К счастью, единственная работа, которая у меня есть на сегодня — это испечь черничный пирог. Тереза осталась довольна работой, которую я проделала накануне вечером — настолько, что поставила меня работать по вечерам, со вторника по субботу. Не лучшее расписание для моей «светской» жизни, но зато идеальное, чтобы заработать деньги.

С работой и школой, воскресенье остается моим единственным полным выходным днём, и я планирую насладиться им.

Я только закончила пить кофе, когда услышала звук мотоцикла Пака в переулке. Всю прошлую ночь меня терзали сомнения. Он так и не ответил на мои извинения. Он всё ещё злится? А это важно? Я уже решила, что не хочу иметь с ним ничего общего, так почему меня это должно волновать?

Потому что мне не всё равно.

Байк затих, после чего до меня донесся звук шагов по лестничной клетке. Дерьмо. Это не может быть он. А если это он? Чего он хочет? Что-то сказать? Но из-за стука в дверь я больше не могу думать. Я поднимаюсь медленно, желая причесаться, или, по крайней мере, переодеть пижамные штаны.

«Неважно, как ты выглядишь», — твёрдо напоминаю я себе. — «Ты не хочешь с ним связываться. Забей на него».

Легче сказать, чем сделать.

Подойдя к двери, я берусь за ручку, медленно открывая. Пак стоит снаружи, а его выражение лица невозможно прочитать. Он хорошо выглядит. Очень хорошо. Он всегда носит свой стандартный прикид из выцветших джинсов, кожаных ботинок и футболки, которая обнажает частично рукава его татуировок. Его клубные нашивки также включают в себя кожу и темные, контрастные цвета, которые снова напоминают мне о том, как он опасен.

— Пак, — говорю я.

Он заходит внутрь, разглядывая мое лицо. Мне не комфортно от того, как он сканирует меня своим взглядом. Определённо, хищник, оценивающий свою добычу. Пак красив, но никогда не был смазливым, и шрам, пересекающий его лицо, только добавляет ему жестокости. Вся его жизнь жестока. Поэтому я права на его счет, но теперь, когда он стоит передо мной, мне требуются все силы мира, чтобы не прикоснуться к нему. Не провести пальцами по его волосам, чтобы вспомнить какие они мягкие.

Он хочет того же и от меня. Это бушует в его глазах. Пак оборачивает руку вокруг моей шеи, и в его голодном рыке слышится мое имя.

— Бекка.

Внезапно его рот накрывает мой. Мои губы раскрываются из-за его языка, словно земля разверзается подо мной. Я чувствую, как его рука скользит по моей спине, вниз, сильно обхватывая мою задницу. Мои руки обхватывают его шею, и все глупые сомнения, что терзали меня исчезают.

Сейчас я нахожусь в правильном месте, именно в том, в котором мне и нужно быть.

Моё сердце, возможно, и не готово к реальным отношениям с Паком, но моё тело на сто процентов желает с ним секса. Желательно прямо сейчас, у этой стены. Его твёрдость врезается в меня, и когда он начинает подталкивать меня к спальне, мне даже в голову не приходит протестовать.

На самом деле, мне ничего не приходит в голову.

Полное отключение мозга.

Всё, что я чувствую — это он, всё, чего я хочу — это он. Во мне, вокруг меня. Мои ноги ударяются об кровать, и он толкает меня вниз. Не нежно. Совсем. Пак накрывает меня своим телом, отступив ровно настолько, чтобы изучить мое лицо. Его глаза прожигают мою душу, как угли.

— Если хочешь что-нибудь сказать, говори сейчас, — выдыхает он, стаскивая с себя кожаный жилет.

Я быстро качаю головой. Он хватает пояс моих штанов, просовывая пальцы внутрь, и дёргает их вниз по ногам. Затем его руки ложатся на ремень, дергают, разорвав его к чертям. Он расстегивает ширинку, в которой видно его — очень возбужденного, и намного больше того, что я запомнила.

Я глазею на него, загипнотизированная, облизывая губы. Пак стонет.

— Не смотри на меня так, — рычит он. — Я не хочу причинять тебе боли, но, если ты продолжишь в том же духе, я не сдержусь.

Он достает и надевает презерватив, и его член давит на вход в мое тело. Это случилось так быстро. Готова ли я к нему? Он разорвёт меня на части, сделает мне больно? Моё тело напрягается.

Пак даже не останавливается.

Его член мгновенно входит до конца, растягивая и наполняя меня, когда я задыхаюсь от смеси боли и удовольствия, настолько сильной, словно это мой новый собственный вид наркотика. Он придавливает меня своим телом, сильно врезаясь бедрами в меня, словно ему нужно это трение, но он не хочет рисковать, замедлившись хотя бы на секунду.

Учитывая, как от этого его тазовая кость бьется об мой клитор, мне жаловаться не приходиться.

— Еще, — выдыхаю я, хватаясь за его бицепсы пальцами.

Пак врезается в меня, вдавливая сильнее в изношенный матрас, хрипя от каждого удара, как будто его жизнь висит на волоске. Моя же, кажется, висит в промежуточном состоянии, отчаянно нуждаясь в освобождении, которое он может мне дать. Желание, нужда и напряжение проходят сквозь меня, как молния, унося к финишу быстрее, чем следовало бы ожидать.

Пак хватает мои лодыжки, закидывая себе на плечи. Новый угол меняет все, создав рычаг, который невероятно глубоко погружает его в моё тело.

— Прикоснись к себе, — требовательно приказывает он. — Забудься, пока я тебя трахаю. Теперь я владею этим телом — покажи мне, на что оно способно.

Я повинуюсь, затаив дыхание, отчаянно потираю клитор. Никогда не чувствовала ничего подобного в своей жизни. Глаза Пака привлекают мое внимание, удерживая мой взгляд в плену, пока его член пытает меня. Мой оргазм обрушается в бешенном порыве, и я кричу, содрогаясь всем телом. Он дико ухмыляется, затем начинает вбиваться в меня так сильно, что я понимаю — ходьба для меня может стать довольно проблематичной.

Хотя мне всё равно.

Каждый удар остается глубоко внутри, моё тело краснеет и дрожит, пока он увеличивается в размерах. Святой Боженька... Он сказал, что владеет мной, и это так. Моё тело узнает своего хозяина, даже если я этого и не желала. Оно хочет угодить ему, повиноваться и удовлетворять. Внезапно Пак кончает, сильно дрожа, вероятно, это его пульс я чувствую так глубоко в себе.

Его рука снова хватает мои волосы, наклоняя голову для очередного дикого поцелуя, когда последний выстрел заполняет меня.

Звук нашего дыхания наполняет воздух.

В конце концов, он выходит из меня, стягивая презерватив и ложась поперек меня. Я вздыхаю. Никогда не чувствовала ничего подобного — даже близко. Даже когда он лизал меня в Калифорнии, заставив кончить в первый раз.

— Мило, — удается выговорить ему. — Ну, наконец-то, твою мать.

Я не отвечаю, потому что, чёрт возьми, что девушка говорит после такого? «Огромное спасибо» не совсем подходит для такой ситуации. Вместо того, чтобы говорить, я обнимаю его и притягиваю в объятия. Его вес давит на меня, и мы лежим так, затаив дыхание.

— Это было неожиданно, — наконец говорю я.

Пак не реагирует, просто перекатывается в сторону, чтобы лечь рядом со мной. Я изучаю его, завороженная чертами его лица.

— Я принимаю твои извинения, — говорит он снисходительно. — На всякий случай, если ты этого не поняла.

Я смеюсь.

— Да, я, вроде как, поняла.

— Мы ходили вокруг да около, долгое время, — продолжает он. — Не секрет, чего я хочу, и это, по-моему, взаимно. Время пришло.

Время? Интересно, что это значит. Боже, надеюсь, он имеет в виду время для хорошего секса...

— Кажется, я припоминаю, как быстро ты восстанавливаешься, — говорю я, протягивая между нами своеобразную руку помощи.

Его член никогда не был полностью мягким. Кожа чувствуется шелковистой и гладкой между пальцами, и я ощущаю, как он становится все более твердым.

— Давай-ка всё проясним, — говорит он, и его тон застает меня врасплох. — Это не одноразовая акция. Я заявил на тебя права, Бекка. Уже поговорил об этом с клубом — они знают, что ты моя.

Я успокаиваюсь.

— Не помню, чтобы я на это соглашалась, — говорю я медленно. — На самом деле, я всё обдумала и решила, что ещё не готова к отношениям. Вся эта история с мамой и школой...