Драко не хотелось никуда идти, даже есть не хотелось, он лежал рядом со своей прекрасной женой и хотел разглядывать её вечность. Он размышлял о том, сколько силы духа прячется в маленьком теле этой отважной кудрявой женщины. Обнажённая и открытая, она казалась невероятно хрупкой и нежной, как цветок, несмотря на все свои шрамы.

Драко восхищался ею.

Сколько испытаний прошла Гермиона за всю свою жизнь. Каждый шрам — история. Драко провел пальцем по мерцающим рунам на её запястье. Насколько он помнил, путь Гермионы Грейнджер никогда не был простым. Сначала борьба за свое место в Хогвартсе — доказать, быть лучшей, помочь и поддержать. Драко ещё в школе понял, что без Грейнджер не было бы «золотой троицы» и два её героических друга вряд ли бы выжили ещё будучи первокурсниками. А потом война, ломавшая судьбы и души. Но Гермиона и её пережила и вышла с орденом Мерлина. А дальше — дрянной муж, преображение в зверя и долгая дорога до его мэнора в Междулесье.

Малфой подпер свой подбородок кулаком, разглядывая умиротворенное лицо Грейнджер.

Он вспомнил, как ненавидел её в обличье волчицы первые дни, как презрительно швырял ей куски мяса в грязную клетку и задумывался об убийстве. Холодная волна ужаса прошила тело Драко, когда он представил, что мог натворить. Он бы убил её и разбудил чудовище — волка-дементора.

И он бы никогда не узнал, каково это — любить Гермиону Грейнджер.

Драко грустно улыбнулся. Он следил, как трепещут её ресницы и полуоткрытый алый рот выдыхает тихий сонный стон.

«Она любит тебя и боится причинить тебе боль…» — вот что сказала леди Стейна.

Его страшная волчица боялась ранить его. Его любимая. Он тоже любил. Понимание этого отзывалось эйфорией во всем организме. Прошивало его насквозь, заставляя сердце сжиматься от счастья и тревоги.

Охотники ловят и убивают волчиц…

Ты поймал меня. Но убивать не надо, Охотник. Приручи меня. Я буду твоей Волчицей. Я хочу быть твоей…

Драко так и не признался ей в том, что же ему сказала Стейна. Он хотел услышать эти важные три слова от самой Гермионы. Малфой надеялся, что когда они вернутся из лабиринта, он достанет старинное кольцо матери, которое не показывал даже Астории, и предложит своей Волчице стать его женой. Да, он предложит ей выйти за него замуж. И пусть это будет казаться фарсом или даже глупостью, он хочет, чтобы у Грейнджер была возможность сказать «да».

Драко улыбнулся, представляя, как она рассмеется, а потом запрыгнет на него и закричит, что согласна стать его женой. И они организуют скромную свадьбу на той самой поляне, полной бело-красных нарциссов, позовут всех немногочисленных родственников и даже Поттера с семьей. А после будут радоваться жизни, спать в одной кровати, вместе готовить завтраки и обсуждать своих детей, и делать многое другое, что делают женатые влюбленные люди.

Драко усмехнулся своим романтическим глупым мыслям. Он мечтательно скользнул пальцем по темно-розовому кружку ареолы и нежно поцеловал середину возвышающегося перед ним аппетитного полушария женской груди. Втянул сосок в рот и чуть прикусил. Гермиона, охнув, открыла глаза. Карий обжёг его огнём. Она больно чиркнула ноготками по спине Малфоя.

— Ай, Драко, что ты делаешь?! — Грейнджер толкнула его, а на её лице заиграла улыбка. — Хватит! Или я снова наброшусь на тебя!

— А я и не против… — он взял Гермиону в охапку и принялся покрывать её тело крепкими поцелуями. — Ты разбудила во мне голодного зверя! Я хочу тебя…

— Драко, Мерлин! — со смехом простонала она. — Мы занимались этим несколько раз утром и только что! Какого зверя я в тебе разбудила? Кролика?

— Ахаха, что? Какого ещё кролика?! — смеялся он. — Тигра!

Их смех радостными звуками разносился по всему дому полувейлы.

Чем ближе приближалось время их испытания, тем сильнее им хотелось держаться друг за друга. Драко не желал думать о том, что их ждёт, он пытался оставаться оптимистом. Он был уверен, что проблемы надо решать по мере их поступления. А Гермиона молила про себя всех богов дать ей шанс всё исправить и жить дальше обычной жизнью обычной ведьмы рядом с Драко.

***

Каменные ворота в лабиринт находились неподалеку от одного из водопадов. Следуя магическим манипуляциям леди Стейны, они открывались медленно, с противным скрипом, нервируя всех присутствующих. Прохлада утра и брызги ледяной воды заставляла ёжится и кутаться в мантии, но Северус не чувствовал ничего. У него в этот момент случилось дежавю. Это уже было с ним. Он, а не Драко стоял около этих ворот вместе с Гермионой, мечтая избавить её от проклятья.

Снейп не отрываясь смотрел на них — на крестного сына и на ведьму, которую сегодня отпускал с тяжёлым сердцем.

Леди Стейна ещё вчера за ужином объяснила, как им себя вести в лабиринте и что делать, а Северус передал проклятый кинжал Лестрейндж и склянку с кровью оборотня. Ребята были готовы идти до конца. Они не держались за руки и не проявляли своих чувств открыто, но Снейп видел по их взглядам друг на друга — никто из них не даст другого в обиду. Снейп даже немного завидовал тому, насколько хорошо они сошлись.

Пока открывались врата, Драко стоял за спиной Гермионы, и казалось, что он готов наброситься на любого, кто её тронет. Двое помощников леди Стейны — древние гоблины в остроконечных шляпах — опасливо на него косились.

Ворота наконец открылись, и им предстала тёмная бездна, из которой тянуло холодом вечности.

— Там не должно быть магии. Ни капли. Прошу вас, отдайте волшебные палочки, — проговорила Стейна, властно протягивая ладонь. — Ваша задача повернуть вспять только один момент из жизни Гермионы. Только эти несколько минут. Ничего не изменится в нашем времени, кроме того, что проклятье потеряет свою силу.

— Как мы вернемся? — взволнованно спросила Гермиона и отдала свою палочку, Драко неохотно сделал тоже самое. — В прошлый раз вы нам помогли. Если и в этот раз что-то пойдет не так?

Леди взглянула на Северуса, ощутимо и долго задерживая на нем своё внимание. Он знал, что прекрасная ведьма давно и безответно любила его. Она бы никогда не дала ему умереть, потому что тогда погибла бы сама. Вейловская сущность привязалась к его ещё три года назад. Северус не препятствовал и не отказывался от её чувств. Леди не давила, не настаивала на чём-то большем и была рада их редким встречам раз в месяц или даже полгода.

— Да, я помогла вам в прошлый раз, — проговорила она, с трудом отводя взгляд от Снейпа. — Но я поплатилась за это. Я потеряла возможность предвидеть будущее, — она горько вздохнула. — Поэтому, друзья мои, я не смогу больше вмешиваться, чтобы не потерять гораздо больше. Мой вам совет — идите вперёд и принимайте всё, что вам даст путь.

Её белые крылья скорбно поникли. Стейна знала, как хорошо Северус относился к уходящим в лабиринт людям. Скрыть от неё родственную привязанность к крёстному сыну и любовь к мелкой кудрявой ведьме было невозможно. Снейп переживал за них, а леди чувствовала каждый его нерв.

Драко сухо кивнул полувейле: «Справимся!». Он стоял позади Грейнджер с нечитаемым лицом. Северус мысленно прошёлся по его эмоциональному фону. Парень тоже нервничал, но, как всегда, в таких ситуациях, сохранял отстраненный вид. А Гермиона обернулась и неожиданно бросилась к Снейпу. Она крепко обняла своего друга на прощание. Все обиды отошли на задний план.

— Северус! Если со мной что-то случится, пожалуйста, передай Розе, что я люблю её! Что я всегда буду с ней! — взволнованно произнесла она, и только тут до него дошло, что это всё — она уходит.

Гермиона уходит, и неизвестно, вернётся ли. Снейп прерывисто выдохнул, сжимая её тонкую фигурку в объятиях.

— Нет, девочка, не стоит прощаться, — проговорил он, сглатывая ком в горле. — Ты скоро вернёшься, всё будет хорошо.

— Я люблю тебя! — шепнула она, целуя его в щёку. — Люблю, хоть ты бываешь таким несносным негодяем!

Когда она отпустила Снейпа, Драко крепко пожал ему ладонь.

— Увидимся, Северус, — он сжал губы и отвёл взгляд.