<<Просто жертва. Я прожила несколько тысячелетий, будучи жертвой — твоей жертвой. Думаю, сейчас я доиграла свою роль>>.

— Ну хорошо. В действительности всё это неважно. Всё приходит в конце концов к одному и тому же. В общем, так. Давай покончим с этим.

С тяжёлым дыханием Холли неотрывно смотрела на него, как кролик, ослеплённый фарами машины. Никто не должен вести себя как жертва. Каждое создание имеет право биться за собственную жизнь. Однако Холли больше не могла заставить себя даже пошевелиться. Она очень устала. У неё всё болело — от головы до кончиков пальцев рук и разбитых, израненных ног. Майонис улыбался, удерживая взгляд Холли, и глаза его изменяли оттенок — от синего цвета до льдисто-зелёного.

— Будь хорошей девушкой, — тихо и завораживающе пропел он.

< Я не хочу быть хорошей девушкой…>>

Майонис протянул к ней свои длинные руки.

— Не дотрагивайся до неё! — прозвучал голос Терезы со стороны входа в пещеру.

Холли резко повернула голову — туда, где у противоположного конца пещеры появилось новое световое пятно. В первые секунды девушке показалось, что её глючит. Однако это и правда была Тереза. Она стояла там с фонарём в руках — высокая, напрягшаяся, как сжатая пружина… как хищница, приготовившаяся прыгнуть. Только она находилась очень далеко. А Майонис был очень проворным. И прежде чем Холли поняла, что происходит, Майонис уже ринулся к ней. Только один молниеносный шаг — и он оказался позади Холли, сжав руками её горло.

— Не двигайся! — приказал он Терезе. — Или я сверну её хрупкую шею.

Холли не сомневалась, что именно так всё и будет. Она ощущала железную хватку рук Майониса. Этот вампир не нуждался в оружии. Тереза поставила фонарь на землю и подняла руки.

— Ладно, — спокойно произнесла она.

— И скажи, чтобы все, кого ты привела в этот туннель, свалили отсюда. Все — уходите вон! Если увижу хоть кого-то, прикончу её.

Не поворачиваясь, Тереза крикнула:

— Вернитесь к выходу! Все до одного! — А затем взглянула на Холли: — Ты в норме?

Холли не могла кивнуть.

Майонис так крепко сжал её шею, что она еле вымолвила:

— Угу.

Однако Холли могла смотреть на неё, и вампирша могла видеть её глаза. Сейчас Холли знала, что все её опасения, словно Тереза не захочет больше её видеть, беспочвенны. Она любила её. Впервые Холли видела перед собой особу, лицо которой так открыто выражало любовь и заботу. Более того, они понимали друг друга без слов. Всем недоразумениям и недоверию наступил конец. Может, впервые с того времени, когда она была Холи из Двуречья, Холли сейчас безоговорочно доверяла ей. Между ними была полная гармония. И никто из них не хотел, чтобы смерть разрушила всё.

Тереза, наконец, оторвала взгляд от Холли, и посмотрела на Майониса:

— Всё закончено. Ты должен это понять. Тут, внизу, со мной двадцать человек, и ещё двадцать ожидают наверху. — А потом неторопливо добавила более тихим голосом: — Но даю тебе слово, что ты можешь выйти отсюда прямо сейчас, Майонис. Никто тебя не тронет. Всё, что ты должен сделать, — это отпустить Холли.

— Вместе… — произнесла Холли и закашлялась: Майонис сильнее сжал её горло. Потом с трудом вздохнула и закончила: — Мы уйдём отсюда вместе, Тереза.

Та кивнула, взглянула на Майониса и протянула к нему руку, будто пытаясь убедить испуганного ребёнка.

— Просто отпусти её, — тихо повторила она.

Майонис засмеялся. У Холли даже мурашки поползли по коже. Смех звучал неестественно, ни один нормальный человек не мог так смеяться.

— Но тогда я не выиграю, — почти весело возразил он.

— Ты в любом случае проиграешь, — спокойно ответила Тереза. — Даже если ты прикончишь её, она будет жить…

— Не будет, если я вначале превращу её в вампиршу, — прервал её Майонис.

Однако Тереза покачала головой:

— Не в этом дело. — В её голосе, по-прежнему спокойном, сейчас появилась абсолютная уверенность, какая-то глубокая внутренняя убеждённость. — Если ты её прикончишь, она по-любому будет жить… тут. — Тереза ударила себя по груди. — У меня в сердце. Она постоянно тут. Она — часть меня самой. И пока ты не прикончишь меня, ты не сможешь по-настоящему прикончить её. И ты не сможешь выиграть. Всё очень просто.

Настало молчание. Сердце Холли сжималось от любви к Терезе, а глаза были наполнены слезами. Она слышала прерывистое дыхание Майониса. И ей показалось, что хватка рук Майониса еле заметно ослабла.

— Я могу убить вас обеих, — наконец раздражительно произнёс Майонис.

Тереза просто пожала плечами — этот жест сейчас выражал скорее сожаление.

— Но как ты можешь выиграть, если те, кого ты презираешь, не увидят твоей победы?

Это прозвучало безумно… однако это являлось правдой. Холли почувствовала, как её слова ударили Майониса, словно метко попавшее в цель копьё. Если Майонис не получит Терезу в качестве приза, если он не сможет хотя бы заставить её страдать, то какой во всём смысл? В чём победа?

— Давай разорвём этот круг прямо сейчас, — негромко произнесла Тереза. — Отпусти её.

Её мягкий голос звучал так убедительно и в нём ощущалась такая усталость, что Холли не понимала, как можно отказать ей. И всё-таки она удивилась тому, что потом случилось.

Медленно, очень медленно руки, державшие её шею, разжались. Майонис отступил назад.

Холли глубоко вздохнула. Ей хотелось побежать к Терезе, только она боялась сделать хоть какое-то движение, которое могло бы нарушить установившееся сейчас хрупкое равновесие. К тому же её колени дрожали. Майонис обошёл её вокруг, держась на расстоянии одного-двух шагов и не спуская глаз с Терезы.

— Я любил тебя. — Холли впервые услышала, как задрожал голос Майониса. — Почему же ты не поняла этого?

Тереза покачала головой:

— Потому что это неправда. Ты никогда не любил меня. Ты просто хотел меня. И именно потому, что не мог меня получить.

Тереза и Майонис стояли, молча смотря друг на друга.

<<Они молчат не потому, что хорошо понимают друг друга без слов, — подумала Холли, — а потому, что они никогда не понимали друг друга. Им нечего друг другу сказать>>.

Молчание становилось лишь тягостней… и Майонис сник. Не то чтобы это полностью сразило его, но он пал духом. Холли видела, как жизнь оставляет его… как покидает его надежда. Как уходит энергия, которая питала его тысячелетиями. Всё это порождалось потребностью выиграть… а сейчас он понял, что проиграл. Он потерпел поражение.

— Пойдём, Холли, — мягко сказала Тереза. — Пойдём.

Повернувшись, она крикнула тем, кто находился в туннеле:

— Освободите путь! Мы выходим.

Однако именно тут всё и случилось. Майонис тяжело оседал, опустив голову и смотря в землю. Или… на свою сумку. И сейчас, когда Тереза повернулась, он быстро взглянул на неё и метнулся в змеином броске. Он выхватил из сумки свою чёрную палку и, держа её горизонтально, отвёл руку назад.

Холли мигом узнала эту позу. Ведь Холи из Двуречья часто видела, как охотницы бросают копья.

— Игра окончена, — прошипел Майонис.

У Холли была доля секунды, чтобы действовать… и ни мига для размышления.

Она успела подумать лишь одно — <<нет!>>.

Холли стремительно рванулась к Майонису и, сделав выпад, первая ударила его своим деревянным копьём. Она вложила в этот удар все силы, весь вес своего тела. Остриё вошло Майонису точно под лопатку. Он пошатнулся, теряя равновесие. Чёрная палка покатилась, подпрыгивая, по неровному каменному полу.

Холли тоже потеряла равновесие и начала оседать на землю. Майонис продолжал падать. Казалось, всё происходит, как при замедленной киносъёмке.

<<Я убила его>>.

Радости победы при этой мысли Холли не ощущала. Было только спокойствие от осознания свершившегося факта. Затем замедленное движение киноплёнки завершилось, и Холли ощутила то, что ощущает человек, с удивлением обнаруживший, что упал и лежит на земле.

Только лежала она не на земле, а на Майонисе, из спины которого торчал деревянный кол. В первый миг у Холли промелькнула дикая мысль, что надо отыскать доктора. Никогда в своей жизни ей не приходилось видеть такой страшной раны.