— Уходите. — еле сдерживаясь сказал Ахмед-ага.

Салиха, отправив старших детей на уроки, а младших в детскую комнату, где им должны были показывать кукольные игры (кукольный театр), села на диван возле окна, чтобы разобраться с бумагами вакфа. Она всматривалась в бумаги, в цифры и слова, но ничего разобрать не могла. В голове было много мыслей.

— Что-то известно об убийце Мерьем хатун? — опустив бумаги, спросила султанша.

— Ничего еще не слышно. Хранитель покоев лично занимается этим делом.

— Лично? Это хорошо. — на удивление, учитывая все происходящее, Салихе было очень жарко. — Хух, как-то душновато. Прикажи пусть приготовят холодный шербет.

— Но госпожа, сейчас же холода. — сказала Джеври.

— Я сказала, передай, что я хочу холодное. — служанка поклонилась, но и шагу не успела сделать, как в двери постучали. — Войди! — после разрешения, в покои вошел Зюмьлют-ага, а за ним еще пять евнухов. Тот поклонился госпоже, а другие начали перерывать все вокруг.

— Что происходит? — спросила Салиха.

— Беда, султанша. Беда. Вчера была найдена фаворитка нашего повелителя. Во время допроса двое… — ага прикусил нижнюю губу. — Указали на Вас.

— Что? — от удивления, женщина встала, бросив бумаги на диван. — Кто смеет?!

Прекратите! — она кричала, но аги ее не слушали. — Я приказываю, остановиться! — но снова ничего. Сойдя с небольшого подъёма в покоях, Хасеки подошла к двери, и там, откуда не возьмись, появилась Хюррем Султан.

— Салиха.

— Султанша. — она поклонилась, проявляя уважение. — Кто отдал приказ на обыск моих покоев?

— Мой сын повелитель. — оттолкнув неугодную невестку, сказала та, и прошла в глубь комнаты. — Сегодня тебя обвинили в убийстве фаворитки повелителя.

— Я этого не делала. — подойдя к Валиде Султан сказала Салиха.

— Но приказ был издан, и я прослежу за тем, чтобы все было как должно. — вдруг, к Хюррем Султан подошел евнух, который склонив голову, протянул женщине маленький полупрозрачный пузырек с чем-то серебристого цвета внутри. Взяв ее в руки, Валиде перевернула вверх дном, чтобы проверить есть ли там знак, о котором говорил зеркальщик.

— Надо же. — сказала женщина, подняв взгляд на своего врага. — Аги, бросить ее в темницу.

— Что? — удивилась Хасеки. — Это не мое! Я не виновна! — она кричала и пыталась выбраться от сильных «оков» стражников, которые силой начали выводить ее из покоев.

— И этих тоже бросьте. Они наверняка ей помогали. — кивнула Хюррем в сторону личных служанок невестки.

— Прошу, мы ни в чем не виновны! — кричала Лале, которую вывели из детской комнаты.

— Госпожа. — к Хюррем подошел Зюмьлют. — Простите, но Салиха Султан ведь Баш Хасеки, ее нельзя в темницу, может лучше закрыть в этих… — евнух не договорил. Валиде бросила на него свой испепеляющий взгляд, от которого тот сразу почувствовал холод.

— После уроков, приведи моих внуков ко мне. — в ответ Зюмьлют лишь молча склонил голову.

POV Салиха.

Меня завели в темницу, и, толкнув вперед, закрыли за мною дверь. Споткнувшись об длинный подол своего платья, я упала, содрав кожу на руке.

— Ай… — прошептала я, смотря на кровоточащую рану. — Эй! — я осторожно встала с пола и подбежала к железным стенам камеры. — Выпустите меня! Вы не смеете держать меня здесь! Выпустите!!! — вокруг было темно, сыро и холодно. Я, держась за железные прутья, медленно спустилась вниз, опираясь спиной об холодный угол стены. — Я не виновна. — уже вместо громкого крика я могла произнести это лишь шёпотом.

Я сидела уже достаточно долго, так, что за меленьким окошком было видно, что начинает солнце заходить за горизонт. Но мысли мои были заняты детьми. Что с ними будет, если казнят меня? Анаид и Изэль замуж за старых пашей, а шехзаде… их тогда ждет одна участь. Да и сколько бы Мурад не говорил, что любит братьев, Нурбану им жить не позволит.

Вдруг, я услышала чьи-то тяжелые шаги, что с каждым шагом становились все громче и громче, пока перед собой я не увидела высокие черные сапоги.

— Салиха Султан. — сказал мужчина. Подняв голову, я увидела стоящего перед собой Ахмеда-агу.

— Хранитель покоев. — я была очень рада его видеть, но и одновременно понимала, что он пришел сюда, чтобы озвучить мне приговор. — И как же? Отравят? Задушат? Утопят? Что султан приказал сделать со мной?

— Султан Селим Хан приказал привести Вас к нему.

— Хах… — ухмыльнулась я. — Хочет лично приговорить меня. — подняв руки, я крепко взялась за ворота темницы и поднялась на ноги. Я смотрела прямо в глаза Ахмеду, и видела в его глазах нечто такое, что ранее было незаметно. Он сделал ко мне шаг, достав ключ для замка, и громко открывая замок, произнес:

— Я знаю, что ты невиновна. Я помогу. — он осторожно взял меня за руку, но я убрала ее, чтобы не давать уже ложных надежд.

— Мне теперь никто не поможет. — Ахмед открыл дверь и отошел в сторону, давая мне пройти. Сделав глубокий вдох, я выпрямила спину, подняла гордо голову и отправилась вперед. Никто не должен видеть меня слабой. Я уже давно не плачу, оголяя душу, и впредь делать этого не буду.

Дойдя до покоев Селима, я столкнулась с Нурбану, выходившей оттуда. Она остановилась напротив меня, как всегда ехидно улыбаясь.

— Салиха, бедная Салиха. Посмотри, на кого ты похожа. Какая ты… несчастная, замученная. Мне тебя даже жаль.

— Я не нуждаюсь в твоей жалости. И ни в чьей в общем. Ты ликуй, пока можешь. Но я еще не проиграла.

— Нет, милая Салиха, ты проиграла. Хотя, можешь тешить себя как угодно. Пришел твой час. — она окинула меня своим злорадствующим взглядом и ушла, а я же, как в последний раз посмотрела на Ахмеда, но говорить что-либо не хотела.

Переступив порог в покои Селима, я склонила голосу, согнув в поклоне колени. Мужчина стоял ко мне спиной, сложив руки позади.

— Повелитель. — сказала я, подняв голову.

— Что с тобой стало? — медленно поворачиваясь, спросил он. — Ладно, я закрыв глаза на то, что другие девушки побыв у меня одну ночь, больше тобой не подпускались, но зная, как дорога мне Мерьем, ты посмела совершить такое. — Селим, медленно подходил ко мне, и с каждым шагом, увеличивал тональность голоса.

— Я говорила, и не отказываюсь от своих слов — я не виновна. — я всматривалась в его глаза и понимала, что мои слова для него, как капля, падающая в море — не имеет значения.

— Почему же я тебе не верю? — спросил он.

— Потому, что за эти семь лет изменилась не только я, но и ты. Скажи мне, ты хоть что-то, хоть когда-то ко мне чувствовал? Или же, я была лишь одной из этих рабынь.

— Ты знаешь ответ.

— Не знаю, поэтому и спросила. И чем так понравилась Мерьем? Что она такое тебе шептала? Может, приворожила?

— Замолчи. — сказал султан сквозь зубы.

— Или же еще что-то? Я клянусь, что ее смерть не на моих руках, но если это кто-то совершил, значит, она заслужила такое.

— Хватит!!! — я не ожидала того, что Селим поднимет на меня руку, и ударит по щеке, лишь при упоминание этой хатун. От такого сильного удара я упала на пол, ударившись затылком об ножку кровати. На глазах наворачивались слезы, а сердце сжималось так сильно, что не давало мне сделать вдох. — Хватит испытывать мое терпение. Мерьем хатун была беременна!!! Ты погубила невинные души, и за это, должна заплатить своей жизнью!!! — это то, чего я так боялась. — Но тебе повезло! Ахмед-ага, напомнил мне, что хоть ты и виновна, но все же мать моих детей. Поэтому, я сохраню тебе жизнь. — он наклонился надо мной, крепко взяв за волосы и потянул их назад. — Я высылаю тебя в Старый Дворец, где ты будешь доживать свои годы. С собой можешь взять лишь Анаид и Изэль, шехзаде останутся здесь.

— Я согласна на ссылку, хоть куда отправь, но не разлучай с сыновьями! — я упала на колени перед ним, крепко взявшись за кафтан, сжимая его в реках. — Они мое все! Прошу!

— Раньше нужно было думать! — он выдернул подол кафтана с моих рук, и, отойдя на несколько метров, позвал стражников. — Стража! — в покои вошли стражники султана. — Выведите ее. — небрежно махнув на меня рукой сказал Селим.