— Ты забрела далеко от замка, — сказал он, прерывая затянувшееся молчание.

— Как Вы нашли меня? — сонно проговорила девушка.

— По следам.

— Вы следопыт?

— Скорее, хранитель леса, — поправил он.

— Это титул? Или должность? — спросила она, чувствуя наконец-то живое общение, удивительное тепло, которое ощущается вместе с доверием собеседника.

— Это способ скоротать время, — усмехнулся Клод.

— Да, при таком жилище увлечение не помешает, — согласилась Аннабелль. — Я бы тоже не отказалась от чего-нибудь подобного.

— Ты неплохо поёшь, — пожал плечами хозяин замка.

— Я ненавижу пение, — честно ответила она. — А то, что Вы слышали, были крики души.

— Ясно… — согласился Клод. Анна тем временем продолжала:

— Я бы хотела снова приносить пользу. Пока я жила в Имфи, я лечила людей. Люди были разные, тёмные, как правило, но теперь я понимаю, что мне не хватает их. Вообще кого-нибудь живого рядом, с кем можно было бы поговорить, — она осеклась. — Не подумайте ничего плохого, Вы прекрасный собеседник, но Вас часто не бывает дома. Я Вам, конечно, не жена, чтобы упрекать, просто… забудьте, — она разочарованно уронила голову на шею коня.

— Ясно, — только и повторил Клод. — Ты стала спокойнее вести себя рядом с человеком без лица, — заметил он.

— Я всё надеюсь увидеть его. Но не сейчас, — улыбнулась Анна, принимая вызов. — Здесь полно загадок, даже не знаю, за какие взяться.

— Ты сможешь решить их все, если будешь внимательна, — тяжело произнёс Клод, будто кто-то заставлял его говорить это. Но одновременно с этим в его словах звучала надежда. Дождь остановился, теперь только редкие капли срывались с ветвей и с громкими щелчками разбивались о плащ, укрывавший девушку. Поняв, что непогода миновала, Аннабелль села, затем и вовсе остановила коня и спешилась.

— Иначе я замерзну, — ответила она на немой вопрос Клода.

— Как пожелаешь, — пожал плечами хозяин замка. — Нам оставалось не более пяти минут.

— Я обратно не полезу, — настойчиво произнесла она. Клод кивнул в ответ. Анна долго шла рядом с ним. На языке у неё вертелся один и тот же вопрос, но задать его ей не хватало смелости. Во-первых, потому что он казался неуместным, особенно в сложившейся ситуации, а во-вторых, ей просто было неловко, словно она собиралась спрашивать очевидное. Она и так чувствовала себя глупо и не хотела усугублять положение, и всё же…

— Замок заколдован, да? — спросила она. Неизвестно, кто замер раньше: Клод или Герцог, но оба одарили девушку вопросительными взглядами. Анна пожала плечами. — Невидимые слуги, граница, защищающая Ваши владения (Ваши ли?), ведьма и колдуны в округе, плотоядный куст по соседству. Не удивлюсь, если и конь говорящий.

— Интересно, — с сомнением произнёс Клод. — Нет, Герцог не говорит, — конь разочарованно заржал. — И давно ты додумалась?

— С самого начала, если честно, — произнесла она. — Но принять эту мысль было куда сложнее.

— Так и было задумано.

— Значит, Вы никакой не хранитель леса и не хозяин замка? Вы пленник? — улыбнулась она почти триумфально.

— Я хозяин замка, — настойчиво произнёс он.

— И всё же не можете покинуть его, — повторила Аннабелль.

— Возможно, — кивнул он. — И что теперь?

— Ничего, — проговорила Анна. — Я отчасти удовлетворила своё любопытство. Я решила предложить Вам свою компанию в Ваших лесных прогулках. Можете отказаться от неё, как пожелаете, но скоро лето, и, я думаю, вам надоест искать меня во всех чащах каждый погожий день.

На её губах появилась по-лисьи довольная улыбка. Клод смерил её долгим взглядом, а потом рассмеялся, потешаясь то ли над её словами, то ли над собой. Анна отвела взгляд и увидела появившуюся впереди кованую решётку. Она ускорила шаг и вскоре оставила хозяина замка позади, а сама почти бежала навстречу к тёплому огню камина и чаю.

Уже близился закат, а с ним и комендантский час. Аннабелль сидела в столовой и потягивала горячий чай, принесённый слугами. К нему подали множество сладостей, но девушка не прикасалась к ним не в силах оторвать руки от тёплой чашки — без неё мир вокруг казался ужасно холодным. В дверях появился Клод, он внимательно посмотрел на девушку, свернувшуюся калачиком в кресле. Слишком уютно выглядела эта картина, совсем по-домашнему, если такое слово можно было применить к замку, где всё должно было быть по правилам и в соответствии с дворцовым этикетом. Но кому было до этого дело? Анна дружелюбно улыбнулась ему, как товарищу по несчастью. Клод ответил сдержанным кивком.

— Напомни, откуда ты взяла ту записку? — спросил он серьёзным тоном.

— Нашла под дверью, — ответила девушка.

— Ты не выходила из комнаты ночью?

— Нет. Может, это кто-то из слуг.? — пожала плечами она. — Мне грозит опасность? — почувствовав нараставшее напряжение.

— Нет. Но по ночам дверь лучше запирать… — заговорил он.

— Я запираю, — перебила его девушка.

— И. Если ты желаешь. Я могу брать тебя с собой. Я не лучший собеседник и точно не принц на белом коне, но если тебе так важно разбавить своё одиночество, то добро пожаловать, — сухо произнёс он.

— Я надеялась скрасить Ваше одиночество, — оскорблено произнесла Анна. — Но если Вас раздражает моё общество, я продолжу изображать украшение для Ваших гостиных, — она отвернулась к огню, а Клод коротко рассмеялся и, поклонившись, покинул столовую. На соседнем кресле, возле которого стоял хозяин замка, Анна увидела сложенный вчетверо листок. Нехотя она покинула своё кресло, его тёплый и уютный мир, преодолела несколько шагов по холодному полу и, схватив листок, бегом вернулась обратно, к пледу и чаю. Она развернула бумагу. На нём оказался её портрет. Нежное лицо в обрамлении пышных локонов и та самая улыбка, немного хитрая, словно заговорщическая, которую Анна раньше так часто прогоняла со своего лица. Лист немного намок. Девушка поднесла его к огню и в тёплом свете пламени на бумаге проступила надпись, те самые убегающие буквы.

«Belle».

Аннабелль стала чем-то вроде спутницы хозяина замка во время его прогулок по лесу. Вся эта ситуация казалась девушке странной, совершенно не соответствовавшей её ожиданиям: сопровождение Клода незаметно стало её обязанностью, а фраза: «Мы выезжаем на рассвете (или в любое другое время)» приобрела приказной тон. Ей даже выделили собственную лошадь, в глубине души Анна с грустью понимала, что это прекрасное животное с умными глазами может стать её единственным собеседником. С одной стороны, это была её инициатива и девушка надеялась, что таким образом она станет ближе к хозяину замка, но тот, казалось, передумал одаривать девушку своей какой-никакой благосклонностью. С другой стороны, Клод имел полное право не делиться с ней своими тайнами и в таком случае то, что он не прогнал девушку после первой же совместной поездки, говорило о его терпении или попытках быть гостеприимным хозяином.

Во время поездок Клод не обращал особого внимания на Аннабелль, изредка он выбрасывал руку в сторону, указывая на что-то, что, вероятно, должно было заинтересовать девушку. Анна силилась увидеть, что показывал её спутник, задаваясь вопросом, что же всё-таки заметил зоркий глаз Клода, но видела лишь бесконечные стволы деревьев, молодые листья, через которые солнечный свет пробивался, как сквозь окно-розу в соборе. Чтобы не разочаровывать Клода, Анна делала заинтересованно-удивлённое лицо и кивала, как будто и вправду увидела нечто необычное. Мужчина почти безразлично кивал и продолжал водить девушку по лесу, показывая тропы, которые он сам знал, как свои пять пальцев. Часто он предлагал Аннабелль самостоятельно найти обратный путь и девушке приходилось отчаянно напрягать свою память в попытках не заблудиться среди десятков одинаковых на первый взгляд дорожек и поворотов.

Они редко разговаривали, даже привалы проходили в тишине, разбавленной пением птиц, с каждым днём становившимся всё более громким и разнообразным. Анна пыталась разговорить своего спутника, но хозяин замка отвечал неохотно, не желая потакать любопытству девушки. Он считал, что с него хватит и того, что он разрешает Анне свободно ходить по замку днём, видеть и слышать достаточно, чтобы понять всё, и отвечает на те её вопросы, на которые можно ответить «да» или «нет». Хотя про себя он понимал, что лучше было бы запереть её на весь год в каком-нибудь из пустых чуланов, это был самый безопасный вариант и Клод сам не знал, почему не прибегнул к нему. Может, потому что он хотел доказать самому себе, что ещё не забыл, как нужно обращаться с людьми. Аннабелль не представляла, сколько привилегий он дал ей, а если бы узнала — потребовала бы ещё? Он не знал, но и проверять не хотел. Сложно было предположить, чем бы это обернулось для девушки.