– Сколько выпивки они с собой взяли? – недоверчиво фыркнул лорд-президент. – Квантовая материя без поля? Неужели?

– Я приказал изучить это явление, – тут же ответил докладчик. Помедлил – и выпалил:

– Прошу у Совета разрешения на вмешательство в дела низшей расы.

– Что-о? – поперхнулся лорд-президент.

– Вмешательства запрещены! – воскликнула кормительница.

– Так вот зачем нас с утра от дел оторвали, – прогундел дородный глава касты строителей. В отличие от синих лиц остальных членов Совета, его физиономия отливала зелёным. – У меня восьмитонный блок над фундаментом подвешен, а вы тут шутите.

Выступающий Тиралик сжал кулаки:

– Арахнойцы в ужасном положении. У них нет сетей, чтобы ловить рыбу, нет стекла, чтобы построить безопасное жильё. Каждую ночь они укрываются под Покровом от Чёрных Лучей, а днём пытаются раздобыть пищу. Старики и дети умирают от голода, скоро сезон муссонов, они все вымрут, если мы не поможем! Позвольте хоть передать лекарства…

Лорд-президент потряс пальчиками в массивных перстнях, обрывая пламенную речь:

– Погодите-ка, арахнойцы – это те дикари, четырёхрукие, похожие на насекомых?

– И кожа у них такого мерзкого болотного цвета, – заметил глава строителей.

Все в недоумении повернулись к нему.

– А чего вы на меня смотрите? У меня благородный лавровый оттенок. И ещё, они пахнут.

– Слушайте, вы их нюхали? – спросил Тиралик, сузив жёлтые глаза от гнева и тревоги.

– Нет, я у Дигена-шу читал.

– Он их тоже не нюхал и на Поверхности не был. Он всю жизнь просидел в бочке из водорослей, отрекаясь от квантового мира.

– Арахнойцы – варвары, – брезгливо бросил глава строителей.

– Не совсем варвары, – возразил докладчик. – До того, как наша планета вошла в зону чёрных лучей, они построили десятки каменных городов, занимались морской торговлей, развили металлургию и нефтедобычу. Их ковры поражают тонкостью работы и ценятся среди коллекционеров. Сейчас аборигенов осталось не больше сотни, через несколько дней…

– Достаточно. – Лорд-президент стукнул по столу. – Ваше время вышло. Совет будет думать.

Тиралик сел на место и пробурчал:

– Уж лекарства и еду мы могли бы отправить. Один корабль, это почти ничего! И сейчас надо стартовать, пока долетит…

– Вы забыли о Принципе Невмешательства? – Кормительница строго глянула на него. – Мы не должны помогать низшим расам, таков Завет Галлифрея. Даже если очень хочется.

– Да, но они же умирают…

– Молчать! – прикрикнул лорд-президент. – Или вы забыли, что сегодня скипетр всё ещё у меня? И решения тут принимаю я! А ваша задача – сидеть с торжественными лицами.

– Ну сколько сидеть-то? – заныл зеленокожий строитель. – Можно хоть кофе попить? В квантовые картишки перекинуться?

– Нет!

Лорд-президент воздел скипетр, всех ослепила вспышка. Строитель с интересом наблюдал за мигающим алмазом.

– Чего сидишь?! – вскипел лорд-президент. – Я тебя распылил!

– Ладно, ладно, – выпятил губу зеленокожий и полез под стол.

(Иллинойцы во всём старались перенять культуру Галлифрея, в том числе и обычай распылять сотрудников на заседаниях Высшего Совета. Но поскольку желающие в него вступить быстро кончились, пришлось заменить распыление увольнением. Тогда взбунтовался отдел кадров Матового Дворца: при такой текучке приходилось заполнять слишком много бумаг. Компромисс искали долго. В результате решили применять «как бы распыление»).

Когда главный строитель почти дополз до выхода, вслед ему донеслось:

– И завтра чтоб не опаздывал!

Шестиугольный люк выхода быстро щёлкнул.

Тиралик сощурился на лорда-президента:

– Смотри, Навудон-шу, неделя твоей власти кончается, завтра я возьму скипетр. Вот ты у меня наползаешься!

– Ты забываешь, Тиралик-да, – проскрипел тот, – я всего лишь чту Заветы Галлифрея.

– Так и я тоже чту. Налокотники к мантии не забудь пришить.

Лицо председателя стало тёмно-синим. Запахло дракой. Кормительница сладко пропела:

– Лорд-президент, Совет ожидает вашего решения по арахнойцам. Небесные Палаты будут помогать?

Тот вскинул острую бородку.

– Вы помните слова, переданные посланником Рассилона в час гибели Валладариана? В час, когда нашу планету раздирали на части ракноссы?

– «Мы не вмешиваемся в судьбы младших народов. Должно свершиться предначертанное». – Тиралик вздохнул.

– Спасибо. Я мог бы и сам процитировать. Значит, решение Совета – не вмешиваться.

– Вот, посмотрите! – воскликнула вдруг Пифия, поднимая свой рисунок.

На нём был изображён ряд скачущих кружочков с косыми палочками внутри и снаружи.

– Два человечка бьют друг друга колёсами? – скептически скривил губы лорд-президент. – А почему тот, лысенький, снизу?

Пифия удивлённо глянула на рисунок и заметила:

– Это галлифрейские письмена, неуч. Тут сказано: «Грядёт гибель Небесных Палат, и несущий её уже здесь».

– Сегодня что-то уж слишком мрачно.

Открылся шестигранный люк, влетел лорд-кастелян, сжимая медальон на груди. Его плащ цвета древнего золота путался под ногами, шлем со стразами съехал набок.

– Господин, там… Там…

– Где доклад по форме? Почему без спроса врываетесь?

– Простите. Докладываю. В Секторе Ваятелей, на Корсетной аллее, приземлился галлифрейский корабль.

Все онемели. Считалось, что цивилизация Галлифрея давно исчезла – откуда взялся корабль?!

Главный ваятель спохватился первым – он исчез. За ним погасла голограмма кормительницы.

– Эй, вас никто не отпускал! – запоздало крикнул лорд-президент и повернулся к лорду-кастеляну:

– Мою парадную лодку! Дюжины охранников хватит. Да… – Он на миг задумался, потом приказал: – Пусть Городская Стража отправит лодку главного ваятеля на штрафстоянку, а то он заграбастает гостей. Хотя… ему же соседи могут свои лодки одолжить, так что со всего квартала соберите. Живо, живо! Вы ещё здесь?!

Кастелян подпрыгнул и убежал, а через пару секунд в тёмном зале осталась одна Пифия. Она оторвалась от рисования и придирчиво осмотрела эскиз головы симпатичной девушки со вздёрнутым носиком и очень внимательными глазами. Эти глаза словно протыкали вас булавкой, и только от прихоти хозяйки зависело, на какую страницу её альбома вы попадёте – «полезные насекомые» или «вредители».

У девушки имелись полукруглые отростки по бокам от головы, какие можно было увидеть только в древних видеофайлах про посланников Галлифрея. Как же эти штуки назывались? А, точно: уши.

Глава 2.

Захлопнув дверь синей будки, Клара прислонилась к ней, пытаясь отдышаться.

Сейчас Доктор выйдет следом, примется уговаривать, заламывать свои длинные пальцы, рассказывать, как она ему нужна. Сейчас… Через минуту…

Здесь было гораздо теплее, чем внутри; впрочем, галлифреец всегда ворчал, что ему жарко, и настраивал температуру не выше шестнадцати градусов.

Дорога под ногами напоминала шершавую гранитную плиту, ровную и монолитную, насколько хватало взгляда. Вдоль неё вместо деревьев выстроились ветвящиеся розовые кораллы, которые тускло светились – наверное, ночью стоит поглядеть.

Он не шёл.

На зеленоватом небе бродили огоньки; Доктор говорил, здесь купол – значит, это лишь отблески. Кругом высились тонкие башни, закручивались трубы со сверкающими фигурками людей внутри: ага, гуманоиды! Интересно, у них тут есть бутики и салоны красоты? Надо найти.

А то у Клары намечен поход в кафе. С кучкой межзвёздной пыли.

Пожалуй, не стоит заводить детей сразу после замужества: лет пять можно поездить по миру, посетить Монмартр, вулканы Камчатки, китайские Летающие горы. После она, может быть, и согласится на малыша. Ну, максимум – на двух смуглых девчонок, с очаровательными чёрными завитушками и крупными губами, как у папы. Вот если к ним озорника-мальчишку…

Клара прервала себя: это же первое свидание, а уже многодетной матерью стала. Скорее всего, ТАРДИС возникнет у стеклянных дверей кафе за минуту до пяти, и Дэнни Пинк с букетом фиалок увидит встрёпанную училку, которая вываливается из полицейской будки вся помятая, без макияжа, хлопая ресницами разной длины. Да ещё и ноготь отломан! Ничего удивительного, если фиалки окажутся в мусорке, и Монмартр с завитушками – там же.