртвое тело отца.

Несколько секунд после неожиданного пробуждения, она была уверена, что сон был просто сном, без каких-либо мотивов реальности. Деми осмотрелась и поняла, что она не в своей комнате. Комок в горле с трудом позволял ей дышать. В конце концов, девушка не выдержала и, обняв подушку, заплакала.

До самого утра Деми уже не сомкнула глаз. На рассвете она стала изучать свою комнату, поэтому нашла в столе книгу Шам Эя Цикона, которую начала читать, не особенно вникая в суть дела. Всё, что она читала, казалось настолько абсурдным и даже смешным, что Уайт даже и не думала относиться серьёзно к подобному чтиву. Развивать силу воли ежедневно в одно и то же время споласкивая руки! Нелепица.

В дверь постучали. Девушка решила, что это Бернард, но послышался тихий женский голос:

– Мисс, ваши вещи принесли. Могу я войти?

Открыв дверь спальни, Деметрия увидела женщину средних лет в чёрно-белой униформе. Рядом с ней стоял чемодан, а в руках она держала сумку, с которой Уайт ездила в Гарвард.

Девушка пропустила женщину в комнату.

– Мистер Мортем ожидает вас внизу, – сообщила горничная, проходя в гардеробную. Когда Деми открыла чемодан, она достала первое, что попалось ей под руку: голубую водолазку и чёрные джинсы. Девушка забрала волосы в хвост, не переживая, что он вышел не очень-то аккуратным.

Спускаясь вниз, Деметрия услышала приятный и звонкий женский смех. Этот смех напоминал постановочный, как в фильмах, потому что Уайт плохо представляла, что кто-то на самом деле может смеяться настолько красиво. Но когда в столовой она увидела источник этого звука, сомнений не оставалось: это не притворство. Такая обворожительная женщина не могла смеяться, как все другие девушки.

За столом около Мортема сидела красавица. О таких, как она, пишут романы. Длинные каштановые волосы были уложены в ретро волну; лицо белое, чистое; нос немного вздёрнут кверху. А улыбка… Пухлые губы и так привлекали внимание, но, когда она улыбалась, создавалось ощущение, что смотришь на самого настоящего ангела. Деми невольно подумала, что не хочет садиться рядом с такой красавицей.

Разговор Бернарда с гостьей прекратился. Девушка за столом с любопытством осматривала пришедшую Деметрию. Она начала хитро щуриться, но лёгкая улыбка не покидала её губы. Изучив Уайт, она повернулась к Мортему:

– А она миленькая.

Мужчина никак не отреагировал на слова своей гостьи. Та снова посмотрела на Деми. Уайт неловко метала взгляд по комнате, стараясь найти что-то, за что можно было бы зацепиться. И вид при этом у неё был какой-то затравленный.

– Ты что, напугал её? – возмутилась незнакомка, хмуро взглянув на своего товарища.

– Не я, – безучастно отозвался Мортем. – Это Изольда Лейденшафт, – представил он женщину за столом. В самом деле, сложно было определить, сколько ей лет. Деметрия понимала только, что она старше её, но на сколько? Казалось, что ей могло быть и двадцать, и двадцать пять, и тридцать. – Я попросил её научить тебя обращаться кое с каким оружием.

Деми уставилась на Мортема, как будто оружие было направлено сейчас именно на неё саму. Одно слово «оружие» не предвещало ничего хорошо, а уж вкупе с ней самой в одном предложении – так особенно. Её замешательство быстро распознала Изольда.

– Ох, крошка, – тихо посмеялась женщина-девушка. – Ты ведь не думаешь, что хоть кому-то удавалось с первого раза попасть в цель?

– Никому, кроме тебя, Иза, – усмехнулся Мортем, наполняя бокалы апельсиновым соком. Он взглядом указал Деми на место, предназначенное для неё. Она присела, чувствуя себя максимально неловко.

Когда другая – молодая – горничная принесла завтрак, который включал в себя круассаны, овсянку и свежие фрукты, Бернард и Изольда принялись разговаривать между собой. Они не посчитали нужным посвятить Деми в суть своей беседы, что заставляло её чувствовать себя лишней. Ковыряясь в тарелке с кашей, она вспоминала родителей.

Как она могла не заметить, что объятия мамы перед её отъездом в Гарвард были прощальными не на день, а навсегда? Почему она не спросила, что тревожит отца в последние дни, когда в глубине души понимала, что он отчаянно боится чего-то? И наконец, почему она не поняла раньше, что родители просто хотели отослать её подальше, предчувствуя беду?

– Ты не сможешь скрывать её вечно, Берни. Кандеон доберется до неё рано или поздно, – эти слова вернули Деми в реальность. Она подняла глаза на Бернарда и Изольду, которые имели такой вид, будто говорили о политике. Но девушка прекрасно понимала, что речь шла о ней.

– Кто такой Кандеон? – прищурилась Уайт. Лейденшафт насмешливо смотрела на Мортема, как бы предлагая ему ответить на вопрос. Но парень, облокотившись на стол и сцепив пальцы в замок, отмалчивался. – Кто он? – настаивала девушка. – И какого дьявола ему нужно от меня?

– Не поминай дьявола всуе, – отозвалась Изольда, неприятно поёжившись.

– Ты вообще собираешься мне хоть что-нибудь объяснять? – выпалила Деми, обращаясь к Бернарду. – Утро наступило, Мортем, – напомнила она ему вчерашние слова. Изольда подпёрла ладонью щёку и заинтересованно переводила взгляд с Деметрии на Бернарда.

– Тебе нужно есть быстрее, Изольда свободна только до обеда, – бросил парень и покинул столовую. Уайт даже задохнулась от негодования. Ей хотелось вскочить на ноги и догнать его. Колотить по нему кулаками, лишь бы он ответил хоть на один её вопрос.

Женщина напротив разочарованно цокнула языком и потянулась за круассаном, как будто для неё только что закончилась очередная серия очень интригующего сериала.

В конце концов, Деми так и не позавтракала как следует, потому что Изольда начала её торопить. Она проводила девушку в самую дальнюю комнату на первом этаже.

И эта комната была не только самой дальней, но и самой тёмной из всех. Даже темнее той, что предназначалась Деметрии. Здесь тёмно-серые стены подсвечивались тусклыми бра, которые располагались почти под самым потолком. По размеру комната ничуть не уступала залу пентхауса, правда здесь не было окон. Даже одного маленького. Если бы девушку попросили высказать честное мнение об этом помещении, то она призналась бы, что здесь жутко.

У стены стоял широкий стол, на котором располагались метательные кинжалы, стрелы и несколько флаконов с золотистой жидкостью. К стене были приставлены чёрный лук и деревянный арбалет. Изольда по-хозяйски приблизилась к столу и провела тонкими пальчиками по лезвиям кинжалов, как бы выбирая себе лучший.

Она взяла в руку один, на рукоятке которого была изображена змея (хотя при таком ужасном освещении сложно было сказать наверняка). Иза изящно держала его, совсем не боясь уколоться. Женщина медленно приблизилась к Деми и передала ей оружие. Уайт хотела бы отказаться, но всё же взяла кинжал в правую руку с растерянным видом. Оружие было настолько холодным, что девушка вздрогнула. Изольда без слов указала рукой куда-то в середину комнаты. Деметрии пришлось прищуриться, чтобы разглядеть чёрные манекены, которые казались человеческими тенями.

Переведя взгляд обратно на Изольду, Деми поняла, что она чего-то от неё ждёт. Женщина стояла, скрестив руки на груди и приподняв левую бровь.