И сейчас Драко разглядывал её.

Грейнджер дышала ему в губы своим острым вздернутым носиком, а он считал рыжеватые веснушки на её щеках. Её густые ресницы подрагивали, а пухлый маленький рот мягко касался его подбородка вызывая сильнейшее желание поймать его своими губами и поцеловать. А потом углубить поцелуй и взять её прямо здесь… Но он вспомнил про сына и сглотнул. Нельзя.

Игривый солнечный луч начал свой танец на лице ведьмы, и Гермиона будто заискрилась. Драко вспомнил, как вчера она бежала к нему через поле, и светлячки жёлтыми яркими огоньками разлетались в стороны и садились на неё. Светящееся волшебное создание.

Красивая. Какая же она красивая. Кажется, ему даже приснился сон про то, как она летела к нему. Пылающая, как тогда на сене, Гермиона что-то шептала… Люблю? Ты мой? Хочу тебя?

Это был прекрасный сон.

Драко потёрся о её лоб щекой. Поцеловал в местечко между бровями. Внутри разливалось приятное чувство. Нежность.

Возможно, это неплохая идея — быть её мужем. Гермиона нравилась ему. Нет, даже больше, чем нравилась.

Гораздо больше…

Грейнджер почмокала губами, сморщила нос и зажмурила крепко веки — солнечный луч разбудил её.

— Мм, Драко… — нежно прошептала ведьма, открывая глаза. — Ты здесь, мой милый… — Драко потянулся к ней поцеловать, с удовольствием сжимая её упругие ягодицы, как вдруг она ударила его коленом в живот и отпрыгнула с визгливым криком. — Драко?! Что ты делаешь здесь? Не трогай меня!

Скорпиус заворочался, но не проснулся.

— Гермиона! — Драко хотел вернуть её обратно к себе под бочок и сел на лежанке, протягивая ладонь. — Тихо, не буди Скорпа. Вернись под одеяло, ты замёрзнешь…

— Нет! — она со всей силы ударила его по руке и выскочила из палатки.

— Гермиона, постой! — зашипел он и, чертыхаясь, последовал за ней, прихватив с собой свитер Скорпиуса.

Она бежала к реке. Солнце ещё только поднималось, над травой клубился туман, было влажно и прохладно, но Грейнджер неслась вперёд, не обращая внимания на холод. Её спортивная обнажённая фигурка мелькала между деревьями.

— Гермиона! — окликнул он ещё раз громче.

— Лучше не подходи ко мне, Драко Малфой! — зарычала она, обернувшись.

Она была очень зла. Драко не понимал, почему Грейнджер злится. Это его хотели использовать, его обманывали, недоговаривали! Он же простил. Он пришёл, не стал держаться за свою обиду!

— Грейнджер! — крикнул Малфой. — Остановись, давай поговорим!

— Я не буду с тобой разговаривать! — закричала она в ответ.

Гермиона остановилась у берега речки и повернулась к нему, дикая и раскрасневшаяся от злости и быстрого бега. Длинные кудрявые волосы были распущены и закрывали её грудь и бедра. Но Драко видел её всю, как на ладони, её хрупкую тонкую фигурку, её ноги, испачканные в грязи, её обнажённый лобок, плоский живот со шрамами. Её сердитое личико. Она дрожала от негодования, а он так хотел её обнять и успокоить. И не только.

— Я не хочу слышать тебя, Драко Малфой! — закричала ведьма. — После того, как ты рвался выкинуть меня из своего дома, как шелудивую собаку!

— Гермиона! — он попытался вставить слово, но Грейнджер продолжала выливать на него всю свою обиду:

— После того, как орал на меня! И снова называл шлюхой! После того, как ушёл, бросил меня! Ты отвернулся от меня! И я больше не хочу тебя видеть!

— А ты не думаешь, что я не просто так злился? — он нервно взмахнул руками в стороны. — Ты не заметила, что у меня были на это причины? И почему я должен был верить тебе, когда вы со Снейпом так тесно общаетесь? Я и сейчас не уверен, что мне стоило тебя прощать!

— Прощать?! — истерично закричала Грейнджер, в глазах ведьмы засверкали слезы. — Я тут не при чём! Я и сама узнала об этой странной затее Северуса совсем недавно! Если ты не веришь мне то, что ты здесь делаешь?

— Гермиона! Я не…

— Не называй меня Гермионой! — взвизгнула она, и Драко показалось, что она готова укусить его.

— Но это твоё имя… — осторожно вымолвил он, поднимая бровь.

Гермиона сжала кулаки, её хорошенькое лицо исказилось от ненависти, и Драко прищурился, сдерживая холодную ярость, — ему не нравилось, когда на него орали. Он подумал, что если она продолжит в том же духе, то ему придется связать её и заклеить рот, чтобы хоть что-то объяснить.

— Просто уйди! Не буди во мне зверя! — зарычала она и бросилась к небольшому водопаду, с которого и начиналась речушка.

Он упрямо пошёл за ней. Что ей сказать? Грейнджер тоже в чём-то права — он снова был груб с ней, не стал её слушать, психанул и ушёл в тот момент, когда она жаждала его поддержки. Но и его нужно понять. Драко тихо застонал от бессилия.

— Гермиона! — окликнул он, когда увидел, как эта сумасшедшая женщина спускается по мокрым камням к холодным струям воды, несущимся с гор. — Вода жутко ледяная! Не лезь туда! Что ты творишь?

Она обернулась и посмотрела на него так, словно хотела сказать: «Хватит заботится обо мне, предатель!», встала под ледяную завесу и, стиснув зубы, начала смывать с себя грязь. Свет восходящего солнца отражался от её блестящей порозовевшей кожи. Вода тут же превратила её волосы в шёлковое плотное полотно, которое облепило её спину и зад. Драко закусил губу.

Он дико желал её. Нестерпимо.

И Малфой сердито сплюнул и начал раздеваться. Сбросил всю свою одежду на траву и полез за ней. Она его жена, чёрт возьми! И это навсегда, так ведь? Значит он не оставит её тут одну и добьётся её расположения.

Он встал рядом с ведьмой. Горная вода обжигала холодом, но он, несмотря на это, фыркая и скаля зубы, принялся шумно умываться.

— Что ты делаешь? — воскликнула Гермиона раздражённо, перекрикивая шум водопада.

— Моюсь, если ты не заметила! — бросил он и начал натирать ладонями свои плечи и грудь. Потёр руки, бёдра. Брызгаясь во все стороны, помассировал пресс и медленнее спустился к паху.

Она опустила взгляд на его полуотвердевший член и на выдохе произнесла:

— Уйди…

— Нет, — ответил Драко с деланным равнодушием и отвернулся.

Краем глаза он всё же наблюдал за ней. Гермиона облизнулась и сглотнула, закусила губу. И вдруг её маленькие ладони легли на её красные от холода соски. Драко еле сдержал стон, когда она ласково покружила по ним пальцами, потом сжала свои прекрасные упругие сиськи. Ещё и ещё раз.

Чёрт возьми… Грейнджер… Что ты делаешь? Он ловил каждое её движение и воспалялся всё сильнее, несмотря на холод.

Гермиона спустила одну ладонь по гладкому мокрому животу вниз и прошлась пальчиками по своей голой промежности. Драко уже не скрывал, что смотрит на неё. С жадностью и желанием. Он погладил себя, обхватив окрепший ствол и отслеживая игру и ласки её пальцев. Гермиона вновь облизнула свои покрасневшие опухшие губы и тихо прохрипела:

— Почему ты так действуешь на меня? — она беспомощно разглядывала Драко, ловя его жаркий взгляд и продолжая гладить себя.

«Я бы сказал тебе, почему, но оставлю это на сладкое…» — он покачал головой, и провёл рукой по широкой груди, покрытой каплями ледяной воды. Гермиона шумно выдохнула, любуясь его телом.

— Что ты со мной делаешь, Драко? Что ты… — она не договорила, потому что он сорвался с места и обнял её, его губы с жадностью набросились на её сладкий рот.

— Хочу тебя… Ты моя… Моя Волчица! Моя дикая… — Драко целовал её грубо, неистово, голодно, отчего Гермиона всхлипывала, словно плачет.

— Я не знаю, почему ты так влияешь на меня, — хныкала она, с удовольствием подставляясь под его поцелуи, гладя его спину и царапая её ноготками. — Почему я так хочу, чтобы ты был всегда рядом… Я хочу чувствовать твою ладонь на своём теле… Мне было так больно, когда ты повернулся ко мне спиной, чтобы уйти… Ты бросил меня! Бросил!

Вода хлестала его по плечам и брызги разлетались во все стороны и на Гермиону в частности. Рассветное солнце играло и искрило в каплях, и вокруг них появлялись и исчезали маленькие радуги. Ведьма снова сверкала в его руках. Драко слизывал с её мокрого лица капли воды и слёзы, жарко гладил её тело, покрытое мурашками. Он больше не собирался отпускать её и уже не думал ни о чём. Только бы продолжать целовать её.