В первой части я буду говорить о том, что позволило мне стать ведьмой, таким, какой я сейчас. Моя практика строится на понимании духовной осознанности – магического органа чувств, которым часто бывают одарены ведуны, – а также на праве практиковать так, как я считаю нужным, на способности защитить себя, на знании Таро, на усилиях, вложенных в создание надежных заклинаний, и на повседневных делах. Ни один из этих уроков не является правилом, но они привели меня туда, где я сегодня, поэтому я знаю, что они могут помочь любому магу разработать собственную практику и сделать ее могущественной.

Хотя физический мир, в котором мы обитаем, огромный и динамичный, духовные сферы бесконечно больше. У каждого из нас есть наставники, хранители и предки, и среди них нет никого, кто хотел бы причинить нам зло. На другом конце этого спектра находятся низшие, меньшие существа, которые в основном приносят вред.

Духи, сущности, призраки, демоны, люди-тени и все остальные бесплотные существа, которые бродят в ночи, всегда вызывали у меня неприятное чувство. Мир ведьмовства полон медиумов и охотников за привидениями. Многие ведьмы не видят ничего необычного в том, чтобы комфортно ощущать себя при взаимодействии с тонким миром. На самом деле колдунов, которые приветствуют общение с призрачным миром, куда больше, чем тех, которые не вступают с ним в контакты.

Границы – непреложный аспект ведьмовства. Важно знать, где провести черту. Если вы похожи на меня, то вам тоже будет неуютно от мысли о призраках. Однако важно не закрываться от всех аспектов духовных сфер. Некоторые сущности оказывают неоценимую помощь ведьмам на их пути. Умение отличать доброжелательных духов от зловредных значительно продвигает практику любой ведьмы.

Я встретил дьявола в Новом Орлеане. Каждый день во время тихого часа он являлся и расхаживал по подоконнику. Пятилетнего ребенка это приводило в ужас. У него было тело херувима, но вместо крыльев – хвост, а там, где должно было находиться милое личико, не было вообще ничего. Эта сущность ходила туда-сюда между окном и жалюзи.

Тихо играя с плюшевыми игрушками, я отказывался участвовать в ритуале послеобеденного сна. Маленький белокурый мальчик с голубыми глазами, которым был я, воображал себя героем, который спасает вселенную. Я поднимал взгляд на окно, через которое лился свет полуденного солнца, несмотря на жалюзи, и там был он, разгуливающий туда-сюда. В такие моменты я превращался из героя в труса, запрыгивал в кровать и прятался под одеялом, пока тихий час не заканчивался.

Каждый день я пытался избежать нахождения в своей комнате после обеда. Я притворялся, что засыпаю прямо перед тем моментом, как меня отправят в комнату. Я спорил и утверждал, что не устал, и обещал, что буду хорошо себя вести. Я умолял: «Пожалуйста, можно мне остаться внизу?» Все попытки что-то изменить были безуспешными и заканчивались медленным восхождением по лестнице наверх в мою комнату, с пониманием, что меня ждет.

Находясь в «заключении» (что давало перерыв няне), я играл и старался не смотреть на окно; я был полон надежды на то, что этот день будет не таким, как другие. И однажды такой день наступил. Я сидел на кровати, а на окне начиналось движение – силуэт маленького демона начинал ежедневный маршрут по подоконнику.

Я решил покончить с этим. Я не собирался жить в страхе каждый тихий час. Мои действия заряжал гнев. Стоя на кровати, полный ярости, я сконцентрировал всю силу своих эмоций и крикнул: «Тебе тут не место! Ты мне не нужен!» А потом добавил: «Уходи!»

И после этого маленькая тень перестала бегать по подоконнику. Чертенок развернулся всем своим маленьким тельцем ко мне и поднял детскую ручку. Схватился за жалюзи – единственное, что стояло между им и мной. А затем сдернул их с окна.

Жалюзи упали на пол, а дьявол стоял на подоконнике, видимый. Мой мучитель все еще оставался силуэтом на окне. Он стал тенью, но настолько плотной, что сквозь нее ничего не было видно.

Я услышал снизу голос: «Что это было?» Я знал, что до появления защиты оставались считаные секунды. Но это существо, чернее любой темноты, все еще стояло передо мной. У него не было глаз, но я чувствовал, что он смотрит на меня в упор. По лестнице бегом поднималась няня. «Что тут происходит?» – кричала она на бегу, и когда ворвалась в дверь, то спросила: «Что ты натворил?»

Рыдая так, как умеют только пятилетки, испытавшие вброс адреналина, я указал на окно и сказал: «Это сделал дьявол». Какое я чувствовал облегчение от того, что наконец кто-то еще его заметит! Я снова повернулся к окну, ожидая увидеть подтверждение своих слов, – но дьявола там не было.

Няне вся эта история показалась подозрительной. Виниловые жалюзи лежали на полу, в стене были дыры от их крепежа. В ее глазах единственным возможным виновником произошедшего был я. А я все еще рыдал и настаивал на том, что это сделал дьявол. Она схватила меня за руку и вытащила в коридор. В наказание она сделала то, что всегда делала, когда думала, что я вру: выдавливала мне на язык зубную пасту, пока я не говорил правду. На этот раз я не сдавался. Я знал, что видел дьявола, знал, что он был у меня в комнате. Но также я знал, что она мне не поверит. В конце концов она позволила мне прополоскать рот и пойти в кровать. Дьявол больше не появлялся.

Я не знал точно, кто такой дьявол. По моим ощущениям пережитое мной было настоящим. Никакая логика не могла этого объяснить, а то, что произошло дальше, только подтвердило реальность существования моего дьявола-тени.

Освободившись от младенца-Сатаны, я начал видеть другую теневую фигуру. Мой день проходил как обычно, я играл или читал, как нормальный ребенок, а потом краем глаза замечал движение. И поворачивал голову, чтобы посмотреть, но успевал заметить только что-то вроде ускользающей тени.

Где бы я ни был, рядом мелькали преследующие меня тени. Интуитивно я чувствовал их присутствие задолго до того, как замечал. Я всегда подавлял желание повернуть голову и посмотреть. Затем я изо всех пытался разглядеть их, но так, чтобы они не увидели. Это мне никогда не удавалось. Они ускользали в то же мгновение, когда я их замечал, хотя я старался не выдавать себя. Годами они оставались моим секретом.

Обычно дети не пытаются покончить с собой в десять лет, но я никогда не считал себя нормальным. Если коротко, то меня нашла старшая сестра. Она спасла мне жизнь, и я надолго оказался в больнице. Множество врачей задавали мне вопросы типа: «Почему ты хочешь умереть?» Они спрашивали: «Что происходит в твоей жизни?» Я объяснял, что не знаю, я просто не такой, как все.

Однажды пришел врач, который спросил, не вижу ли я нечто, чего не видят другие. Я рассказал ему о нью-орлеанском дьяволе и о теневых сущностях, которые от меня убегали. Так ситуация приняла совершенно новый оборот. Эти врачи посчитали, что у меня галлюцинации, но я знал, что это правда. Даже тогда я понимал, что то, что вижу, – реальность, что на меня нападают какие-то духовные сущности. После ряда тестов доктора решили, что мне нужна терапия. Это положило начало пути к душевному здоровью, по которому я иду до сих пор.

Мой первый терапевт предложил мне говорить теневым существам, чтобы они ушли. Оказалось, что это работает. Так же, как я велел уходить маленькому дьяволу, я, проявив власть, поступил и с тенями, и они ушли. К счастью, они при этом не испортили никакие жалюзи.

Если бы в детстве я знал, что с другими людьми тоже случается подобное, то, возможно, не чувствовал бы себя таким одиноким. Может быть, я не ощущал бы себя сумасшедшим. Теперь я знаю, что маленький дьявол и размытые тени, которых я видел, – это реальный феномен. Встречи с людьми-тенями уже некоторое время изучаются и широко обсуждаются. Их связывают с сонным параличом и дефицитом сна. На эту тему написано много книг, в которых обсуждаются самые разные причины происходящего: от нападений демонов до взаимодействия с иными измерениями. Эти сущности даже появлялись в сюжетах фильмов и телепередач.