Однажды наши жизни
Встретились на перекрестке.
Казалось, я была мертва.
А ты?
Ты спас меня.
Не дав мне руки наложить.
И что в итоге?
Ты и Я…
Два Ангела!
Никто не знает, кто из нас какого цвета?!
Ты часть меня,
А я тебя…
И нет меж нами света!
Так плотно нас связала Сварга!
И души наши сплетены в едино.
Спасала я тебя, отдав себя,
А ты же
Подарил мне жизнь, спасая свет Всемирья!
Она плакала.
– Батюшка объявил турнир за мою руку и сердце, для победителя я стану супружницей. Не подведи меня, свет сердца моего. Мы созданы друг для друга, слушай частичку души моей, живущую в тебе, она укажет тебе верный путь ко мне и не подведет в преодолении препятствий. Только верь, и я стану твоей, единственной и родной. – Их губы слились в долгом, чувственном и очень нежном поцелуе, оставляя обжигающее сладковатое ощущение.
Она исчезла. Он открыл глаза, вытирая струящиеся слезы с лица. Он был счастлив! Она реальна, она не плод его воображения! Счастье окутало все его сознание и душу, и мгла потихоньку стала отступать, боль притуплялась, а через некоторое время и вовсе исчезла, как будто ее и не было. Внизу живота вновь порхали бабочки. Разве теперь хоть что-то могло остановить или заставить его отступить?! Он отыщет ее, где бы она ни была.
Оглядевшись, он так и не понял, где он. Было уже раннее утро. Радомир посмотрел на GPS-навигатор, чтобы сверить координаты своего присутствия. Оказалось, что он не доехал до Санкт-Петербурга совсем чуть-чуть, остановившись вблизи деревни Бологое. С этой точки он занялся составлением маршрута своего дальнейшего пути.
«Итак, – размышлял он, – я доеду до Питера, там связываюсь с МКУ, где мне дадут лучшего проводника по Соловецким островам, который, надеюсь, будет действующим членом Русского географического сообщества (РГС) и членом Международного клуба ученых (филиал РГС). Затем я загоняю машину на стоянку, арендую катер, приспособленный для длительных переходов как по речной, так и по морской и океанической глади Белого моря и Северо-Ледовитого океана, а также по междуречью Ладоги и Онеги. Там хорошо бы было нанять военную профессиональную команду на катер. Совместно мы составим список необходимых провиантов, дополнительного оборудования и еще кучи всего и этот список отправим в Москву, а там уж ребята все организуют. М-м, а может, катер и команду стоит искать через Москву? Зачем тратить на это время, когда необходимо еще столько всего решить. Например, нужно организовать центр радио- и спутниковой связи, который должен расположиться в офисе “Молодежи России” в поселке Ватутинки под Москвой, и чтобы в нем принимали и спутниковые каналы связи. Думаю, что ребята смогут организовать круглосуточную работу службы отслеживания и первичной обработки данных, поступающих с моих радио-разведывательных и радио-перехватывающих устройств связи. Ну и, конечно же, в МЧС России нужно подключить услугу “Слежение за туристом” – для дополнительной безопасности».
Настроение у Радомира было великолепным, внутри него бурлила сила. Теперь его сердце знало наверняка, что она его ждет и нет в том никаких сомнений. Она – самое реальное событие, которое происходило с ним когда-либо. Теперь ничто не сможет сокрушить его веры в ее существование. Он допускал мысли, что ему придется эх как нелегко на турнире, где предстоит рвать свои жилы, но, по сути, ему уже было все равно, он был уверен в своих силах, а еще больше в том, что их любви хватит для преодоления всех трудностей.
Так, в раздумьях, он не заметил, как доехал до города. Будучи в Питере не один раз, он очень хорошо в нем ориентировался.
«Для начала было бы совсем не плохо позавтракать», – услышав урчание разъяренного зверя внутри себя, подумал Радомир.
Увидев на Невском проспекте знакомую кафешку, он припарковал свой внедорожник и вошел в кафе. Сделав заказ, он вновь пустился в размышления, пытаясь сформировать некую форму плана действий на ближайшие пару часов. В ожидании ароматного вкусного завтрака первый кому Радомир позвонил был его отец. Тот сразу взял трубку, давая понять, что ждал этого звонка. Тогда, перед самым отъездом, разговора не получилось, Радомир не мог подобрать слов, а отец не настаивал, понимая, что наступит момент и сын все сам объяснит. Похоже, что настал именно такой момент. Радомир сбивчиво и невпопад, будто боясь что-то забыть или упустить, тараторил в трубку. Он извинялся, что по телефону, но надеялся, что отец его поймет.
И тот понял. Ему было все равно, по какой причине его сын не встречается с девушками и никогда с ними не был замечен, почему тогда, много лет назад, он не задался вопросом о причине столь резкого изменения его единственного сына, все его изменения он принял по-отечески и безропотно, лишь благодаря богов за дар, преподнесенный ему, зная, что настанет момент, когда за все изменения и улучшения будет предъявлен счет к оплате. Сейчас отец не сомневался, что этот миг настал и счет предъявлен.
Он не был ни расстроен, ни огорчен. Он готовился к этому моменту и сейчас был готов на все, чтобы не менять действительность, чтобы его сын, его отрада, остался таким, как сейчас, тем, кому подражают и кого ставят в пример. Потому что благодаря сыну он сам становится лучше, он гордился, а ведь было чем. Отец спокойно все выслушал, не проронив ни слова, и в довершение монолога сына лишь молвил: «Я с тобой, и я горжусь, что ты мой сын, ты просто должен знать это. Буду у тебя в офисе через 45 минут. Начинай собирать команду», – и положил трубку.
Радомир с облегчением выдохнул, потому что в глубине души он надеялся именно на такой исход разговора отца с сыном, но внутренняя мгла, которая все еще была частью его, кричала об обратном. И сейчас, уже после разговора с батей, он в очередной раз убедился в том, что не мглу нужно слушать, а душу, ее душу, которая стала частью его, стала им. Ведь она никогда его не подводила, не вселяла ложных надежд. И тут он понял, что дело вовсе не в надежде, а в тех совершаемых действиях, которые предшествуют событию. Душа не ошибается не потому, что она верит в безоблачное будущее, а потому, что не позволяет совершать деяний и не допускает грязных мыслей, которые могут его омрачить. Именно поэтому девиз его внутреннего мира: «Живи во благо рода своего и по совести, почитая родителей своих».
Радомир улыбался, ему было спокойно и комфортно от своих мыслей. Отец примет непосредственное участие в его экспедиции, помогая создать координирующий центр, через который будут отслеживаться все его маршруты. Теперь можно и Баруте позвонить.
Барута был его единственным другом, тем, кого когда-то он спас от наркотиков. А теперь он его самый преданный сторонник и к тому же компаньон. Ждать ответа на звонок пришлось недолго, как и отец, Барута сразу же снял трубку. Услышав спокойное дыхание Радомира, Барута лишь смог сказать: «Живой!» Дальше последовал не очень длинный рассказ детского приключения Радомира и объяснение столь скоротечного отъезда в экспедицию. Барута слушал своего друга спокойно, не прерывая его потока мысли, боясь невольно того перебить. Когда же с рассказом было покончено, Барута сказал:
– Эх, дружище! Как жаль, что ты не рядом и я не могу тебя обнять. Я несказанно рад, что в твоем сердце живет любовь, прости, не могу сдержать слез радости. Я и мой отец – мы с тобой, мы команда. Начинаю общий сбор в Ватутинках. Спецы в нашем походе ох как понадобятся!
Радомир нисколько не сомневался в том, что может положиться на Баруту.
– Твоя задача – фиксировать абсолютно всю поступающую информацию с моих приборов. Мой отец со специалистами будут эту информацию анализировать, а выводы передавать обратно тебе, ну а ты обратно мне. Понял?
– Да, понял, конечно. Теперь слушай меня: в Питере у отца есть один однокашник, с которым они вместе еще в школе учились, так вот, этот самый друг отца работает в маленькой мастерской по ремонту техники, адрес я тебе уже кинул на твое «яблоко». Пойдешь к нему и по списку возьмешь у него всю необходимую механическую технику. Он в этом дока, так что на него можно положиться, даже если у него нет, он знает, где можно найти. Наши ученые подтвердили, что некоторые места маршрута слишком геоаномальны, там могут быть неустойчивые энергоэлектронные поля, поэтому там даже не вся механическая техника будет работать, а цифровая и подавно.
