– Мозгов у тебя нет! – нагло заявил кот, быстро снял портупею и остальное. Встал на четыре лапы, убрал стальные когти и зубы стальные скалить перестал, и действительно стал очень похож на вполне обычного растрёпанного чёрного кота, промурлыкал – А мне ты сам вставил через задницу! И связь с хозяйкой у меня очень дальняя, она сильно прибавила сил, сам подумай тем, чего у тебя нет, кого она от тебя ждёт! Правильно, сына, вулканёнка, ха. И я вам себя показывать не буду… Чёрных котов море носится! А я и спеть смогу, и кошку отлюбить. Кошек. И, в отличие от тебя, без залётов, как раз и проверю как всё работает! Ну и вернусь, и если что, расскажу про твои похождения…

– Ладно – усмехнулся я – Поздравляю себя, я ещё и кота-вора сделал. А не только с горящим пуканом! И без дополнительных команд чтоб был здесь до полуночи!

– Тебя собаки задерут, такого наглого – усмехнулся Лёха.

Берсерк показал здоровенные стальные когти, молниеносно махнул лапой, оставил нехилые зарубки на ножке стола, буркнул:

– Или я их, уже собак-зомби мочил, а этих и сожру, хотя они невкусные. В жертву себе принесу, ха!

– Собак не жрать и не калечить! Приказ. Не хватало спалиться! Мы идём отдыхать и веселиться. И приказы выполнять беспрекословно! – уже жёстко скомандовал я.

Кот хотел опять заняться демагогией, но допёр и просто кивнул. Я быстро вышел на улицу.

Киса сидела за столиком, смотрела на дорогу за воротами, гладила огромную сторожевую и медоносную пчелу, пившую раствор сахара на блюдце. Промурлыкала, начав с как бы претензии, но ясен пень догадалась о военсовете:

– Долго ты сигары брал. И бренди. Ну хоть не напился! Я в таверне тебя лучшим вином угощу. Пошли? Но ты… в очках, лицо красноватое! Не узнать! Как полукровка краснокожих!

Я взял за ручку попытавшуюся и приобняться Кису и мы вышли за ворота. Прекрасный день! И только начинается! Полдень, но для повес самое начало! И повсюду прям пахнет всеобщим весельем! Большие Игры! Повернули к таверне. Шпиков не было!

Прогулочным шагом не спеша, под расслабленное мурлыканье Кисы и постукивание моей трости, дошли до таверны и постоялого двора У Огра. Я рассеянно спалил шпиона имперского. Моя агенточка быстро взглянула на всех посетителей. Но только один из них посмотрел на нашу пару чуть иначе, чем другие, не вылупился как все на красавчиков, а просто скользнул взглядом. И он сидел на улице. И совсем не смотрел на сидевших недалеко, к нему боками, за довольно большим столиком с самого краю, даже на отшибе, Гора с собутыльником, к которым сидел лицом за кружечкой пива и какой-то книжкой…

Хорошо одетый… даже не упитанный, а откормленный и крепкий, плотный такой рон с немаленькими золотыми часами на руке, что уже не часто, вроде, у них, после моей-то хохмы, которую наши гномы и здесь активно продвигают. Со слегка искривлённой презрением ко всем вадам вокруг рожей, но это порой встречается у ронов, и как раз отлично маскирует агента. Но с книжкой! На Больших Играх! Хотя и это не признак шпиона, дурней везде полно во все времена. Ну а Киса развеяла все мои и так отсутствующие сомнения, поймала мой взгляд – а очки я уже снял и повесил в петельку кружева на ленте портупеи, ибо они для неузнавания зеваками на улице, да и нафига лепить из себя шпиона – на рона, улыбнулась:

– Мытарь. Пересчитывает посетителей! Делать ему нечего… – продолжила кокетливо – Пошли в кабинет, откуда ты сбросил предыдущего хозяина! Хи! Но меня не сбрасывай. Я хорошая.

Я кивнул на Гора с собеседником, сказал:

– Сначала поговорю с Гором, недолго. Скажу, что нельзя болтать лишнее. Потом ты обещала бани. И именно бани! Ха!

– Конечно бани, и я тебя искупаю – старательно покраснела красотка – Ну и искупать тебя очень надо будет, ты провоняешь… Этим… приятелем Гора… Их, его, даже внутрь не пустили, и стол дали в стороне, и стул выдали без обивки, чтобы отмыть потом можно было… И стол отмыть… И посуду… Он же весь в дерьме и несёт от него… Золотарь, хотя не похож. И грязнуля принципиальный. Если бы не Гор, вообще не пустили бы… Только прошу, недолго, день проходит! Я буду в кабинете, поднимись ко мне.

Я кивнул Кисуле, проводил взглядом вертевшуюся для меня попу. Глянул на посматривавшего вбок на шоу двух симпатичных полуголых поющих, танцующих и обнимающихся прекрасных груллчаночек, и смотревшего сквозь широченные раздвинутые двери на меня, Кису и Гора с собеседником графа Восток в сияющих доспехах. И совсем не смотревшего на агента с книжкой. Не с того самого места, где прошлый раз он сидел, забрызганный в конце едой из-под огра, а с небольшого столика у двери, за которым он полдничал с парой собеседников и небольшой трубкой.

Я подошёл к Гору со спины, услышал обрывок радостной негромкой сиплой речи имперского сантехника:

–… ничего у меня не слипнется! Сам подумай, дружище, чем я рискую! А раз ты сопротивляешься, то с твоего Серого я возьму вдвое! Две тысячи империалов, это звучит гораздо приятнее, чем тысяча! Да и то только ради нашей дружбы не втрое…

Я молча сел за стол лицом к рону-агенту, поближе к другу и подальше от засранца, благо стол был большим, пожал протянутую руку Гора. Удивлённо посмотрел на протянутую грязную длань его… хм… приятеля. Тот усмехнулся, убрал руку и сказал:

– За это ещё тысяча! Я уже в курсе, что тебе надо! И догадался ещё вчера, когда теперь пижон Гор меня пригласил пива попить. Через знакомых нашёл. Искал ведь! Меня, скромного! Сам Гор Чистый! Любимец девок! И у меня даже есть схема! Не с собой, конечно! Не надейся, Серый! Итого, с тебя три тысячи империальчиков, и даже по рукам ударять с тобой, пижонище, не буду! Денюжки у тебя же недалеко, вот и… и я быстро сбегаю… И скажи спасибо, что не больше! За то что Гор ходит с духами, а ещё недавно правильно ржал над мылом даже! И эта зараза расползается по Карсону как чума! Что скажут в Великом Вулкане, когда узнают?

Я взял протянутую бледным от ярости Гором сигару, закурил от протянутого им же огнива, отхлебнул пива, принесённого знойной официанткой-орчаночкой лет 35 в очень короткой юбочке, старательно и далеко обошедшей говнюка, а уходя наклонившейся поднять внезапно оказавшийся мусором камушек, которых здесь полно было… перед моим носом, показав полуприкрытую трусиками неплохо напоротую пышненькую красивую попу. Да… хм… вернёмся к говнюку. Широко улыбнулся типа сантехнику, ну а как его ещё называть. Рассмотрел его.

Ну что сказать, неплохой когда-то сюртук, тонкая золотая цепь, других украшений нет. Лёгкая простенькая секира. Тощий кошель на поясе. Грязная борода до пупа. Сам… не толстый, но и не спортивный, явно не вояка, и точняк не сильный… Жизнь в удовольствие, под которым понимается пьянство. Морда со следами алкоголизма. Жадно пьёт пиво, но явно хочет крепкого… горестно взглянул на пустую кружку. Спалился сам и спалил своего куратора агента-рона – быстро взглянул на него и громко заказал всё-таки ещё только пива, а не бренди с пивом… да уж, алкаш ради бухла спалит всех. Перед ним полно простой хорошей еды, которую он активно наворачивает. За счёт Гора, конечно. А у самого Гора рядом с такой кучей дерьма аппетита нет, только сухарики к пиву, да и то не жуёт и их, кивнул мне угощаться, но и мне расхотелось.

Дальше… За пазухой у засранца явно топорщится стопка бумаги… врёт, что не с собой драгоценные для нас схемы канализации и сортиров дворцового комплекса. Догадался он, ха! Подсказали кураторы, один из которых и присматривает и за нами, и за ним, и вполне возможно за Кисой… Одежда… Перепачкана дерьмом, причём старым, засохшим, то есть просто грязная спецовка, в которой и ходит всегда, но не совсем уж грязная, не как руки и морда. И на поясе есть свёрнутая тряпка, чистая и стороны различаются, одна белая, другая чёрная, наверняка без неё не пустят в омнибус, в кабак, да и на работу. Руки и морда в свежем дерьме! Для меня намазал…