— Только один вопрос, Северус. Почему ты не воспользовался ею? Был бы сейчас женатым и счастливым человеком.

— Драко, где твоё воспитание? — Снейп скривил губы. — Я сделаю вид, что не слышал этого отвратительного вопроса.

— Наверное оно там же, где и мои книги… — парировал Малфой. — Да скажи ты уже правду!

— Потому что, я хочу гораздо большего, чем быть просто счастливым! — прошипел крёстный в ответ и, пришпорив лошадь, пронёсся вперёд.

Малфой задумался. Он знал Северуса с рождения и знал, что тот использовал свой дрянной характер больше для прикрытия. Снейп никогда не был эгоистом, такая уж его доля — что в Хогвартсе, что сейчас он постоянно жертвовал своим личным счастьем и чувствами ради мира. И ради любимых людей. Ради Гермионы. А может быть даже ради него, Драко Малфоя. Потому что быть с Гермионой значило очень многое. Она была лакомым кусочком, призом, доставшимся ему странным образом, и от которого он не собирается отказываться, несмотря ни на что.

Красивая, умная, добрая. Сильная и смелая. Сексуальная и раскрепощенная в постели. Снейп мог бы соблазнить её или соблазниться ею сам… Но он удержался…

Драко не стал догонять его. Оставил в покое несчастного старика. Драко представил себя на месте крёстного и решил, что больше не будет обсуждать с ним такую болезненную тему, как любовь к Гермионе Грейнджер. Он не жалел его, нет, скорее наоборот. Северус сделал свой выбор сам, а значит, виноват во всем в своей жизни тоже сам. Ведь даже когда у тебя нет выбора, ты всё равно выбираешь — смириться с этим или бороться.

***

Ведьма нагнала их у небольшого озера, где они остановились через пару часов езды. Выскочила из-за скал, обнажённая и молчаливая. Забрала свою одежду у Снейпа. Съела бутерброд, сидя у воды. А потом запрыгнула на Дрого к Малфою. Так же безмолвно обняла его со спины, и они двинулись дальше в горы.

Они не говорили какое-то время. Снейп торопливо подался вперёд, понукая Дени. А Гермиона не видела ничего, она прислонилась носом к тёплой мантии Драко и дышала, дышала им. Запах его тела заполнял теперь всё её существо и действовал успокаивающе, словно она вернулась домой. Гермиона наслаждалась им.

Прогулка в теле Волчицы немного прочистила мозги, и когда она почувствовала, что Драко становится всё дальше от неё, бросилась обратно.

Весь путь до него в её голове пульсировала одна фраза:

«Ты небезразлична мне… »

Навсегда.

Быть вместе в пути, когда нужна помощь, это одно, но пойти дальше по жизни? Что-то в этой затее не давало покоя…

Гермиона вновь выдохнула. Драко ответил ей, погладив тёплыми пальцами её ладонь, лежащую на его поясе. Она потерлась о его спину лбом, и он сжал её руку.

— Что ты думаешь обо всём этом? — спросила Гермиона тихо, ей до мурашек были приятны его прикосновения и близость.

Он пошевелился в седле, дергая поводья и сдерживая Дрого идти медленнее.

— Я не против, если ты имеешь ввиду наше запечатление, — уверенно ответил Драко.

Гермиона улыбнулась кончиками губ — его уверенность радовала и пугала её.

— Но если бы у тебя был выбор? — осторожно поинтересовалась она.

Драко хмыкнул, поворачиваясь к ней вполоборота, и Гермиона заметила, как сверкнули его серые глаза.

— Грейнджер, я уже привык, что у меня по жизни нет выбора. Всё, что я выбрал, это жить в Междулесье, — безрадостно бросил он.

Она сникла и эмоционально откликнулась:

— Вот видишь! Видишь, ты бы не выбрал меня! Никогда!

— Возможно! Но… — он задумался на мгновение. — Грейнджер пойми, это как с едой…

— О чём ты?

— Ну, к примеру, я не любил грибы, — произнёс Малфой, в его голосе слышалась ирония. — Но я их пробовал только один раз в детстве. А потом, спустя годы, эти грибы под другим соусом показались мне достаточно вкусными. И вот, я уже люблю грибы! — он усмехнулся. — Мнение о чём-либо или о ком-либо может меняться, вот что я имею ввиду.

И вот, я уже люблю грибы? Он шутит?

— Ты сейчас… — Гермиона ударила его по спине ладошкой. — Ты что, сравнил меня с грибами? Невероятно! Пффф, Драко! Я не грибы! Я человек. Я не знаю, чем закончится наш поход, но если всё пройдёт удачно…

— Когда, — перебил он.

— Что?

— Когда всё пройдёт удачно. Не знал, что ты так пессимистично настроена, — он покачал головой, а Гермиона погладила его по волосам, запуская пальцы в густоту его светлых прядей.

Малфой что-то промурчал в ответ на её ласку. Ведьма закрыла глаза.

— Хорошо. Да, пусть так. Когда всё пройдёт удачно, представь, что я буду каждый день рядом с тобой, день за днём! Я, Гермиона Грейнджер! Каждый день и каждую ночь… — настойчиво говорила она, и он только тяжко и немного раздражённо вздохнул.

— Грейнджер, я догадался, что так и будет. Меня это не пугает, дорогая, — она коротко рассмеялась на его «не пугает» и «дорогая», а Драко продолжал. — Я буду только рад узнавать тебя каждый день и каждую ночь… И если думаешь, что я сразу это принял, то ты глубоко заблуждаешься. Так же, как и ты, я был в ярости.

Гермиона подняла тяжёлую мужскую руку и проскользнула под плечом Драко, крепко держась ногами за его пояс. Малфой проворчал что-то недовольное, похожее на «сумасшедшая», но чуть сдвинулся по седлу назад, чтобы дать ей место. Гермиона теперь сидела к нему лицом, обняв его бёдрами. Он немного опешил и, подняв вопросительно бровь, ждал, что же она скажет или сделает.

— Драко, посмотри на меня! — проговорила ведьма, ласково обрамляя его лицо ладонями: короткая щетина приятно колола руки, а его серые глаза пленили теплотой. — Скажи честно, что ты видишь?

Он притянул её одной рукой ближе к своему телу.

— Я вижу хорошенькую женщину, которая по счастливой случайности стала моей женой, — Драко чуть улыбнулся.

Она посмотрела на него долгим взглядом и неожиданно обняла, зарывшись носом в ворот мантии на его шее. О, Мерлин, как он вкусно пах! Хотелось укусить нежную светлую кожу на его шее, где билась жилка, и сидеть долго-долго вот так, мерно покачиваясь в его объятиях.

— Это не было счастливой случайностью, — Гермиона глубоко вдохнула притягательный аромат его кожи. — Это всё Снейп. И я не понимаю, почему ты так быстро смирился.

— Я не смирился, Гермиона, — проговорил Драко. — Я выбрал.

Она закусила губу, чувствуя, как дрожит её тело от этих слов. Слёзы вновь жгли глаза. Гермиона поцеловала его в шею.

— Вчера ночью в мэноре я слышал твой зов, — говорил он ей в макушку. — Я не собирался ехать за тобой. Злился на тебя, на Снейпа, но когда услышал твой голос, внутри что-то перевернулось. И я бросился к тебе. И точно знал, что ты тоже идёшь навстречу. Представил тебя, бредущую в темноте и… Не знаю… — Малфой скрипнул зубами.

Он беспокоился за неё…

— Драко… Это так странно, — Гермиона подняла на него задумчивый взгляд. — Наверно, мой зов и то, что я иду к тебе ночью, где бы ты не находился, последствия нашей связи… Мерлин, я совсем не помню эту тему, хотя в Хогвартсе мы изучали её…

— Я тоже не помню. Надо узнать подробности у Северуса, он нас свёл, а значит на нем вся ответственность за наши странности, — Драко кинул взгляд вперёд. — Ты простишь его?

— Пока нет, — она обернулась и с сомнением посмотрела на одинокую фигуру Снейпа на белой лошади, скачущего уже на порядочном расстоянии от них. — Может быть позже… Я знаю, он не хотел ничего плохого, но всё ещё зла на него. В последнее время мне совершенно не нравятся его методы…

— А на меня? Злишься? — Драко улыбнулся одним уголком губ, его серые глаза хитро сверкнули.

— На тебя? — Гермиона изучающе прищурилась. — Нет. Не могу на тебя долго злиться. Только не пользуйся этим… Мой муж.

Два простых слова, которые она не произносила много лет. Её сердце застучало быстрее, а щёки загорелись от горячего румянца.

Мой. Муж.

Так она называла только Рона первые два года брака. Гермиона любила его ещё со школы, испытывала к нему искренние чувства, и вышла за него, зная досконально, как «Историю Хогвартса». Но несмотря на это, жизнь с ним превратилась в сплошные скандалы. С Драко наоборот, всё вышло быстро, торопливо и бездумно. Она не знала его так хорошо, как Уизли, но ей и того короткого времени вместе хватило, чтобы понять, что бывший слизеринец и задира изменился со времен школы. Она не слышала от Малфоя слов любви или предложения руки и сердца, но чувствовала всем своим существом — он тот, кто ей нужен. По крайней мере сейчас.