Это утро выдалось особенно холодным. Я лежала в постели, вслушиваясь в тишину и редкие порывы ветра за окном. Мои открытые глаза бессмысленно рассматривали изгибы серебряной люстры на потолке.

Комната моя постепенно озарялась рассветным солнцем. Сегодня я проснулась рано, но вставать мне совершенно не хотелось. Если бы могла, я бы осталась в постели навсегда. Но я знала, что это невозможно. Пройдет немного времени, и они придут за мной.

Словно в подтверждение своим мыслям, некоторое время спустя, я услышала шаги. Они приближались к двери моей комнаты, гулко отдаваясь от стен поместья. За время, проведенное в этом доме, я научилась различать, кто именно шел навестить меня.

Поступь Марцелла была решительной и строгой, как марш солдата. Он чаще всего приходил ко мне вечером, чтобы вколоть новую порцию лекарства.

Лестер всегда спешил ко мне, его шаги были быстрыми и хаотичными.

Походка Эмметта менялась, в зависимости от его настроения – иногда он шел размеренно и неспешно, иногда торопливо и шумно.

Родерик был единственным, чье появление оказывалось для меня внезапным – к моей двери он подходил почти беззвучно, как кошка.

В этот раз шаги были мне незнакомы. Я лежала, наслаждаясь последними мгновениями одиночества и принадлежности самой себе. Раздался тихий неуверенный стук, после чего дверь моей спальни приоткрылась.

– Элеонор, доброе утро, – в комнате появилась девушка. На ее круглом лице появилась робкая улыбка. Она подошла ближе к моей постели.

Я молча разглядывала ее, практически не сомневаясь в том, что через несколько дней она навсегда исчезнет из моей жизни. Я не помнила лиц всех сиделок, которые приходили ко мне за последнее время. Да и мне было все равно. Какая разница, чье лицо ты видишь перед собой каждое утро?

– Пора вставать и готовиться к завтраку. Тебе помочь собраться?

Она протянула ко мне руки, мягко приобнимая и усаживая меня на постель. Я не сопротивлялась, послушно и безразлично подчиняясь ее воле. Она помогла мне накинуть платье, после чего взяла со столика расческу.

– У тебя красивые волосы, Элеонор, – донесся до меня ее мягкий голос, пока она приводила в порядок мои локоны. Я перевела на нее взгляд. В ее глазах было неприкрытое сочувствие, каждое ее действие сквозило заботой и жалостью, словно она возилась со смертельно больным ребенком. Я смотрела на нее некоторое время, совершенно не понимая, почему она так ведет себя. Я была вполне здорова, и всегда чувствовала себя хорошо, – А теперь идем, пора на завтрак.

Вместе мы вышли в коридор. Она шла впереди, а я безразлично плелась следом, глядя ей в спину.

Вскоре мы дошли до столовой. Эмметт и Родерик уже сидели на своих местах. Они оба подняли головы, наблюдая, как мы идем к столу. Мою спутницу явно смутило их внимание. Она неловко пробормотала слова приветствия, пока я молча усаживалась на свободное место.

– Доброе утро. Как приятно видеть за этим столом пополнение. Надеюсь, Сандра, ты уже привыкаешь к нам? – Эмметт улыбнулся.

– Да, я уже почти освоилась, – девушка бодро закивала головой.

– Я рад, что тебе у нас нравится, – холодные голубые глаза на мгновение скользнули по моему лицу, после чего он снова перевел их на Сандру, – Чем планируешь заняться сегодня?

– Ну… я почти все время я должна быть рядом с Элеонор…

– Ах, Сандра, – Эмметт усмехнулся, откинувшись на стуле, – ты чрезмерно опекаешь нашу сестренку. Или ты так пытаешься избежать общения с нами?

Дверь в столовую распахнулась, и в помещении появился еще один человек. Он оббежал взглядом комнату, словно выискивая кого-то. В его зеленых глазах что-то потеплело, когда он увидел меня.

– Элеонор, почему ты ничего не ешь? Ты в порядке? – спросил он, опускаясь на соседний стул и заглядывая мне в лицо. Я молча протянула руку к тарелке с сэндвичами и начала жевать один.

– А вот и наш Лестер, – Эмметт проводил его насмешливым взглядом, после чего повернулся к Сандре, – Скоро ты, как и мы, привыкнешь, что он совершенно не замечает никого, кроме Элеонор. Кажется, он опекает ее даже больше, чем ты.

Лестер бросил на брата сердитый взгляд.

– Разумеется, я о ней забочусь. И буду делать это всегда, – его голос прозвучал почти с вызовом.

Едва я успела отправить в рот последний кусочек сэндвича, как дверь снова распахнулась. В столовой появился Марцелл. Он молча сел на свое место и исчез за книгой. Никто больше не проронил ни слова после его появления. Я залпом проглотила молоко и отставила в сторону пустой стакан.

– Элеонор, ты поела? – я подняла голову, вновь увидев на себе сочувствующий взгляд Сандры, – Раз так, может быть, я почитаю тебе?

– Она хочет немного побыть в кругу семьи, – с раздражением ответил ей Лестер.

Сандра замолчала, глядя на него растерянно.

– Но… это ведь моя работа, и…

– Я не понимаю, почему я должен повторять дважды? – зеленые глаза смотрели на девушку почти враждебно, словно она пыталась лишить его чего-то безгранично дорогого и ценного.

Сандра казалась совершенно сбитой с толку такой внезапной агрессией. Она бросила неуверенный взгляд на лица братьев, словно ища у них поддержки. Но никто из них не собирался вступаться за нее. Наконец, она хмуро кивнула.

– Не расстраивайся, Сандра. Хочешь, сыграем во что-нибудь? Ты любишь настольные игры? – подал голос Эмметт.

– Я не знаю… наверное, мне лучше вернуться к себе.

– Не будь такой недоброжелательной, а то я решу, что ты нас ненавидишь. Идем, – он поднялся на ноги, – сыграем в карты. Род присоединится к нам.

– Я правда не хочу, я…

– Я не приму отказа, – сказал Эмметт игриво, протягивая ей руку. Несмотря на то, что на губах его играла улыбка, глаза смотрели на девушку холодно. Поколебавшись немного, она нерешительно схватилась за его ладонь.

– Какая навязчивая девица, – проворчал Лестер, едва его брат и Сандра скрылись в коридоре. Родерик еще некоторое время сидел за столом, после чего соскользнул со своего места, и, не говоря ни слова, устремился прочь, – Она тебя не обижает? Скажи мне, если она будет груба с тобой…

Его голос подобно назойливой мухе звенел возле моих ушей. Не добившись от меня никакого ответа, Лестер тоже поднялся из-за стола.

– Идем, Элеонор, – его пальцы ласково коснулись моих волос. Я покорно соскочила со стула, и вышла вслед за ним в коридор.

Наши шаги гулким эхом отдавались от стен поместья.

– Как прекрасно, что мы можем проводить вместе время. Я так скучал по этому, – бледное лицо озаряет странная улыбка, но я не обращаю на это внимания, – я хочу закончить ту картину.

Лестер часто рисовал меня, а я не возражала. Для меня не было особой разницы, сидеть в одиночестве, с ним или с Сандрой.

Мы прошли в гостиную, служившую теперь мастерской Лестера. Паркет и кресла были завалены холстами и разноцветными тюбиками. В некоторых местах краска протекла, оставив разводы на обивке. В центре комнаты гордо красовался мольберт с незаконченной картиной.

– Садись, вот сюда, – Лестер смахнул содержимое одного из кресел на пол и помог мне сесть. Я безразлично опустилась на измазанное краской сиденье, наблюдая, как катятся по полу кисти и тюбики. Следом полетела еще одна емкость, оставив на полу небольшую синюю лужу.

Лестер не позволял прислуге прибирать в этой комнате, и здесь царил полный беспорядок. Лишь он один знал, что и где находится и мог ориентироваться в этом хаосе.

Лестер подошел к мольберту, и принялся колдовать над ним. Иногда он отвлекался, чтобы смешать краски или взять другую кисть. Время неторопливо текло, пока я неподвижно сидела в кресле. Старинные часы мерно тикали, сгущая тишину, и создавая почти медитативную атмосферу.

– Не понимаю… я помню, что оставлял их здесь, – Лестер принялся нервно метаться по комнате, разбрасывая свои инструменты. Я молча наблюдала за ним.