Когда долгие разрушения, вызванные Войнами Короны, наконец, подошли к концу (около -9000 года по Летоисчислению Долин), некоторые эльфы забеспокоились, что подобный период раздоров может снова наступить в долгой истории эльфов. Они были полны решимости сделать все, что в их силах, чтобы предотвратить такое бедствие.

В это время в Кормантире жил древний эльфийский провидец Этландо, выживший из древнего королевства Аривандаар. Он считал, что растущий раскол среди эльфов может привести к всеобщей гибели. Этландо прожил намного больше обычных для эльфа лет, и ему было уже далеко за второе тысячелетие жизни. Считалось, что у него была особая связь с Селдарином, ибо видения, которые он получал, оказывались непогрешимыми. Даже в мелких делах его слово пользовалось большим уважением в стране. Часто к его мнению прислушивались и следовали ему, когда требовался арбитраж между более спорными кланами.

В те годы, когда судьба Кормантира все еще горячо обсуждалась, Этландо заявил, что Эвермитом должна править одна королевская семья - такова, по его словам, воля богов. План, который он изложил для выбора этого клана, был настолько сложен, настолько зависел от магии, недоступной смертным магам, что Совет решил, что Селдарин действительно говорил через провидца.

Однако в одном вопросе они остались непреклонны: Этландо настаивал на том, что только кланы лунных эльфов могут претендовать на эту честь. Но в Кормантире властвовали золотые эльфы, и правящий класс постановил, что все благородные кланы - за исключением, разумеется, эльфов дроу, - желающие претендовать на трон Эвермита, могут это сделать.

Было выбрано триста мастеров-оружейников, и каждому из них было поручено создать один меч. Хотя каждому ремесленнику была дана свобода в изготовлении, некоторые вещи должны были быть неизменными. Все они должны были быть обоюдоострыми мечами, а рукоять каждого из них должна была быть украшена крупным лунным камнем. Из всех драгоценных камней, известных эльфам, лунный камень был самым чистым, самым текучим проводником магии. Однако мастера меча не должны были наделять оружие никакой магической силой. Это, настаивал Этландо, произойдет, когда придет время.

К году Стоячего камня мечи были завершены. В свое время проблема эльфийской королевской власти была решена без вопросов и споров.

Прелюдия: Глубокие Тени

1371 ЛД

Серебряный дракон опустился на Сумбрар и с опасной скоростью полетел прямо к высокой округлой башне. Она была Хранительницей, и ее задачей было предупредить эльфов о приближающейся опасности. У нее были основания опасаться, что ее предупреждение может быть уже слишком запоздалым.

Ее сверкающие крылья бились о воздух, пытаясь остановить отчаянный полет, а когтистые лапы цеплялись за причудливую резьбу, опоясывающую округлую куполообразную крышу башни Сумбрара. Дракон опустил крылья на гладкие каменные стены, чтобы укрепить свой насест, а затем выгнул шею, чтобы заглянуть в высокое арочное окно верхней башни. Там собрались маги, чтобы творить магию Круга. Она лишь надеялась, что они не умрут от страха при внезапном появлении в их окне ее огромного, чешуйчатого серебристого облика!

Но, к ее удивлению, палата была пуста. Тишина. Ни один маг не собрался, чтобы встретить грядущую угрозу. Первой мыслью дракона было, что они не знают. Затем ее чуткий слух уловил грохот в глубине пещер Сумбрара, а чувства обострились от всплеска магии, исходившей из глубин острова-заставы.

Пока Хранительница наблюдала, шесть древних драконов вышли из своего векового сна и поднялись в небо. Она с благоговением наблюдала, как легендарные герои ее народа поднялись в воздух, словно со страниц учебников по истории. И все же ее удивление пересилило глубокое чувство ужаса. Было написано, что только во времена глубочайшей опасности Спящие могут быть призваны.

Хранительница расправила свои серебряные крылья и поднялась в небо, взяв курс на Орлиные Холмы. Там она разыщет драконьих всадников и узнает, какая судьба постигла ее эльфийского напарника. Шонассир Дуротиль не откликнулся на ее безмолвный зов. И хотя она боялась ответа, ей необходимо было знать, что грозит ей - да что там, всему Эвермиту.

* * * * *

Далеко от берегов Эвермита, в совсем другой башне, стоявшей в тени единственной горы Глубоководья, еще одна из хранительниц Эвермита откинула назад свою серебристую голову и издала вопль, смешанный со страданиями и разочарованием.

Хелбен Арунсун, человеческий маг, управлявший этой башней, вышел вперед и осторожно оторвал сцепленные пальцы хранительницы от позолоченной рамы ее зачарованного зеркала.

"Это бесполезно, Лаэраль", - твердо сказал он, взяв женщину за плечи и повернув ее к себе лицом. "Везде одно и то же. Все врата в Эвермит были заперты. Ни ты, ни я, ни кто-либо другой ничего не может сделать, чтобы изменить это".

"Но эти эльфийские врата - другое дело! Никто не должен быть в состоянии закрыть их. Разве ты не помнишь, как мы боролись, чтобы просто скрыть и переместить их?"

"Если бы хоть что-то в этом мире происходило так, как должно, а не так, как происходит, возможно, мы все погибли бы от потрясения", - сказал Хелбен без тени юмора. "Лаэраль, я бы все отдал, лишь бы было иначе. Ты должна принять, что битва за Эвермит находится в руках ее Народа".

Женщина застонала и погрузилась в объятия архимага. "Мы можем все изменить, Хелбен. Ты и я, мои сестры. Должен же быть способ, которым мы можем помочь!"

Маг погладил серебристые волосы Лаэраль, странный оттенок которых свидетельствовал о ее эльфийском происхождении и служил напоминанием об узах, связывавших женщину с Эвермитом. Как ни странно, человеческий маг и эльфийская королева давно стали закадычными друзьями, и Лаэраль носила на пальце один из эльфрунов, который называл ее доверенным лицом королевы Эвермита. Но даже магия кольца умолкла, его фейский свет погас из-за странной дымки, опустившейся на далекий остров.

Эвермит был поистине одинок.

"Доверься эльфам, - призвал ее маг. "Они пережили много штормов, и, возможно, в этот раз найдут дорогу к порту".

Лаэраль выскользнула из объятий Хелбена. "Это еще не все", - прошептала она, когда слезы начали литься по ее щекам. "О, это еще не все. Я никогда не рассказывала тебе о Море....".

* * * * *

Пролетая высоко над деревьями Эвермита, Мора вцепилась в кулак с золотыми перьями и низко склонилась над шеей огромного орла. Ее черные волосы развевались от порывов ветра, а лицо было мрачным, когда она осматривала землю внизу в поисках признаков пролета эльфа-еда.

Наконец она увидела чудовище, когда оно врезалось в ручей, посылая вверх брызги воды и летящие капли, которые коротко сверкали в ярком утреннем свете.

"Сюда!" - крикнула она своему орлу, осмелившись отпустить одну руку, чтобы указать на него. "Следуй за этой штукой!"

"Ооо. Большой жук", - прокомментировал орел, разглядывая куполообразный панцирь чудовищного эльфа-еда. "Расколем панцирь, получим мясо для многих орлов. Мы, двое неэльфов, справимся с этим?"

"В конце концов. Сначала мы должны пролететь мимо него к роще Кореллона и предупредить тамошних эльфов о его приближении. Ты знаешь, где она находится?"

"Хмф! Я знаю, где находится каждая кроличья нора. Ты скажешь, я найду. Скоро сразимся, да?"

"Скоро", - согласилась Мора.

Орел резко накренился, когда пожиратель эльфов повернул на восток. Мора вцепилась в перья птицы, когда орел удвоил усилия. От скорости у нее перехватило дыхание; одна только сила биения его крыльев едва не сорвала ее с насеста.