На кухне густым туманом парил дым и пахло… Пахло блинами. Но не это заставило Драко напрячься, а то, что Грейнджер в длинном красном атласном платье с низким вырезом на груди сидела на столе с бокалом вина, а отец, что-то мурлыкая, гладил её босые ступни, ласково перебирая маленькие пальчики. Ведьма игриво хихикала, а Люциус пьяно ухмылялся. Они будто не замечали ничего и никого вокруг.

— Какие они у тебя малюсенькие! Прелестные! О, Великий Салазар! Я обожаю маленькие женские ступни… — восхищался отец, мягко поглаживая тонкие шрамы на её лодыжках.

— Мне щекотно, Люци! — она облизывала красные губы и тянула ножку к себе, но старый придурок крепко удерживал её за голень.

Люциус потянулся к её ноге губами, и этого Драко вынести молча не смог.

— Отец, у тебя крыша поехала! — рявкнул он и швырнул уток на стол рядом с ведьмой.

Та ахнула от неожиданности, но тут же юрко соскочила на пол и невинно заморгала ресницами, глядя на него снизу вверх.

Кого она хочет обмануть, дикая, развратная ведьма!

— Мы хотели порадовать тебя, — Гермиона схватила со стола блюдо на котором действительно лежали блины. — Попробуй, охотник! Мы с твоим папой очень старались.

— Порадовали, спасибо! — гнев разрывал его изнутри, он еле сдержался, чтобы не оттолкнуть тарелку.

Люциус с усмешкой неспешно взял свой бокал и отпил глоток.

— Драко, сделай лицо попроще и отведай нашей стряпни… — проговорил он, расслабленно опираясь о край стола бедром.

Драко нервно сжал губы. Отец вырядился в белую рубашку, верхние пуговицы которой были фривольно растегнуты. И выглядел слишком здоровым и сытым. Это задело Драко за живое! Неужели они с этой сучкой… Нет… Это было бы слишком!

— Пьёте с утра? — раздражённо выговорил он, стараясь не скрипеть зубами от злости.

— Не пьём, а дегустируем! — хихикнула Гермиона, бросив на отца заговорщический взгляд. — Твой папа потрясающий винодел! Мы совсем и не пьяны…

Она широко улыбнулась, но Драко видел, что её глаза сверкают странным пьяным блеском и она немного не устойчиво стоит, всё ещё предлагая ему блины. Он оглядел её яркий наряд и вдруг вспомнил — это платье он подарил Астории на пятую годовщину брака. Но жена надела его всего один раз, жалуясь на то, что этот цвет её старит и оно жмёт в районе талии. На Грейнджер оно сидело, как влитое, и делало её ещё ярче, оттеняя тёмно-шоколадные кольца волос и загорелую кожу. А красные губы, которые она пьяно кусала и облизывала, как-будто шли в комплекте с этим нарядом.

— Тебе нравится? — Гермиона заметила его взгляд и поставила тарелку обратно на стол, чтобы покрутиться, показывая себя во всей красе. — Нравится?

Драко напряг желваки. Как бы ей не подходил наряд его жены, Грейнджер не имела права быть в нём!

— Нет, мне не нравится! — процедил он. — Откуда…

— Я подарил ей! — произнёс Люциус, прерывая надвигающуюся гневную тираду.

Это было уже слишком! Драко схватил Грейнджер за пышный рукав и грубо дёрнул. Гермиона пискнула, но он не обратил на неё внимания, а возмущённо посмотрел на отца.

— Ты не смеешь трогать вещи моей жены! И тем более отдавать их ей! — прорычал он.

Люциус медленно отпил вина, смакуя его вкус. Драко резко отпустил ведьму и шагнул к человеку, которого в последнее время совершенно не понимал.

— Ты должен был спросить у меня, прежде чем заходить в комнату Астории и брать её вещи!

— Она умерла Драко! — прищурился отец недовольно. — Астории больше не нужны эти вещи!

— Я помню об этом! Но не хочу, чтобы она… — Драко ткнул пальцем в стоящую позади него женщину. — Не хочу, чтобы она их носила!

Люциус только отмахнулся.

— Драко, это очень мелочно с твоей стороны! Я бы дал ей вещи Нарциссы, но вы же сами избавились от них, когда она погибла, — произнес он. — Мне, конечно, нравятся те рубашка и штаны, что ты пожертвовал Гермионе, но чёрт возьми, она же женщина, а не мальчишка!

— Она здесь временно! — злость лилась из Драко, усиливая напряжение в горле. — Что ты ещё ей подаришь? Золото матери? Старинные книги?

Люциус надменно откинул голову назад и рявкнул в ответ:

— Да что захочу! Ты будешь мне указывать, что делать?!

— Да она же…

— Хватит! Прекратите! — послышался женский крик. — Мне не нужно это грёбаное платье! Подавись, охотник!

У отца мгновенно загорелись глаза, когда он взглянул Драко за спину, и тот обернулся. Ведьма нахально стащила свое красное облачение за горло вниз, бессовестно обнажая грудь.

— Да какого хрена…? — начал Драко, выхватывая взглядом в полупрозрачной дымке её тёмные соски, плоский живот…

— Мне ничего от тебя не надо! Идиот! — прошипела она и скинула платье вниз, совершенно оголяясь.

На ней оказались маленькие зелёные трусики и больше ничего.

— Трусы тоже принадлежат твоей жене! Мне и их снять? — сердито спросила она и уже потянулась к ним пальцами.

— Да! — воскликнул Люциус воодушевленно.

— Нет! — заорал Драко. — Что ты вытворяешь на моей кухне?! Хватит ходить голой в моём доме!

— Это и мой дом! — манерно произнёс Люциус. — Гермиона, я разрешаю тебе делать всё, что захочется.

Она, изящно изогнувшись, молча скинула трусики на пол и, тряхнув кудрявой копной, гордо прошла к выходу из кухни. Вильнула своей слишком идеальной небольшой круглой задницей в дверях и дёрнула пальчиком. Когда дверь за ней с грохотом закрылась, один блинчик взлетел с тарелки и шмякнулся Драко на изумленное лицо.

Он ругнулся, раздражённо скинув мучное изделие на пол, и уничтожил его магией. Через миг кухня наполнилась раскатистым смехом отца. Тот хохотал до слёз. Стучал по столу ладонью и загибался от смеха.

— Чёрт, не будь она грязнокровкой, женился бы! — еле выговорил он, успокаиваясь.

— Женись… — недовольно огрызнулся Драко. — Ты с ней чуть ли не трахался на этом кухонном столе…

Люциус прокашлялся, вытер слезы салфеткой и тут же превратился в холодного аристократа. Допив вино, он строго произнёс:

— Ты идиот, Драко. Я с ней не трахался, хотя был бы рад. Но я вижу, как она смотрит на тебя… Дикая девчонка хочет тебя… Чего ты теряешься?

И это говорит его отец? Драко брезгливо скривил губы.

— Отец… Пускай она хочет что угодно, мне всё равно. Я не хочу.

— Прекрати нести чушь! Давай, возьми её! Я благословляю! — отец взмахнул рукой, словно и правда даёт ему право на разврат.

— Да что с тобой такое, отец? В первый день её преображения из грязной собаки в такую же грязную ведьму ты говорил совсем по-другому! Что случилось за пару дней? Или вчера она тебе вместе с шеей вправила и мозги?

— Что с тобой? — Люциус сжал кулак. — Годами в нашем доме ничего не происходило! Ты превратился в угрюмого старика! Я превратился в ходячий труп! Хватит! Надоело! Твоя волчица — это лучшее, что случилось с нами за десятки лет! Она не тролль и не соплохвост! А соблазнительная женщина! Ты же не ослеп, я полагаю? Ты видел эти грудь и задницу?

Драко всё это хорошо разглядел ещё при первой встрече с ней. И он видел гораздо больше, чем следовало…

— Если ты не займешься ею, то это сделаю я! Ты понял, сынок? — продолжал Люциус.

— Делай, что хочешь… — нервозно выдохнул Драко. — Я не буду бросаться на эту стерву только потому, что ты мне разрешил! Мне это не интересно!

— Вот ты так всегда! По жизни что-то там варишь в своей голове, упрямишься, всё портишь!

Началось… Старая шарманка вновь набирала обороты!

— Отец!

— Что отец? Что в школе, что потом! Всегда всё у тебя через… А, иди ты! Испортил настроение! Мы так замечательно поболтали с милой девочкой, ты и это испоганил! Верни ей наряд, она очень радовалась, когда примерила его. Ты бы видел… — Люциус сжал губы в улыбке, вспоминая, как крепко его обняла маленькая чертовка и жарко поцеловала в уголок рта. — Лет двадцать назад, как ты сказал Скорпиусу, я бы действительно вытер об неё ноги… Но я рад, что сейчас не чувствую того же… Сейчас я бы с удовольствием наслаждался, если бы она прошлась по мне своими маленькими ножками…