— Выходит, что так.
Грейнджер задумалась. В последнее время она часто вспоминала Драко. Хоть и не так сильно, как раньше, но её мучила совесть, и Гермиона хотела извиниться перед ним. Только ей кое-что мешало — страх. Да, смелая гриффиндорка боялась, что не сможет и рта открыть, если увидит Драко вновь. Что он не захочет её слушать и, самое главное, не простит.
— Ты не виновата в аварии, Гермиона… — вдруг проговорил Малфой, словно слыша всё, о чём она думает. — Я всегда винил себя в том, что произошло. И если бы не успел в тот день спасти тебя, я бы не жил… Я бы покончил с собой, а так… просто ненавидел тебя какое-то время. — Драко погладил руль перед собой, оставаясь слишком спокойным. — Когда-то ты простила меня за всё и… у меня не было намерения тебе мстить. Я приехал в Англию решить некоторые вопросы и планировал вернуться обратно. — он замялся, немного виновато взглянув на неё. — Я так понял, ты панически боишься водить машину… Прости, что заставил тебя взяться за руль. Я не должен был.
— Но это же ты, — Гермиона грустно улыбнулась, продолжая разглядывать своего бывшего парня. — Ты всегда был и жестоким, и милым одновременно.
Усмехнувшись кончиками губ, Драко движением руки смахнул с глаз светлую челку. Гермиона чувствовала, что он таял от её очарованного взгляда. Такой красивый. Её серебристый ягуар, хищный зверь, умеющий быть очень ласковым и нежным.
— Ничего, Малфой, я в порядке, — продолжила она. — Мне, наверное, всё это было необходимо. Как терапия. И с сегодняшнего дня я буду помнить совсем другое… Как держалась за руль, когда ты… Эмм… — Гермиона вдруг смутилась и покраснела, вспомнив, что они совсем недавно устроили в его машине.
Драко поднял брови, видимо, желая услышать продолжение, но она поскорее взялась за бутылочку с водой и начала очень жадно пить. Малфой не выдержал, откинулся на спинку сидения и от души рассмеялся.
— Я тоже буду помнить это, — проговорил он, когда немного успокоился и, поглядывая на неё с лукавой ухмылкой, завёл машину. — Ладно поехали домой, а то уже три часа ночи.
— Да, поехали, — Гермиона закусила губу, скрывая, что тоже улыбается.
Но улыбка быстро спала с её лица, когда она поняла, что они едут обратно. Всё закончилось. Это конец. Она сделала то, что хотела — извинилась. Они всё выяснили и даже вспомнили былое. Переспали… Быстро, но это не умаляло всего того фейерверка чувств, что она почувствовала с ним за эти приятные мгновения.
Они ехали в тягостной тишине, глядя, как проносятся мимо машины, дома, огни и улицы. И теперь сердце Гермионы сжималось совсем от другого чувства — она больше не хотела расставаться с Драко. Но она не могла, не имела права останавливать его, что-то предлагать или спрашивать. У неё был шанс остаться с Малфоем пять лет назад, но она сбежала от него, предала его надежды… Она же могла что-то сделать, поддержать его, убедить его маму. Хоть что-нибудь придумать, чёрт возьми, чтобы быть рядом с ним!
И она упустила свой шанс и своё право на счастье вместе с ним…
Гермиона взглянула на Драко ещё раз. Залюбовалась его красивыми длинными пальцами, уверенно сжимавшими руль, его точёным профилем, словно высеченным из мрамора, его губами, к которым хотелось постоянно прикасаться. Одна встреча, и она уже не могла оторваться от него, будто приросла всей кожей.
Неужели это всё? Так не должно быть! Это неправильно! Гермиона покусала губы в молчаливом отчаянии. Нет! Она не отпустит его просто так! Драко всё ещё что-то чувствует к ней! Конечно, чувствует, раз взял эти фото с собой в новую машину! Значит, он вспоминал о ней! А это признание о том, что он не выжил бы без неё? И сколько нежных слов он прошептал, когда так страстно любил её…
— Драко… — тихо проговорила Гермиона, разглаживая несуществующую складку на своих джинсах.
Она попыталась сформулировать свой вопрос или предложение. Но машина вдруг остановилась, и Малфой сухо произнёс, становясь совсем чужим и далёким:
— Ну вот ты и дома.
Он привёз её обратно на Гриммо 12. Так быстро. Чертовски быстро. Она ничего не успела.
Драко с нечитаемым выражением на лице подал ей туфли и пальто. Вот и конец. Гермиона вышла из машины с тяжёлым камнем на сердце. Обернулась — Малфой опустил стекло и смотрел на неё тем самым взглядом, в котором она всегда тонула. Драко любовался ею и… прощался.
Гермиона улыбнулась, чувствуя подступающие слёзы.
— Спасибо тебе, Драко… Спасибо, что ты простил меня… — она неуверенно поправила пальто. — Прощай?
— Прощай, — он согласно кивнул головой.
Ведьма вздохнула — ей было очень тяжело расставаться с Драко, и, в последний раз тепло ему улыбнувшись, она направилась к дому. На крыльцо выскочила взволнованная Джинни:
— Гермиона! Ты куда пропала? Мы же волнуемся и ждём тебя! — воскликнула она и вдруг удивлённо вскинула брови, глядя куда-то ей за спину.
Грейнджер обернулась и увидела, что Драко, оказывается, вышел из машины. Он захлопнул дверь «ягуара» и опёрся на неё спиной, засунув руки в карманы штанов. Рядом со своим стильным чёрным авто Малфой смотрелся такой же тёмной тенью, и только его светлое лицо и волосы сияли в свете уличных фонарей.
— Грейнджер, подожди, — произнёс он. — Как ты смотришь на то, чтобы продолжить наши занятия по вождению?
Гермиона улыбнулась, не веря своим ушам, и сделала несколько шагов обратно к нему.
— Продолжить? — мурашки начали новый танец по всему её телу. — Ты уверен?
— Гермиона, что происходит? — услышала она за спиной вопрос Гарри, но никак не отреагировала.
Она смотрела только на одного, самого важного человека, который в сумраке ночи светился для неё серебристым сиянием.
— Завтра в семь вечера я буду ждать тебя здесь. Ты же не кинешь меня снова? — проговорил Драко и, прищурившись, твёрдо добавил: — Потому что если ты не выйдешь из этого дома, то я буду ждать дольше, чем три дня. Так просто ты от меня не избавишься, Грейнджер, у меня есть время.
Что ж, она больше не собиралась оставлять его одного. Сделав ещё шажок и оказавшись совсем близко, Гермиона потянулась к его лицу и нежно поцеловала в любимые улыбающиеся губы.
Позади раздались удивлённые возгласы её друзей:
— Смотри, это же Малфой!
— Что она делает?
— Я буду здесь завтра в семь… — шепнула Грейнджер и увидела счастливый блеск в его серых глазах.
