Взявшись за руки они брели по пляжу. Камешки на берегу еще хранили тепло ушедшего солнца, волны безмятежно сменяли друг друга, стрекотали цикады…

Девушка молчала, не решаясь заговорить.

– О чем ты беседовала с Наташей? – вдруг спросил он.

– Да так, ни о чем, – удивилась она не столько вопросу, сколько тону, которым он был задан, – а почему спрашиваешь?

– Александр говорил, что она последнее время подавлена. Они уже три года женаты, Наташа хочет ребенка, но никак не получается.

– Аааа, понятно. Марк, а ты… хочешь детей?

– Не знаю, может позже, а ты?

– Я? Раньше как-то не задумывалась, теперь, наверное, уже не успею. Неправильно это – малыша сиротой оставлять.

– Помнишь, что я тебе обещал? В течении недели все разъяснится, я уже попросил друга договориться с доктором. Сейчас, кстати узнаю.

Марк набрал номер и заговорил на совершенно незнакомом языке:

– Какие новости? Говори на сафри, она рядом.

– Как ты и предполагал, в больнице даже не провели толком никаких анализов. Похоже ничего страшного, какая-то генетическая аномалия, через час закончу настройку нано-ботов. По моим прикидкам они восстановят функции ее организма за девять часов.

– Хорошо, планы слегка меняются. Не будем сообщать ей, что здорова. Пусть доктор придумает какой-нибудь диагноз на древнекитайском, чтобы не было искушения искать в интернете. Подготовь склянку потаинственней и заполни витаминами. Пересыпь для антуража травами какими-нибудь сильно пахнущими.

– Сделаю. Как долго пробудешь в Уиттиере?

– Пару дней, не больше. Что в Цзинане, нашел нам дом?

– Забронировал президентский номер в отеле. У них проблема с землей для застройки, в основном высотки, более подходящего жилья не нашел.

– Понял. До встречи.

Марк положил телефон в карман пиджака, обнял Агату и улыбнулся.

– Ну вот, не о чем беспокоиться. Доктор нас уже ждет, он один из лучших, не переживай, родная, все будет хорошо.

– Спасибо. Марк, – она вздохнула, помолчала несколько секунд и спросила: – Ты на таком красивом языке сейчас говорил, это же не китайский?

– Нет, не китайский. Тебе повезло, крошка, твой муж полиглот. Я знаю языки всех стран, куда меня отправляют.

– Надо же! Просто удивительно! И сколько? Сколько языков ты знаешь?

– Много, – прошептал он ей на ухо.

– Я тоже хочу выучить какой-нибудь. Поможешь мне?

– В этом нет необходимости, милая. Скоро все будут говорить на одном языке.

Она рассмеялась и легонько толкнула его в плечо.

– Да ну тебя, я серьезно.

– И я серьезно.

– Ладно, и что это будет за язык, мистер полиглот?

– Красивый, самый красивый язык.

– Научишь меня?

– Научу, когда придет время.

Агата несмело шагала вперед,  послушно закрыв глаза ладошками, а руки Марка лежали на ее талии, помогая не сбиться с пути.

– Все, можешь открывать, – шепнул муж.

Тепло его дыхания скользнуло по коже, Агата смущенно улыбнулась и открыла глаза.

Прямо перед ней стоял белоснежный самолет с семью круглыми иллюминаторами. По корпусу проходили две изогнутые полосы – бирюзовая и серая.  Тонкие крылья напоминали крылья большой морской птицы, названия которой девушка не помнила.

– Мамочки! Какой он красивый, – воскликнула Агата.

– Я же тебе говорил! Никаких очередей, проблем, неудобств. Пойдем, внутри тебе еще больше понравится.

Они поднялись по невысокому трапу.

– Марк, это точно самолет? – прошептала она, заглянув внутрь.

– Точно, – улыбнулся он, поднял ее на руки и занес внутрь, в уютный, отделанный светлым деревом и кожей салон.

– Скорее похоже на яхту какого-то арабского миллиардера.

– Ну, не знаю. А на яхте есть такая ванная?

Он поставил девушку и распахнул неприметную дверь, за которой скрывался облицованный  темным полированным деревом роскошный санузел с  белоснежной сантехникой и позолоченными аксессуарами.

– Марк, – пропищала она, – Марк, Марк! Просто сказка, как же тут красиво!

– Малышка, ты еще кухню не видела, – усмехнулся он.

– Кухню? Шутишь, тут есть кухня?!

Он взял ее за плечи и развернул в другую сторону:

– Смотри!

Кухня поражала роскошью не меньше ванны. Мебель из такого же полированного темного дерева, только отделка не позолоченная, а хромированная.

– С ума сойти! Никогда бы не подумала! Очень, очень красиво. Марк, ты мое чудо, спасибо тебе!

– Так и есть, милая, я твое чудо, – улыбнулся он, – а ты мое. Пойдем, хочу показать еще кое-то.

– Еще? Пожалей меня, я и так уже вне себя от восторга.

– Ты привыкнешь. Еще пару перелетов, и будешь возвращаться сюда как домой.

– Наверное, ты прав. Этот самолет как летающая квартира и будет с нами во всех местах, куда мы отправимся. И еще ты.

– И я, – улыбнулся он.

Они подошли к двери, похожей на банковский сейф с большой круглой задвижкой.

– Не пугайся, это для антуража. На самом деле тут хранится наш багаж. И вот это…

Агата заглянула в распахнутую дверь. Внутри помещения стоял прочно перетянутый ремнями большой металлический ящик с блестящими замочками и молдингами по углам.

– О, Марк, моя арфа. Ты ее все таки забрал?

– Ты обещала мне сыграть, я не забыл.

– Сыграю! А где ты успел найти кофр для арфы?

– Ты имеешь ввиду футляр? Друзья помогли – преимущество моей работы.

– А чем вы занимаетесь?

Марк не успел ответить – раздался мелодичный звук.

– Взлетаем, пошли, по инструкции мы должны сидеть в креслах, пристегнутые, назидательным тоном сообщил Марк.

– Летим! – радостно воскликнула девушка.

Самолет мягко оторвался от земли. Если бы не вид из круглых окошек, можно было подумать что они все еще катятся по взлетной площадке. Агата с детским любопытством смотрела в иллюминатор на уменьшающийся город. Потом они вынырнули над облаками и девушка замерла от восторга. Глядя на пушистые белые хлопья она невольно вспомнила о вчерашнем вечере, о невероятной красоты номере для новобрачных, о внимательном и нежном Марке… Агата зажмурилась, ее щеки пылали. А еще она почувствовала на себе его взгляд, но не могла найти в себе смелости взглянуть на мужа – чудесного, совершенно невероятного, самого лучшего мужчину на свете.

Марк тоже рассеянно посмотрел на облака, потом на девушку в кресле напротив. Он не ошибся, Агата удачный выбор. Искренняя, наивная, неопытная. К тому же, как удалось выяснить сирота, и у нее почти нет друзей…

– Расскажи о своем детстве, Агата, – внезапно спросил он.

Она грустно улыбнулась. Детство? О чем из прошлого можно рассказать? Ее миром были дом, лужайка вокруг, да еще пара двухэтажных строений, роща и секретные лаборатории под землей. Она несколько раз спускалась туда, еще совсем маленькой, но ничего, кроме мрачных коридоров с лампочками, висящими на черных толстых проводах, не помнила. Военная база, прямо в центре города. Сначала Агата удивлялась – там, за ржавой колючей проволокой и панельным забором, раскинулся огромный современный город. Люди каждое утро, попивая чай перед трудовым днем, смотрели из окон девятиэтажек на зеленую рощу, окруженную забором. Неужели никто ни о чем не догадывается? Девочка как-то спросила об этом у Петровича. Он ответил что люди привыкают к необычному, и оно становится заурядным. Никому не любопытны заурядные вещи. Поэтому принцип «хочешь что-то спрятать – положи на видное место» так хорошо работает.

Когда-то давно пустили слух, что за забором находятся пороховые склады. И все в это верили. Для прикрытия «легенды» дежурные каждый день по нескольку раз стреляли из старой пушки, а жители соседних домов так к этому привыкли, что даже не вздрагивали. В тени деревьев установили муляжи орудий. Летом почти незаметные, но осенью, до того как накроет снегом – вполне узнаваемые. Удивительно, но никто за все эти годы не задался вопросом – почему орудия годами стоят в одном и том же месте как приклеенные? Видимо Петрович был прав – заурядное зрелище не вызывало никаких вопросов. Невероятная вещь – психология.