— Не спишь? — Рокудо обратился к девушке. Он сидел у противоположного борта телеги, уставившись в небо.

— Неа. Никак не уснуть.

— И мне. А хотелось бы…

— Интересно, зачем люди спят?

— Опять ты со своими научными теориями… Спят и спят. Всегда так было, и будет.

— Но ведь развить душу до состояния, когда сон будет уже не нужен, не так уж сложно.

— Ага, но ты ведь всё равно спишь? Мне кажется, сон, это как ритуал, разделяющий твою жизнь на фрагменты до и после. В процессе еще и разгрузиться успеваешь от негативных мыслей.

— У кого как…

— Снова кошмары?

— Каждый день. Как мы выехали, всю неделю преследуют.

— Да, мне иногда тоже снится… всякое.

Рокудо не особо хотел рассказывать, как во снах к нему приходят погибшие товарищи, обвиняя его в содеянном. Почему то в здешних местах активность таких снов лишь усиливалась. Возможно, так на него действовали знойные дни под палящим солнцем. За время в дороге он успел уже тысячу раз пожалеть о том, что совершил. В конечном итоге, за эту миссию мог бы взяться кто то другой. А в итоге, Алан пожертвовал жизнью, чтобы остановить эту тварь.

Думая об Алане, Рокудо каждый раз приходил в замешательство. Они были знакомы всего несколько часов, но за это время Рокудо рассказал Алану о себе больше, чем кому либо, разве что кроме Рея.

Наверняка виной тому было слишком открытое поведение Алана в последние часы. Этот контраст между равнодушным холодным парнем, и человеком едва сдерживающим слезы рассказывая свою историю… Рокудо хотелось верить, что они похожи. Хоть на самом деле он и понимал, на сколько велика между ними разница, и в чью она пользу.

«Сейчас у меня только одна, самая важная миссия, и я обязан грамотно выполнить хотя бы ее,» — подумал Рокудо, смотря на выглядывающую из под шерстяных одеял светловолосую девочку. Ее карие глаза блестели в свете луны. «Она взрослеет с пугающей скоростью… Интересно, так было всегда?»

— Странно, что ничего не происходит. Мы почти неделю в дороге. Мог бы кто и напасть.

— Тебе так не терпится драться? Лично я бы хотела еще немного тут полежать, и желательно без твоих странных вопросов, — кажется Эви была не в настроении вести беседы.

— Не то чтобы я хотел драться… Просто это немного подозрительно. Я всё еще не верю, что нас наняли просто ради охраны.

— Можешь обсудить это с маэстро. Я по здешним пустыням не эксперт.

— Да, надо бы. Давно я с ним не разговаривал.

Поправив свою багровую тунику, под стать цвету колючих волос, Рокудо перелез на большую повозку. На самом деле, именно повозкой это называть было бы трудно. Скорее это «платформа на колесах», с небольшим шатром в центре, где неизменно находились маэстро и его помощницы.

— Вижу, тебя что то беспокоит, — маэстро появился рядом с парнем, и тот вздрогнул от неожиданности. Его голос был спокоен и холоден.

— Да… Как вы узнали?

— Я всё о тебе знаю. Даже больше, чем ты сам, — маска смотрела на парня с неизменной улыбкой.

— Честно говоря, я это уже замечал ранее. Вы что, читаете мысли?

— Нет. Это нечто другое, но тебе незачем знать. Тебе хватит и того факта, что я не собираюсь вам вредить.

— Если по поводу вас и ваших помощниц я и не переживаю, то вот пустынные дикие… Мы уже неделю в пути, и никого не видно. Вы ведь говорили, что камень привлекает диких, разве нет?

— Привлекает, но в этот раз с пустыней что то не так. Мы бываем тут несколько раз в год, и обычно эти места кишат песчаными червями, сколопендрами и скорпинами.

— Что еще за скорпины?

— Проклятая раса древних зверо-людей, что некогда здесь жили. По легенде их предводитель очень любил скорпионов. Любил так сильно, что в один момент зеро-люди из кланов стали рождаться на половину скорпионами. Их прозвали скорпинами. Со временем они окончательно утратили свой изначальный облик, а вместе с тем одичали. Обычно, они прячутся под песками, сливаясь с местностью. Это главная опасность пустыни Ши-та. Но сейчас не видно даже их.

— Вам это не кажется странным?

— Это не кажется, это и есть странно. Другой вопрос, стоит ли нам беспокоиться по этому поводу. Мы прибудем в Ки-Шас через неделю, и камень будет сразу же передан получателю.

— Не опасно хранить такой артефакт в городе?

— Это уже не наша забота. Мы лишь посыльные.

— Всё равно я не понимаю, зачем тут нужны мы. Вы выглядите довольно сильными, чтобы защитить себя самостоятельно.

— Разве? А мне казалось, что мы обычная труппа шутов. Хотя, в одном ты прав: вы тут действительно не ради этого.

— Тогда зачем? — Рокудо напряженно посмотрел на маэстро. Его маска словно застыла в моменте вместе со временем и пространством.

— Жалость, друг мой, к роду человеческому, — мужчина понизил голос до шепота, наклонившись к уху Рокудо.

— В одном ты прав, я действительно много знаю. Больше, чем хотелось бы. Но таков мой путь. Людям в этом мире живется не сладко. Кто разбавит их ужасный, полный страданий день, если не мы? Кто даст им то, чего они хотят, и приведет туда, где им самое место? Конечно же мы, труппа добрых шутников, что несут лишь радость и счастье.

— По тому и ты сейчас тут. Я видел твою судьбу, я видел твоё прошлое, я знаю о твоих кошмарах и сомнениях. Ты можешь подозревать меня сколько угодно, но я пришел помочь тебе и Эви достичь вашей судьбы. Единственно-верного для вас варианта. В противном случае, вы бы никогда не смогли даже увидеть меня.

— И вы правда делаете это только лишь из жалости?

— Нет, но большего ты не узнаешь, и не узнает никто. А теперь, прошу меня простить, я вынужден вернуться к своим спутницам. И на будущее дам ещё один совет: меньше переживай, и берегись черного солнца, — маэстро пропал так же внезапно, как и появился. Растерянный Рокудо еще несколько минут стоял как вкопанный, пытаясь переварить услышанное.

«Как я вообще должен на это реагировать? Надо ли мне рассказывать Эви об этом разговоре…» — заметив, что девушка уже спит, Рокудо решил пока не поднимать эту тему.

Сев на край платформы, парень рассматривал песчаные дюны. Мысли о погибших товарищах никак не хотели покидать его. Раз за разом он вспоминал горящий собор, и тело Рея, поглощаемое черным пламенем.

Вдруг в свете луны он увидел чью то голову, торчащую из песка. Заинтересовавшись возможностью отвлечься, Рокудо спрыгнул с платформы. Караван двигался медленно в этих местах, а значит можно ненадолго отлучиться.

«Я должен быть осторожен, на случай, если это не просто оставленный тут кем то труп.»

Приближаясь к торчащей из песка голове, он стал замечать, что та отворачивается от него, словно не хочет показывать лица. Однако, эти бурые волосы казались очень знакомыми.

— Феликс?.. Парень протянул руку к голове, и та задрожав, внезапно погрузилась в песок.

«Что за…»

Рокудо обернулся, но каравана сзади не было. Лишь голый песок, и вой пустынного ветра, смешанный с каким то странным гулом, словно под толщей песка роятся насекомые. Свет тоже изменился, словно парень попал внутрь раскаленного котла.

«Я сплю? Или это мираж,» — он посмотрел на рукоять клинка. Его не покидало чувство тревоги.

— Где же ты… — послышался шепот, исходящий откуда то снизу, из под песка. Опустив взгляд, Рокудо застыл в смятении. Прямо из под дюны к нему медленно тянулись костяные руки, словно поляна цветов.

— Почему ты не сказал нам? Почему не предупредил? — череп украшенный оливковой ветвью холодно смотрел на Рокудо из под песков. Когда то в детстве, когда они только поступили в отряд, такую носил Гилберт.

Рокудо в ужасе попятился назад, а костяные руки лишь последовали за ним. На мгновение он словно утратил способность мыслить, и лишь ужас отражался в его глазах.

Из под песка показалась очередная голова. Это была Элли. Повернувшись к Рокудо, из ее разорванного рта донеслись слова:

— Ты ведь всё знал. Ты всегда был за одно с ним. Даже этот твой «подарок» от него. Почему ты не используешь его? С ним, от тебя было бы больше пользы. С ним, ты бы смог защитить нас. К чему эти принципы, раз уж ты служишь ему?