– Сгинь, тварь! – приказала брезгливо Аннабель, но Алиса не спешила сдвинуться с места, – Не стой на моём пути, говорю! Думаешь, я не знаю, кому обязана тем, что провалялась в постели почти неделю?

Алиса коварно улыбнулась и наклонила в бок голову, хищно смотря на Графиню:

– Тот благодетель, очевидно, беспокоился лишь о вашей безопасности, Ваше Высокоблагородие, никак иначе!

– А сейчас? О чём беспокоится этот благодетель? О том, чтобы вовремя подкинуть кость взбесившемуся псу?

– Не согласна с вашей метафорой, Графиня.

– А, по-моему, вышло удачно.

– Не-а, – нараспев проурчала Алиса, – Дрянь вышла.

Графиня лишь сжала зубы и попыталась снова пройти мимо Алисы, но та преградила путь:

– Увы, только после досмотра.

– Ты не притронешься ко мне!

Алиса проигнорировала выпад и лишь подняла одну бровь, смерив Графиню надменным взглядом:

– Зелья, пилюли, лекарства, вечная сталь, яды, – она сделала паузу и улыбнулась, – Вы же, на сколько я знаю, большой любитель ядов… что-то из перечисленного с собой есть?

Фыркнув, Графиня отвернулась и высокомерно ответила:

– Нет.

– Вы обучены приёмам самообороны?

– Зачем мне это?

Алиса перестала улыбаться и тоже фыркнула. Она достала из сапога маленький ножечек и протянула Графине:

– Это небезопасно, – графиня взяла протянутый нож с пренебрежением, – Не злите его, не перечьте. Увидите дым, медленно отступайте, в глаза не смотрите. Медленно, никаких резких движений, ясно?

Высокомерно задрав голову, Аннабель царственной походкой вступила в комнату, но в последний момент обернулась:

– Мне это ни к чему. А ты, плебейка, закрой уши, потому что у меня свои приёмы.

Двери закрылись, и Алиса села на свою банкетку, погруженная в тяжелые мысли. Была ночь и свет был тусклым, на посту была лишь она одна, поэтому никто не видел, как слёзы одна за другой капали из её глаз, пока из комнаты снова доносился скрип и стоны. Алиса сидела и скороговоркой шептала себе одно лишь утешение:

– Пусть так, зато живой. Живой. Живой… – бубнила она, пока солёные капли падали на её колени.

Она заставила себя задремать, вставив затычки в уши, но проспала недолго, потому что почувствовала запах дыма, а это был плохой знак. Девушка резко села и вытащила затычки, услышав истошные крики.

Алиса ворвалась в спальню и увидела, как Лорд Блэквелл, стоя к ней спиной, одетый в не застёгнутые брюки, дымясь, подходил к Графине с явно недобрым намерением, а она со слезами на глазах и ожогом на плече, укутанная в одну лишь простынь, прижималась к стене. Алиса видела весь ужас на лице Графини, которая дёргала руками резко и угрожающе.

– Аннабель, – нарочито спокойно позвала Алиса, – Никаких-резких-движений, – вкрадчиво произнесла она каждое слово, – Медленно ко мне.

Но та будто была в ступоре, продолжая визжать и дрыгать руками. Блэквелл даже не повернулся к Алисе, хотя явно заметил её присутствие. Когда он сделал несколько уверенных шагов к Аннабель, извергая уже пламя, то Алисе ничего другого не оставалось, как встать между ним и истеричной любовницей Блэквелла.

– Милорд, прошу вас, – привлекла внимание Алиса, но он смотрел сквозь неё туда, где пряталась Аннабель, – Мы можем переместиться прямо в гущу битвы, можем даже…

– Прочь, – прорычал ей Блэквелл.

– Нет-нет-нет, пожалуйста! – молила рабыня.

– Прочь! – требовательней повторил он, – Иначе я убью и тебя.

– Да, убей лучше её! – взвизгнула Анна, и это спровоцировало Блэквелла, который телекинезом приманил тот ножик, который Алиса дала до этого Графине, и резким движением пробрался к ней, но Алиса снова встала на его пути.

Нож вошёл прямо между рёбер с лёгкостью, ведь Алиса сама точила его. Она лишь судорожно схватила воздух ртом и схватилась за шею Хозяина, пытаясь устоять на ногах. Она смотрела в его глаза и пыталась дышать, а он инстинктивно схватил её за талию. В это время Леди Гринден поспешила к выходу, но её присутствие, а тем более отсутствие, не привлекало внимание Лорда Блэквелла, ведь он всецело был занят другими событиями.

– Искорка… – растеряно прошептал он, не зная, что делать.

Он вытащил нож из ребра девушки, посмотрел на свою руку в ужасе и увидел кровь. Медленно отступая неровной походкой, Алиса побрела прочь из комнаты, оставляя за собой дорожку из крови, а Блэквелл всё так же стоял в ступоре и держал окровавленный ножик.

Алиса легла на банкетку, прижимая руки к ране, и пыталась позвать на помощь, но лишь громко заглатывала воздух. Кровью она залила не только обивку своего миниатюрного дивана, но и пол, на который капля за каплей струилась кровь. Ей вдруг непреодолимо захотелось спать, и глаза начали непроизвольно закрываться.

Она не столько спала, сколько бредила, потому что всё казалось слишком настоящим. Ей чудилось, что Хозяин сидит на полу рядом, положив свою голову ей на живот, и гладит её руку. Она глубоко в душе знала две вещи: что такое просто не могло произойти в реальности, и что от этой раны она не умрёт, надо лишь поддаться магии и позволить ей сделать своё дело.

Это зелье она точно знала на вкус и почувствовала, как в её рот заливается одна за другой капля лечебного напитка, и тогда кровь перестала выливаться из раны, а стала копиться в жилах, ушло неприятное ощущение промокшей одежды, которая в момент высохла. Слабость отступала, рана затягивалась и тело получала свою дозу сна, который после битвы за Мордвин был прерывистым и беспокойным.

Утренние посиделки в уютной библиотеке стали своего рода обязательной программой, пока «Омега» перекочевала из Форта Браска в Мордвин.

«…-Эклекея застыла в ожидании вестей с Мордвина, но всё, что может Совет, это убеждать людей, что всё хорошо, опровергая слухи.

– О каких слухах вы говорите, Лорд Саммерс?

– Герцога видели в Форте Аманта, в Мерлоксе. И знаете, что говорят о его взгляде? Что он Чёрный»,

Артемис перестал читать, потому что Дрейк громко закашлял:

– Ненавижу этого гада Энтони Саммерса! – с искренним пренебрежением заговорил медноголовый Дрейк, – Его убогая семейка отняла у Марка Кэмптон, а теперь Энтони гадит всем, кого знает.

– Дальше. – сурово распорядилась Алиса, и Артемис продолжил читать «Гермес»:

«– Я был в Мордвине в момент битвы, сражался со всеми бок о бок! – рассказывает нашему корреспонденту Барон Кэмптон.

– Это похвальная смелость! Не каждый Лорд в наше время выйдет на поле боя. Барон, так значит вы были свидетелем того, как Герцог сражался за свой дом? Это, наверное, впечатляющее зрелище! Говорят, что битва была великой, не обошлось даже без ещё одной интересной личности в лице Примага Алисы Лефрой.

– Меня, к несчастью, обезвредили слишком рано, чтобы застать Алису Лефрой. Тут ещё одна странность: я ведь проснулся лишь через сутки в замке, когда там царил уже пост апокалиптический хаос. Никто не мог подать мне ужин, не было лекарств, Советников на месте не было. Я столкнулся с невероятным пренебрежением со стороны дозора, которые быстро сопроводили меня, чтобы я покинул замок. На вопросы не отвечали… позже я пытался вернуться в Мордвин, чтобы помочь Герцогу, но… меня не впускали.

– Легендарная защита Мордвина?

– Она самая. Это не самое приятное ощущение, когда ходишь по месту, которое точно тебе знакомо, но замка там не видишь, а сделать шага дальше не можешь.

– Как вы думаете, Барон, почему вас не впускали в столицу?

– Не меня одного. Никого не впускали, кроме Советников…»

– Хватит. – оборвала Алиса, – Кто из вас сопровождал Саммерса?

– Я, Али, – отозвался Дрейк, – Жестковато получилось, конечно, ты прости, но не мог сдержаться.